Спрашивающий: - У нас есть для этого причины.

Мне не хотелось, чтобы у них сложилось впечатление, что я уж слишком глуп.

- ...я увидел, как прямо передо мной взорвалась "Летающая крепость". Небо было заполнено кувыркающимися самолетами и сверкающими следами трассирующих пуль. Храбрые парни из Люфтваффе заканчивали свою последнюю битву. Глухо рвались снаряды, сбивая перепуганных "Темпестов" и "Мустангов". У него действительно был дар рассказчика, у этого бывшего немецкого генерала. И его воспоминания это подтверждали. Их можно было бы продать за полмиллиона.

Третья и последняя беседа состоялась в шикарном небольшом особняке в Бельгрэйвии. Сначала меня подвергли тщательному медицинскому обследованию. Кровяное давление, моча, рентген, кардиограмма и все такое прочее. Этих людей совершенно не интересовало, через что меня заставило пройти Министерство авиации для получения лицензии пилота. Сказав, что у меня немного избыточного веса, о чем я и сам знал, мне позволили одеться и убраться на последнюю проверку.

Спрашивающий: - Как вы относитесь к цветным?

Макальпин: - У меня нет к ним никакого специфического отношения. Если вы хотите знать, что я думаю по поводу новых африканских республик, то я отвечу, что, по-моему, у них повсюду там чертовский беспорядок, - но учитывая все эти племенные проблемы и пережитки колониального правления, на что можно рассчитывать? Лично я думаю, что цветные мало чем отличаются от остальных людей.

Спрашивающий: - А что бы вы сказали относительно цветного начальника?

Макальпин: - Примерно то же самое, что он сказал бы обо мне. До тех пор, пока он будет делать свое дело и не станет слишком уж явно неприятен мне без каких-либо видимых причин.

Спрашивающий: - Предположим, майор Стаффорд был бы негром?

Макальпин: - Мы со Стаффордом не любили друг друга. Шло это откуда-то изнутри. И будь он черным, желтым или оранжевым, это ничего бы не изменило. Я не стал бы возражать, выйди моя сестра замуж за африканца. И даже мог бы испытывать к нему глубокую симпатию.

Раздался смех. И снова:

Спрашивающий: - Что это такое?

Он протянул мне небольшую серебряную коробочку.

Макальпин: - Серебряная коробочка, причем по внешнему виду довольно старая, я не очень-то разбираюсь в пробирных клеймах, чтобы высказаться с уверенностью. Могу предположить, что первоначально это была коробочка для нюхательного табака. Сейчас такие табакерки в моде у коллекционеров.

Я открыл коробочку, внутри лежало несколько сухих зеленовато-коричневых листьев. Чтобы удостовериться, я их понюхал.

Это была марихуана. Судя по виду, из Непала. Очень хорошего качества. Которая могла доставить вам истинное наслаждение. Такой наркотик довольно трудно достать в Лондоне.

Спрашивающий: - Приходилось ли вам принимать какие-нибудь другие стимуляторы, кроме гашиша?

Макальпин: - Нет, приятель. Держись подальше от химических удовольствий, - говорят мои друзья, и я согласен с ними. Имею в виду не очевидную гадость вроде героина - а такие вещи как декседрин и прочие производные бензедрина.

Спрашивающий: - Вам приходилось убивать людей?

Макальпин: - Нет.

Спрашивающий: - А вы могли бы сделать это?

Макальпин: Если бы кто-то попытался убить меня, или если бы я подумал, что он собирается это сделать, то готов держать пари, смогу.

Спрашивающий: - В начале этого года вы попали в перестрелку с двумя мужчинами и ранили их обоих. Вы собирались убивать их?

Макальпин: Как, черт возьми, вы об этом узнали?

Спрашивающий пожал плечами.

- Это государственная тайна. Я подписал обязательство соблюдать закон об охране государственной тайны, и если расскажу об этом, то попаду в тюрьму.

Спрашивающий: - Расскажите нам о своих намерениях в тот момент, если они не являются государственной тайной.

Макальпин: - Нет, думаю, что это не тайна. Если сказать вам честно, то я просто стрелял в них и пытался попасть. Если бы я убил их, то не слишком расстроился бы. Я просто хотел добиться, чтобы они не смогли стрелять в ответ. Довольно трудно убить кого-то из пистолета калибра 0. 22 - если, конечно вы не Блейз Великолепный.

