Впрочем, и гость, и хозяин не собирались стоять у ворот, а намеревались войти во двор. Толян уже открывал створки. На сей раз «Ниссану» позволили въехать. Три собачки вели себя как-то не так. Они виновато поскуливали, даже как-то скорбно. Похоже, их чутье уже определило недочет в собачьем поголовье.

— Ну вы что? — обеспокоенно спросил Толян, приглядываясь к собакам. — В чем дело?

— Меня боятся, — усмехнулся Алмаз, — начальство чуют…

Они шли к крыльцу, и до меня мгновенно дошло: первое, что они увидят, будет Кармела, прикованная к лестнице. Если я буду дожидаться их здесь, на втором этаже, то дождусь собственной смерти. Ферма стоит на отшибе, в селе, кроме участкового, никаких сил правопорядка нет, телефон то ли работает, то ли нет, а потому палить ребята не постесняются. Я выдернул из сумки автомат, глянул для страховки в магазин. Было чем поработать, но их семеро. Толян явно обидится на меня за такое обращение с Кармелой. И потому мне придется делать все самому. В смысле убивать.

Автомат в руки, флажок — на АВТ, затвор назад… Патрон вылетел, значит, уже был в стволе. Может, последний? Не хотелось бы… Выщелкнул из гнезда магазин — на языке что-то есть, но много ли? Надавил на верхний патрон — утопился неглубоко. Во втором, привязанном патронами вниз, — под завязку. На первый случай хватит. Пару гранат зацепил рычагами за штаны.

Толян возился с ключами, крепко запирался, как видно. Не меньше трех замков открыл. Я уже ждал, улегшись за порогом двери, ведущей с лестницы на второй этаж. Я их увижу раньше, чем они меня.

Вошли. Толян, как хозяин, пропустил гостя вперед. Балясины немного сужали сектор обстрела, но мне хватило… Та-та-та-та! Очередь вышла оглушительной, какой-то чудовищно громкой, у меня даже слегка во рту посолонело, почти как тогда, когда я впервые стрелял из автомата перед присягой.

С пяти метров промазать я не мог, да и патронов не пожалел. Где-то с десяток пуль вылетело из ствола. Толяну досталось в голову — одна штука, Алмазу побольше — в голову и в живот. Алмаза отшвырнуло налево, Толяна — направо.

— А-а-а! Не-е-е-ет! — истерически, истошно завизжала Кармела. И тут же, бешено залаяв, в дверь одна за другой бросились овчарки. Это очень хорошо, что две лестницы в доме Толяна не соединялись на втором этаже. Если б зверюги кинулись сразу с двух сторон, не кучей — фиг бы я успел их положить! Уж тогда бы я прокушенной рукой не отделался… Кадык бы вырвали, суки! Впрочем, там, по-моему, и один кобель был. Я «выплевал» весь магазин по этому живучему зверью и вовремя отскочил из дверного проема, поскольку под прикрытием собачек через входную дверь на первый этаж вломились охранники Алмаза. Они, оказывается, имели под курточками ментовские автоматы «АКС-74», короткие, с вороночками на конце ствола. Один начал длинными лупить по тому дверному проему, откуда я уже смылся, и мне пришлось помянуть добром покойного Толяна за то, что он в своем домишке сделал деревянные перегородки. Будь перегородка на двери кирпичной, пульки 5.45 запрыгали бы по коридору, и пара штук наверняка могла отрикошетить мне по мозгам.

Как я сообразил, тот мужик, что садил очередями, прикрывал другого, ползком взбиравшегося по лестнице, спихивая со ступеней изолированных пулями овчарок. Магазин я уже сменил, но парень, который полз по лестнице, мог мне для начала гранату кинуть… Ну, я тебе кину, падла!

Усики разогнуть, кольцо на большой палец левой руки, рычаг прижать, кольцо — долой… Щелкнуло! Кинуть сразу? Раз, два… Получи «фенечку»!

Кидал не высовываясь, торопясь, где-то за десятую долю секунды до взрыва. УЗРГМ — именно эта хреновина делает гранату гранатой, а не чугунной болванкой — срабатывает с четырехсекундной задержкой. Ловкие мужики успевают сцапать «лимонку» и отправить по обратному адресу. Я вовсе не хотел, оплачивать возврат. Мне эта «лимонка» совсем не нужна была.

