Человеку так надоест изменчивость, что все в нем затоскует, и затоскует с неутолимой страстью, о том, что гораздо могущественней любых перемен. И, несомненно, он отыщет это в себе самом.

Счастливы затосковавшие так, ибо они - на пороге Свободы. Я ищу таких, проповедую таким. Разве я выбрал бы вас, если бы не услышал вашу тоску?

Но горе тем, кто стремится к миру и свободе, и при этом цепляется за круговерть Времени. Они улыбнуться рождению не раньше, чем их принудят молить о смерти. Они познают полноту не раньше, чем опустошатся. Они уловят голубя мира не раньше, чем тот превратится в ястреба войны прямо в их руках. Чем обширнее им кажутся собственные знания, тем меньше они знают на самом деле. Чем дальше они продвинутся, тем больше им придется отступать. Чем выше подымутся, тем ниже падут.

Им мои слова покажутся неразборчивым и неопределенным бормотанием, чем-то вроде молитвы в сумасшедшем доме, вроде факела, зажженного перед лицом слепца. Они раскроют свой слух к моим словам не раньше, чем затоскуют о Свободе.

Химбал: (Плача) Учитель, ты раскрыл мне не только уши, но и сердце. Прости же вчерашнего слепого и глухого Химбала.

МИРДАД: Сдержи свои слезы, Химбал. Слеза не превратится в глаз, которому доступны горизонты, простирающиеся за пределами царства Пространства и Времени.

Пусть те, что смеются, когда Время щекочет их нежными пальчиками, плачут потом, когда оно же начинает раздирать их кожу своими шипами.

Пусть те, что поют и пляшут в сиянии Юности, ковыляют и жалуются потом на морщинистую Старость.

Пусть веселящиеся в разгар карнавала Времени посыпают себе головы пеплом потом, когда наступят его похороны.

Вы же всегда должны быть спокойны и ясны. Во всем калейдоскопе переменчивости ищите только то, что неизменно.

Ничто во Времени не стоит и слезинки. Ничто не стоит и улыбки. Лицо хохочущее и лицо рыдающее, одинаково искажены и неуместны.

Вы хотите избавиться от соли слез? Избавьтесь тогда от гримасы смеха.

Слезы, когда высыхают, превращаются в смех. Нарочитый смех ведет к слезам.

Не будьте ни сухи в радости, ни обильны в горе. Будьте одинаково безмятежны во всех случаях.

Мекастер: Учитель, куда мы попадаем после смерти?

МИРДАД: А где ты теперь, Мекастер?

Мекастер: В Гнезде Орла.

МИРДАД: Как ты думаешь, Гнездо Орла достаточно велико, чтобы вместить тебя? Неужели ты думаешь, что Земля - это единственный дом Человека?

Ваши тела, хотя они и ограничены Пространством и Временем, связаны с каждой вещью во всем Пространстве и Времени. Очень многое в вас пришло от Солнца, оно и живет в Солнце. Очень многое пришло от Земли, оно и живет в Земле. То же относится ко всем другим сферам и ко всему окружающему пространству.

Только глупцу пристало думать, что Человек населяет одну лишь Землю, а все остальные мириады тел, кружащиеся в Пространстве, не более чем украшение его жилища, отрада для глаз.

Утренняя Звезда, Млечный Путь, Плеяды - это такие же места обитания Человека, что и Земля. Каждый раз, когда их лучи касаются его глаз, они поднимают его к себе. Каждый раз, когда он проходит под ними, он притягивает их к себе.

Все вещи соединяются в Человеке и присутствуют в нем, а Человек, в свою очередь, присутствует во всем. Вселенная - ни что иное, как единое тело. Соединитесь с ее мельчайшей частью, и вы соединитесь со всем.

И подобно тому, как вы постоянно умираете в течение своей жизни, вы столь же непрерывно живете умерев. Если это происходит не в нынешнем теле, то в теле иной формы. Вы продолжаете жить в теле до тех пор, пока не будете растворены в Боге. То есть, до тех пор, пока, как бы сказать, не преодолеете всякую изменчивость.

Мекастер: Возвращаемся ли мы опять на Землю в ходе всех этих превращений?

МИРДАД: Закон Времени - повторяемость. То, что появилось во Времени однажды, будет появляться вновь и вновь. Интервалы между появлениями, в случае Человека, могут быть длинными или короткими в зависимости от желания и воли каждого.

Если вы выходите из цикла, известного как жизнь, и попадаете в цикл, называемый смертью, и при этом уносите с собой неутолимую жажду пребывания на Земле, и ненасытный голод по связанным с нею ощущениям, то земной магнит вновь притянет вас в свои объятия. Земля будет продолжать питать вас своей грудью, а Время будет продолжать отнимать у вас одну жизнь за другой, одну смерть за другой, до тех пор, пока вы по собственной воле и согласию, раз и навсегда, не оторветесь от ее груди.

Абимар: Распространяется ли власть Земли и на тебя, Учитель? Ведь ты присутствуешь здесь, как один из нас?

МИРДАД: Я пришел, когда захотел, и уйду, когда пожелаю. Я пришел освободить жителей Земли от ее оков.

Мекайон: Я бы хотел навсегда отпасть от земной груди. Как мне достичь этого, Учитель?

МИРДАД: Полюбив Землю и всех ее детей. Если единственным способом твоих взаимоотношений с Землей окажется Любовь, то Земля освободит тебя от всех долгов.

Мекайон: Но Любовь - это же привязанность, а привязанность - оковы.

МИРДАД: Нет, Любовь - это единственный способ освободиться от привязанностей. Если вы любите все, то не привязаны ни к чему.

Земора: Можно ли Любовью избежать прегрешений против Любви и тем самым остановить колесо Времени?

МИРДАД: Этого можно достичь Раскаянием. Проклятья или ругань, слетевшие с вашего языка, будут вынуждены искать иное жилище, когда, вернувшись к вам, обнаружат, что уста ваши защищены благословением любви. Таким образом, Любовь помешает повторному проклятию или ругани.

Похотливый взор будет вынужден искать другие, похотливые же глаза, когда вернется к вам и обнаружит, что ваш взор теперь полнится любовью. Таким образом, Любовь не позволит возобновиться похотливым взорам.

Злобные намерения, вырвавшись из злого сердца, будут вынуждены искать себе прибежища в другом месте, когда, вернувшись к сердцу - своему источнику, обнаружат, что в нем роятся желания, рожденные любовью. Так Любовь воспрепятствует возрождению злых намерений.