И наконец:

Спрашивающий: - Как вы относитесь к политике?

Макальпин: - Совершенно не интересуюсь.

Спрашивающий: - Как вы голосовали в 1966 году?

Макальпин: - Не голосовал.

Спрашивающий: - Вы когда-нибудь голосовали?

Макальпин: - Нет. У меня никогда не возникало особого желания куда-то тащиться и разыскивать кабинки для голосования. Фактически я даже не уверен, что был когда-то внесен в списки для голосования.

На этом все закончилось. Меня заставили ждать не меньше часа, который я коротал за чтениеми старых экземпляров журнала "Полет", пока они обсуждали мое будущее. Я знал, что меня возьмут, так как они намекнули на некоторые неточности, допущенные во время последней беседы, и не стали бы этого делать, если бы не были уверены в том, что я им подхожу.

Наконец распрашивавший меня вернулся и сел. Он задумчиво закурил сигарету и некоторое время мы смотрели друг на друга. Потом он отвел глаза.

- Мистер Макальпин, вы - разумный и интеллигентный человек. Насколько мы смогли выяснить, вы неплохой пилот и достаточно быстро соображаете, особенно когда это касается вашей собственной шкуры. Это не трусость - это благоразумие. За время наших бесед вы должны были прийти к некоторым общим выводам относительно "Интернейшнл Чартер". Я хотел бы услышать ваши впечатления.

Теперь наступила моя очередь задуматься. Наконец я заговорил, причем так, чтобы для него стало ясно, что я очень тщательно подбираю слова.

- Я пришел к очевидному выводу, что "Интернейшнл Чартер" является не тем, за что она себя выдает - вернее, складывается впечатление, что она занимается чем-то таким, что мягко говоря, можно назвать деятельностью, выходящей за рамки закона.

- Это стало очевидным из целого ряда моментов. Размер заработной платы, которую вы предложили в ходе первой беседы, был значительно выше того, на что может рассчитывать пилот с моим опытом работы при выполнении обычных операций. Некоторые из вопросов, которые вы мне задавали, не имеют никакого отношения к моей работе в качестве обычного пилота авиалинии. А затем ещё разговор о гашише. Даже держать его у себя незаконно, а обычные авиакомпании стараются придерживаться рамок закона. Поэтому я могу предположить, что время от времени мне будут поручать какой-нибудь не совсем обычный полет. На небольшом самолете вроде "чессны", с временного аэродрома. Я также думаю, что та обычная техника, которой, как мне кажется, вы располагаете, позволяет сделать вывод, что законная сторона вашей деятельности не только прикрытие для деятельности иного рода. Оба их вида существуют на равных, чтобы приносить прибыль. Короче говоря, "Интернейшнл Чартер" - компания немного жульническая, но не только.

- И вы все ещё согласны работать на нас?

- Да, при определенных условиях, - точнее, при одном условии. Я буду выполнять для вас любые полеты, какие понадобятся, особенно если принять во внимание оплату "специальных операций", о которой вы упомянули, за исключением перевозки жестких наркотиков. Конечно, вы понимаете, что к таким наркотикам я отношу кокаин и производные опиума.

Я был обязан заявить об этом, даже если бы после этого они вышвырнули меня вон и Руперт Квин добрался до моей головы. Я должен был где-то провести черту, и этой чертой стали жесткие наркотики. Многим это могло бы показаться нелогичным, ведь сам я курил гашиш, но они сами его не курили и не понимают, о чем говорят.

Расспрашивавший меня человек сделал пометку в большой груде бумаг, уже составлявших мое досье.

- И это ваше единственное условие?

- Да.

- Прекрасно. Тогда я могу пригласить вас на работу в "Интернейшнл Чартер". Перед тем, как вы что-либо подпишете, позвольте объяснить вам условия. Вы заключаете контракт на два года, по истечении которых можете абсолютно свободны покинуть компанию и делать все, что пожелаете. Ваша оплата будет составлять 100 фунтов стерлингов в неделю плюс дополнительная плата за трудную или опасную работу. Такие задания вам придется выполнять примерно раз в месяц.