— Мы будем чай со льдом, и охотно съедим на двоих сэндвич с цыпленком и картофель фри, — говорит мистер Мерсер.

— Я сейчас принесу вам ваш чай.

Когда я отхожу, Джордж говорит что-то Мерсерам, прежде чем последовать за мной, но мне не удается услышать что. Зайдя на кухню, я передаю заказ Снайперу, хватаю два стакана и наполняю их льдом. Я наполняю первый стакан чаем из чайника, когда на кухню входит Джордж.

— Я вполне способна принять заказ на напитки, мистер МакДермотт, но спасибо, что пришел и попытался выставить меня идиоткой.

— Считаешь, что я пытался вести себя как мудак? — он фыркает от смеха.

— Нельзя сказать, что это была попытка, — добавляю я, беру второй стакан и начинаю наливать в него чай, но не могу сдержать улыбку, когда слышу, как где-то за спиной фыркает Снайпер.

— Хэй, я пытался помочь. Они бы заговорили тебя до смерти, если бы я не подошел вовремя.

— И? В чем проблема, если я им нравлюсь, и они хотят поговорить со мной? Или это может помешать твоей акции «долой Шарлотту»?

— Я не провожу акцию «долой Шарлотту», — смеется он, и меня застает врасплох то, каким невероятно привлекательным он выглядит, когда улыбается. И Айк, и Джордж похожи, но улыбки у них разные. Когда улыбается Айк, его улыбка кажется искренней, словно счастье — его аура. Словно видишь теплый, залитый солнцем пляж, после того как несколько месяцев наблюдал только снег да лед. Когда улыбается Джордж, словно подарок получаешь. Будто солнечный лучик пробивается сквозь хмурые грозовые тучи. Его улыбка напоминает надежду.

— Посмотри на это, — говорю я сухо, кивая подбородком на Снайпера, который стоит, опираясь локтями на столешницу, разделяющую комнату, и наблюдает, как мы с Джорджем с энтузиазмом ссоримся. — Он на самом деле смеется!

Джордж скрещивает руки на груди, и смешинки в его глазах исчезают.

— У меня нет никаких проблем с тобой, Шарлотта. Серьезно, — он возвращается к сути дела.

— Ну, а твоей девушке я не очень нравлюсь, — говорю я и закатываю глаза.

— Моей девушке?

Ни за что на свете я не позволю ему сорваться с крючка. Пусть весь город позволяет, а я не позволю.

— Серьезно? Собираешься прикидываться дурачком? Мисти?

— Она сотрудница. Друг. Не более, — безапелляционно заявляет он.

— Которую ты трахаешь... — раздается из-за стойки голос Снайпера, когда он выглядывает из-за металлической полки, разделяющей кухню. Я копирую позу Джорджа, скрещивая руки на груди, и бросаю на него понимающий взгляд, втайне радуясь, что Снайпер поддержал меня.

— Отвали, — рявкает Джордж на Снайпера, и тот качает головой, но вместо того, чтобы обратиться к Снайперу или как-то ответить на мое заявление, Джордж снова поворачивается ко мне.

— Ревнуешь, Шарлотта? — спрашивает он и осматривает меня с головы до ног; его взгляд темнеет, пока он изучает меня. Я понимаю, что он пытается лишить меня присутствия духа, таким образом планируя увильнуть от обсуждения Мисти, но ничего не могу поделать с жаром, который ползет вверх по шее и накрывает мои щеки. Прошло так много времени с тех пор, как мужчина смотрел на меня таким взглядом. Я быстро беру себя в руки и возвращаюсь к делу.

— Вау. Ты так отчаянно пытаешься избежать беседы о Мисти, что решился на сексуальное домогательство. Отличный ход, босс.

— Просто признай это, Джордж. Мисти висит на тебе, как обезьянка на дереве, — снова подает голос Снайпер. — У-у-у, у-у-у, и-и-и, и-и-и, — верещит он, мешая нам говорить, и начинает почесывать себя под мышками. Не сдержавшись, я прыскаю со смеху.

— Закрой варежку, Снайпер! — рявкает Джордж и в его голосе отчетливо слышен гнев. Я закусываю губу, чтобы сдержать смех, и пытаюсь отвлечься, раскладывая дольки лимона в стаканы с чаем.

— Не волнуйся, босс. Никакого осуждения, — с улыбкой выдаю я и беру напитки.

Выходя из кухни, я слышу, как Снайпер говорит:

— А она дерзкая, правда?

— Да, та еще штучка, верно, — бормочет в ответ Джордж.

