Однажды я поинтересовался узнать у жителя острова Мореа, бывшего в подобном положении, почему он любит больше приемных детей, чем родных. На это последовал странный ответ:

«Потому что одни выбраны мною, а других мне дала судьба».

Старинное полинезийское право, за малыми исключениями, является точным снимком с азиатских обычаев.

Государственное имущество принадлежит властям, а народ может пользоваться только доходами. Пользование это никогда не могло быть предметом сделки, так как величина его не была определена, каждое семейство, каждая деревня жили сообща на общей земле, и их право на пользование определялось их нуждами. Пользование давалось целой деревне, и каждый житель имел одинаковое право на землю, часть которой он должен был обрабатывать.

В Океании существовали также лены и другие личные владения принцев и королей, которые могли переходить из рук в руки только в случае завоевания.

Не лишним будет упомянуть об одной странной ассоциации, носившей имя Ариуа, т. е. союзников, поддержки Ариев или королей, которая многими своими сторонами напоминает древнюю индусскую секту богини Кали. Члены этого сообщества пользовались безграничными привилегиями: они могли селиться на всех землях, обладать всеми женщинами, и их власть прекращалась только на порогах храмов.

Основателем этого общества, по одной очень древней легенде, считается некто Оротетефа, которому приписывается постройка грандиозного Мараи на Бараборе. Говорят, что это был Варнено, т. е. такой человек, в которого вселился злой дух.

Сначала это общество было очень малочисленно, но с течением времени оно раскинулось по всем островам Товарищества и, по словам стариков, которые принадлежали к нему, насчитывало около одной пятой всех жителей архипелага.

Первым условием для поступления в это общество было обязательство не иметь детей, а если они появлялись, то их сейчас же после рождения душили. Кандидат в члены общества должен был явиться на выборы выкрашенным в красный цвет. Начальники принимались только при том условии, что у них нет никакого потомства. Ариуа разделялись на несколько ступеней, так, были начальники и слуги. Первые ничего не делали, купались в реке, украшали себя цветами и принимали пищу, которую им подносили слуги.

Было также и женское общество, и их жизнь была вечным упа-упа (удовольствие).

Если у Ариуа рождался ребенок, и он его не убивал, то он считался недостойным носить это звание и сейчас же выгонялся из общества.

Ариуа, как и прочие туземцы, ходили в Мараи и усердно молились богам.

В зависимости отступлений, они пользовались и преимуществами. Так, они могли безвозмездно брать некоторые продукты и требовать от начальников одежду, так как сами они вели бездеятельную жизнь. Но бездеятельными Ариуа оставались только в мирное время, иначе невозможно было бы их существование.

Во время войны они были самыми верными спутниками короля и отличались необычайной храбростью. Они оказывали полное послушание своим начальникам, всегда сопровождали их во всех экспедициях, и если среди неприятелей они встречали членов своего общества, то сражались с ними так же усердно, как и с простыми воинами. Бывало даже, что когда встречались Ариуа двух враждебных лагерей, то битва прекращалась только полным истреблением одного из них. И если в мирное время они жили в неге и ничего не делали, то никогда не отказывались от войны. Но что делало их общество особенно прочным, обширным и верным королю, так это то, что они никогда не были политиками.

Ариуа имели своего Арии-Марура или короля с красным поясом, избираемого из высших начальников. Когда он умирал, новый король ездил по островам и показывал себя в главных Мараи.

Если королю нравился какой-нибудь человек, не принадлежавший к Ариуа, то он надевал на него свой пояс, и тот становился равноправным членом этого общества. Во всех остальных случаях желавший попасть в секту подвергался строгому экзамену: он должен был уметь танцевать, владеть оружием, иметь хорошие манеры, отличаться храбростью и, главное, дать клятву, что будет убивать рожавшихся детей.

И было достаточно только одной попытки спасти ребенка, чтобы быть выгнанным из общества.

Если Ариуа что-нибудь пожелал взять, то ему нельзя было ни в чем отказать, он мог забрать себе все, что ему нравилось, плоды, животных и дома.

Наоборот, Ариуа низшего разряда должен был спросить, и ему сейчас же давали, но только не то, что он просил, а вещи сходные. Если он просил дом своего хозяина, то ему можно было дать небольшую хижину и т. д.

Трудно подыскать какую бы то ни было вероятную причину основания этого общества, которое приобрело такую громадную популярность на этом архипелаге.

Быть может, условие уничтожать детей всех членов этого общества имело целью уменьшить количество королевских семейств… Быть может, правильнее было бы предположить, что члены Ариуа для того убивали в себе всякий дух семейственности, чтобы сделать себя на войне более решительными. В таком случае все их привилегии являлись, так сказать, вознагражденными за то, чего они себя лишали. Теперь вопрос о происхождении таитян разрешается сам собой.

Остров Таити, как и большая часть Полинезии, есть ни что иное, как громадные части исчезнувшего континента, который был продолжением старого материка Азия.

Если вы начертите в Тихом океане полигон, вершинами которого были бы Новая Зеландия, острова Уэльские, архипелаг Мореплавателей, Сандвичевы острова, острова Воскресения, архипелаг Помоту, и посередине которого заключались бы острова Тонга, Футуна, Увеа, Самоа, Маркизские, Таити и все остальные маленькие группы островков, то заключите в этой фигуре одинаковое желтолицее население, довольно сходное с населением Индостана, роста среднего, прекрасно сложенное, с грациозными манерами, имеющее одинаковую религию, с одинаковыми нравами и обычаями, говорящее на одном языке, все племена и ветви которого сразу узнаются вами, как принадлежащие к одной семье, и называются одним общим именем — Магори.

Подобные факты могут быть объяснены только существованием в глубокой древности обширного континента, исчезнувшего во время какого-нибудь грандиозного геологического переворота и оставившего после себя несколько групп островов.

Иначе нельзя объяснить, каким образом обитатели островов Сандвичевых, Таити, Воскресения и Новой Зеландии, совершенно не знавшие друг друга до появления европейцев с их улучшенными способами передвижения, говорили на одном языке, имели одинаковые предания о сотворении мира и одинаковые религиозные верования.

Однако это мнение находит подтверждение в одной старой легенде, сохранившейся на всех этих островах. Между прочим, в ней говорится:

«Давным-давно эти острова составляли два большие материка, населенные желтыми и черными людьми, вечно враждовавшими друг с другом. Но богам скоро надоели эти постоянные ссоры, и они поручили Океану помирить их, тогда последний затопил оба материка и после уже нельзя было его заставить возвратить раз приобретенное. Одни вершины гор и высоких плоскогорий были властью богов спасены от яростных волн».

Некоторые ученые, чтобы объяснить странность приведенных мною фактов, полагали возможным допустить гипотезу, что островитяне могли сообщаться между собой при помощи своих пирог. Но это не давало ключа к загадке, так как страны, которые в древности, как, например, Аравия и Индия, Мадагаскар и Африка и множество других, имевшие между собой сношения, не заимствовали друг у друга ни языка, ни нравов, впрочем, самый меньший недостаток этой гипотезы состоит в том, что она абсолютно невозможна. Вот что по этому поводу говорит Бовис:

«Я не знаю, какой моряк мог бы допустить мысль, что пироги, как бы они ни были хорошо построены и усовершенствованы, могли переплывать пространства в 500 или 600 миль, не имея притом никакой определенной цели и предоставленные всецело изменяющемуся направлению ветра, дующего смотря по временам года.

Затем, как могли бы они положить в свои пироги достаточно припасов даже для того, чтобы провести в море недели две? »