– Тссс! – прошипел он в сторону Эле. – Осмелюсь доложить… тсс…

Так он пятился до самой двери.

– Извольте, бумажка на столе, ваше святейшество… Удалиться бы мне по надобности. После пивка, так сказать… Пивко – оно, знаете…

Я мекнул.

– Можно? Благодарю. Пивко – оно того… Тссс!..

Он выполз, как улитка, кланяясь, расшаркиваясь. А пот так и катил по заросшему лицу.

Потом раздался бешеный топот копыт…

Я уж не стану рассказывать, как целых десять минут отхаживал Эле. Причем пока не умылся, дело не сдвинулось ни на шаг.

Между прочим, на одной стороне этой бумажки, которая до сих пор у меня, написано так:

«Я, Железный Зуп, продался его святейшеству Сатане за так. Чего удыстоверяю. Железный Зюб»,

И грязный отпечаток пальца.

Бумажка нам эта ещё пригодилась, как и те пятьдесят флоринов, которые лежали на столе.

Выспались мы хорошо. Закрыли дверь на засов, укрепили подпорой. Но гостей ночью не было.

Пища здесь тоже нашлась: толстая колбасина, обломок сыра, Утром отправились в путь.

Оказывается, Эле пошла на мельницу посмотреть, чего я там застрял. Тут её и сцапали. А Караколя она с тех пор не видела.

День был пасмурный. Тучи нависли, вот-вот хлынет дождь. Я стал было спрашивать про Розовый остров, на котором она жила, да не много успел узнать. На дороге раздался гомон. Мы спрятались в кустах.

Я только присвистнул, когда увидел, как буры тащат Мудрилу. Командовал Питерс. Я сразу его узнал – такой приземистый, кривоногий.

– Сейчас мы тебя испытаем! – кричал Питерс. – Сейчас! Если ты и вправду не слуга дьявола, то утонешь, как простой человек. А если слуга, то будешь плавать, как щепка. Тогда мы тебя на костер.

Мудрила совсем не боялся.

– Дураки, – говорил он капризным голосом. – Ну и ладно. Я и плавать-то не умею. Только вы меня сразу вынимайте.

Ишь ты! «Вынимайте»! Сначала утони, а потом вынем.

– Ещё чего! – закричал Мудрила. – «Утони»! Я к папе иду, глиняный лоб! Да я вас, всс-сс, под корень! Я вам, дураки, дьявола выгнал… Отдайте осла!

– А как же ты дверь открыл? – спрашивал Питерс. – Небось нечистая сила помогла? А мальчишка куда делся?

– Не твоё дело. То ему скажи да это. Я у тебя, бездельника, не буду дымоход чистить. Так и помрешь с сатаной в доме!

– Ага! Угрожаешь! Сатаной грозишься! Вот я тебя!..

– Молчать! – заорал Мудрила так, что все отшатнулись. – Испепелю! Вверх ногами поставлю! Человек из Кампена научит вас жить! Молчать!

– Ну его, Питерс, – сказал кто-то. – Давай отпустим. Как бы беды не было.

– Испугались! – сказал Мудрила. – Тогда я вас буду испытывать. Всех до одного покидаю в воду!

– Но, но! – сказал Питерс. – Полегче! Видишь, нас сколько?

Мудрила остановился.

– Крестьяне! – сказал он. – Буры! Известна ли вам поговорка: бур всё равно что скотина? Правильная поговорка. А если так, то вы стадо баранов, а я ваш пастух! Поэтому не противьтесь мне, буры!

Буры топтались на месте и удивлялись таким словам. Я думаю, больше всего их сбивало с толку, что Мудрила ничего не боялся.

– Где это видано, чтобы бараны купали в реке пастуха? – спрашивал Мудрила.

– Тоже мне пастух, – бормотал Питерc. – Ещё оскорбляет!

– Отпустим его, Питерс, – говорили остальные. – Пусть уходит.

– Трусишки, – сказал Мудрила. – Не пойду ни за что! Если бараны не хотят купать пастуха, пастух сам искупается.

– Купайся сколько хочешь, – сказали буры. – А мы пойдём.

– Хоть бы палкой его поколотить, – говорил Питерс, вытирая лоб.

– Никуда не пойдете! – закричал Мудрила. – Будете меня топить!

– Не будем, – сказали буры.

– А я говорю – будете!

– Не будем мы тебя топить, – сказали буры.

– Глупышки, – уговаривал Мудрила. – Вы только бросьте меня в воду подальше.

– Ты плавать не умеешь, – сказали буры.