Два часа спустя наплыв обедающих спадает, и я развлекаюсь тем, что подметаю пол между столиками. В зале никого нет, Джордж и Снайпер находятся в задней части кафе, а Мисти ушла домой, сделав вид, что у нее разболелась голова. Очевидно, она планирует вернуться к началу вечерней смены.

Чудненько.

— Сколько заработала за сегодня? — интересуется Айк, присаживаясь за один из моих столиков и наблюдая за мной.

— Пятьдесят, — отвечаю я и пожимаю плечами. Для обеденной смены в маленьком городке не так уж и плохо, но и сказать, что я разбогатела, тоже нельзя.

— Ты работаешь сегодня вечером, верно? Заработаешь еще, — заверяет он меня.

Он знает, что я беспокоюсь из-за денег. До сих пор мне приходилось полагаться на щедрость незнакомцев, а я терпеть этого не могу. От этого я чувствую себя бесполезной. Касательно комнаты в отеле я теперь не так сильно волнуюсь, так как Джинджер разрешила мне остаться в обмен на уборку комнат. Не думаю, что это равнозначно моему проживанию у нее.

— Знаешь, ты похожа на юную Одри Хепбёрн, — внезапно выдает Айк. — Мне она всегда казалась сексуальнойю

Я фыркаю и качаю головой над его нелепым «комплиментом». Я ни капли не похожа на Одри Хепбёрн. У нее была классическая внешность, на все времена, царственная. Ну а я... эм... просто я.

— Что? — обиженно уточняет Айк. — Я серьезно. Зачем мне лгать? Я же не пытаюсь залезть тебе в трусики. Я имею в виду... я бы не прочь, но, знаешь... то, что я мертв и все такое, делает эту задачей трудновыполнимой, — не удержавшись, я громко смеюсь. Хорошо, что я в помещении одна... точнее из живых тут только я. — Другое дело, — вздыхает он, и его губы изгибаются в довольной улыбке. — У тебя потрясающая улыбка, Шарлотта, — я снова не сдерживаюсь и краснею.

Айк МакДермотт само очарование. У него это получается очень естественно. На какую-то долю секунды мне становится жаль, что я не видела его, когда он был жив, не жила рядом с ним изо дня в день. Думаю, манера поведения, которую я сейчас наблюдаю, лишь слабый отблеск того, каким он был, когда был жив. От этой мысли сердце пронзает болью.

Я заканчиваю подметать пол и как раз собираюсь идти на кухню, чтобы убрать метлу и совок, когда в зал входит Анна, а следом за ней маленькая светловолосая девочка. Я сразу же понимаю, что это дочка Анны; они так похожи друг на друга, словно Анна вылепила ее по своему подобию.

— Привет, Шар, — Анна чуть не поет, когда притягивает меня к себе и обнимает. Я напрягаюсь. Я не очень люблю обниматься и не думаю, что мы с Анной за весь короткий промежуток нашей дружбы дошли до отношений, когда можно обниматься. Но я все равно неловко похлопываю ее одной рукой по спине.

— Привет, Анна. Кто эта маленькая красавица? — вырвавшись из медвежьих объятий Анны, я улыбаюсь маленькой девочке.

— Это Ривер, — отвечает Анна и подталкивает маленькую девочку вперед. — Ривер, это мамина хорошая подруга, Шар.

— Приятно познакомиться, мисс Шар, — робко здоровается Ривер и улыбается.

— Мне тоже очень приятно, — я протягиваю ей руку для рукопожатия, и она принимает ее.

— Шар, можешь присмотреть за ней одну минутку? Мне нужно обсудить с Джорджем мое расписание.

— Конечно. Не занесешь метлу и совок по пути на кухню?

— Без проблем, — Анна забирает у меня метлу и совок и уносит их.

— Мамочка дала мне два доллара в четвертаках, перед тем как мы пришли сюда, чтобы я могла запустить музыкальный автомат, — Ривер засовывает руку в карман и достает оттуда монетки. Одна падает на пол и катится в сторону и Ривер, наклонившись вперед, мчится за ней.

— Она очаровательная, — шепчу я так, чтобы меня мог услышать только Айк.

— Я всегда хотел дочерей, — признается Айк, и мне становится грустно за него. Редкий мужчина мечтает о дочерях. Обычно все мужчины хотят сыновей. Он мог бы стать чудесным отцом. Мне хочется сказать ему хоть что-нибудь, утешить его, но я не могу. Только не на глазах у Ривер.