Грохнуло здорово, внесло в дверь черную копоть, автомат, бивший снизу, заткнулся. Гранату я выбрасывал правой, сразу вбок, чтоб попала на лестницу. Не выглянешь и не спросишь: «Ребята, вы живы? Я вас убил или нет?» Того, что полз по лестнице, могло зацепить, даже если я гранату через него перекинул, а вот того, что стрелял по двери, только в этом случае и долбануло бы… Но где-то еще трое ползают. «Нормальные герои всегда идут в обход…»

По-моему, все окна первого этажа Толян снабдил решетками. Могут полезть и на второй, если где-нибудь в сарае лежит приставная лестница. Тут решеток нет. Самое лучшее место — спальня. Одна дверь и три окна. Угловая комната.

Толянову кровать, на которой он ночью дрючил Кармелу, я торцом придвинул к двери. Свалил на нее сбоку тяжелый трехдверный гардероб — сразу не размечешь… Подбежал к простенку, вполглаза глянул во двор. «Ниссана» не было видно, ворота открыты. Смотались, ожегшись? Поди, проверь. Сунешься во двор — и словишь маслинки на пропитание. А «Ниссан» просто перегнали, чтоб не попортить, вещь дорогая… Оставалось слушать и ждать у моря погоды. Менты при таком раскладе кинули бы мне «черемуху» из «КС-23» и стали бы ждать, пока я сам вылезу, истекая слезами и кашляя, как туберкулезник. У этих, джампо-алмазных, времени не вагон. Пальба уж больно громкая, граната рвалась. Конечно, местные сто раз подумают, прежде чем куда-то звонить и кого-то вызывать, тем более что их не трогают. Ферма от деревни в нескольких километрах, райотдел скорее всего Алмазом оплачен… Но все же особо упираться «алмазикам» незачем. Хозяин загнулся, тем более что был не в фаворе у вышестоящего босса, «козел», то есть Толян, мягко говоря, не дышит… Задание выполнено, пожар потушен.

Опа! А чтой-то дымком потянуло? Блин, мать его распродуй! Помяни черта — он и явится! Подпалили!

Самое простое решение при отсутствии других технических средств выкуривания. Нашли в гараже бензин или отсосали из бака у нашего «уазика». Таня ведь с собой несколько канистр привезла. Выбили окошко или два на первом этаже, плесканули, зажгли свернутую газетку и пихнули сквозь решеточку… Вот теперь все стало очень ясно и понятно. Гореть будет внизу, а дым полезет вверх. Через щели в полу, через окна, двери — отовсюду. А это покрепче «черемухи»… Да еще с бензиновой копотью. Если я нервный, то сам выпрыгну, и они меня пристрелят в спокойной, деловой обстановке. А если упрямый и буду сидеть долго, то либо задохнусь, либо изжарюсь. Те же самые деревянные перегородки и перекрытия славненько разгорятся — и часа не пройдет. И будет приготовлено блюдо: «Баринов в собственном соку с автоматом».

Смешочки пора было прекращать. Я и других жарить не любил, а самому-то тем более не хотелось. Только на минуточку вспомнилось, как у Круглова глаза лопнули, и сразу стало очень кисло на душе.

Башка все-таки кое-что соображала. Все сейчас зависело от того, сколько джампо-алмазов приходится на мою душу населения. Выходило от трех до пяти, если граната пропала впустую, чего исключить я, конечно, не мог. Самый хреновый вариант был из расчета, что их пятеро. Правда, могло быть еще хуже, если, допустим, они и Кармелу прибрали. Отломать балясину прикладом они вполне могли, наручники распилить — ключ я все-таки спрятал — и дать Кармеле что-нибудь стреляющее. А она, по грубой прикидке, вполне могла уже отойти от стресса и возжаждать мести за Толяна. Правда, «винторез» лежал неподалеку от меня, но она даже из укороченного автомата могла лупануть мне между глаз — только покажись! Короче, я стал рассчитывать на шестерых.

Если Кармела с ними, то она уже объяснила им, что я сам себя загнал в угол. Впрочем, они и сами могли допетрить, если кто-то бывал в доме раньше. А поэтому они сейчас держат под прицелом все три «моих» окна: два на той стене, что обращена к воротам, и одно на торцевой. Но для этого нужны минимум двое. Третий обязательно нужен у входной двери. При этом желательно, чтобы он мог простреливать дверной проем на втором этаже, а раз так, то стоять может у левой лестницы… Если они этого не сделали, поскольку внизу сейчас пожарчик разгорается, то я смогу перебежать через коридор второго этажа на противоположный конец дома… А дальше что? Остаются еще двое — если они есть в натуре, — которые отслеживают две оставшиеся стены. И, может быть, Таня-Кармела.