Мудрила напыжился:

– В том-то и дело. Мудрый человек всё умеет. Бросьте меня в реку, увидите – не утону!

– Тогда ты слуга дьявола.

– Молчать! Каррамба! Почему это – дьявола?

– Так говорят.

– Мало ли что говорят. Человек из Кампена думает наоборот. Не тонут мудрые люди. Бросьте меня в воду!

– Давайте бросим, – сказал Питерc. – Жалко, что ли?

– Подождите, – сказал Мудрила. – Веревка есть?

– Зачем это?

– Как зачем? Связать меня, чтобы труднее было. Одной головой выплыву. Ты знаешь, как она у меня работает?

– Чудно что-то, – бормотали буры.

– Давайте веревку, вяжите.

Веревка нашлась.

– Вот так. Крепче затягивай и руки и ноги. Ещё раз обвязывай, деревянный лоб!

Мудрилу так замотали, что он стал похож на штуку серого полотна.

– Очки не снимать! – командовал Мудрила. – И шляпу! – Потом бормотал: – Вот это идея! Прекрасно! Одной головой! Она у меня работает, ох как работает!..

Когда завязали последний обрывок, Мудрила попросил прислонить его к дереву и объявил, что скажет речь.

– Крестьяне! Буры! – закричал он. – Перед вами человек из Кампена! В Кампене много мудрых людей, очень много! Но ни один из них не пробовал плавать одной головой. Сейчас вы увидите как это делается. Хватайте меня, бросайте в воду, смотрите, как человек из Кампена будет плавать одной головой! Потом мы попробуем вместе летать. Я научу вас делать удивительные вещи! Крестьяне! Забудьте, что вы скоты! Вы птички и рыбки! Хватит таскаться на своих деревянных копытах! Вперед, в небеса, под воду!..

Крестьяне схватили Мудрилу и потащили к реке.

– Если этот человек выплывет одной головой, я тоже попробую, – сказал один.

– Потом будем летать, – обещал Мудрила, – тоже одной головой… Стой! – крикнул он. – Камень тащите, побольше!

– Где тут взять камень? – сказали буры. – Только жёрнов на мельнице, но очень тяжелый.

– Чем тяжелее, тем лучше, – сказал Мудрила. – И не такие решали задачки.

– Мельница далеко,

– Тогда привяжите ко мне Питерса, он тяжелый. Так интересней. Я выплыву с ним одной головой.

– Нет! – испугался Питерс. – Я не хочу.

– Чего ты боишься? – уговаривал Мудрила. – Глупышка. Потом будем летать, одной головой. Увидишь, как это приятно.

– Нет, нет, ни за что! – Питерс даже затрясся. – Пусть он сам выплывает.

– Попробуй, Питерс, – говорили буры, – может, получится.

Но Питерс не соглашался.

Мудрила надулся:

– Неблагодарные люди. Невежи. Ну ладно. Снимите с меня очки и шляпу – для трудности. Буду выплывать без очков.

Если бы я видел Мудрилу в первый раз, может быть, и поверил. Но тут сомневался в его затее. Как это он выплывет одной головой?

Мы с Эле кустами подобрались к реке. Тем временем буры раскачивали Мудрилу.

– Сначала в воду! – кричал тот. – В воздух потом!

Плюм! Мудрила шлепнулся в середину канала. Он даже секундочки не держался на воде, а сразу пошёл ко дну. Буль-буль-буль… – выскочили пузырьки.

– Сначала он освоится под водой, а потом будет выплывать, – говорили крестьяне. – Это человек учёный.

Я выскочил и закричал:

– Да утонет он!

– А вот и мальчишка, – сказал Питерс.

– Спасите его! – кричу.

– Он головой плавает, – говорит Питерс. – А если врал, пусть тонет. Пошли, ребята.

– Может, вытащим? – говорят другие.

– Сам напросился.

– Ещё ругал нас скотами, – говорит Питерс.

– И баранами.

– Я думал, он человек учёный.

– Учёный, а плавать не умеет.

– Так мы же его связали.

– А кто напросился?

– Я не хотел его связывать…

– А он говорит – вяжи.

– В небо ещё собирался…

– Может быть, взять да вытащить?

– А я говорю – пошли, ребята.

Пока они толковали, я прыгнул в воду. Холодно – брр! Здесь было неглубоко. Я нырнул в то место, где лопнул последний пузырь, и сразу наткнулся на Мудрилу,

Я стал тащить его наверх. Сначала мне это удавалось. Но как только Мудрила глотнул воздуха, он стал так брыкаться, что снова пошёл ко дну.