— Да, хочу, если Вы сможете отыскать их.

Пэн воздержалась от возражений и зарылась поглубже в шкаф, засунув голову внутрь и вытащив древний фронтонный головной убор. Его она тоже бросила в кучу в руках Тристана, вместе со сломанными часами.

— Вот и оно.

Пэн выбралась из шкафа, повернулась и бросила сверток Тристану. Сверток долетел до него, но он не видел его из-за часов и он ударился о них, а они, в свою очередь ударили его по носу, сместив головной убор, который попал ему в глаз. Тристан закричал и уронил свою ношу.

Щипцы, ножницы, ложка, часы ударились об пол. И Тристан вслед за ними. Он упал на задницу, на его голове криво повис головной убор. Когда он упал, она посмотрела на него в замешательстве, хихикнула, затем поднесла пальцы ко рту, пытаясь не расхохотаться.

— Пр-простите меня, милорд.

Сбив головной убор, Тристан снял со своего носа воздушный, шелковый шарфик и хмуро посмотрел на нее.

— Клянусь распятием, госпожа Фэйрфакс. Вы много хуже удара грома и черного шквала.

Пэн стала на колени напротив него и засмеялась.

— О, Тристан, Вы выглядите так поразительно глупо.

— Божье дыхание, Вы это сделали нарочно. Я Вас проучу!

Неожиданно он набросился на нее. Она отбивалась, бросив сначала головной убор, потом ложку. Он отбросил их и продолжил наступление. На сей раз она схватила сверток, обернутый в козлиную шкуру, и швырнула его ему в живот, когда он приблизился. Он поймал его и остановился.

К облегчению Пэнон он, казалось, забыл про их ссору. Он покачал головой и взглянул на сверток. Она знала, что его воспоминания о содержимом свертка весьма туманны. Было понятно, что он старался не надеяться слишком сильно, что еще один взгляд на вещи всколыхнет его память. Потянув за бечевку, перевязавшую сверток, он его раскрыл. Первым показался пояс из хорошей кожи. Он легонько потрогал его. Провел рукой по поверхности, но ничего не сказал.

Он отложил пояс в сторону вместе с кошельком, который свисал с него. Под поясом лежала мягкая масса, завернутая в носовой платок. Тристан осмотрел бесформенную вещь, потом взглянул на нее.

Пэн покачала головой.

— Нет, я пыталась высушить и отделить листы, но это было бесполезно. Я надеялась, что их вид или цвет восковой печатки будет Вам знаком. — Она почувствовала, как сжалось ее сердце от боли, когда он безрадостно поглядел на нее.

— Нет. Я этого не припомню, — он закрыл глаза и сжал губы так, что они побелели, в попытке проконтролировать свои эмоции. Затем он снова взглянул на нее. — Но все равно, спасибо.

Снова эта вежливость, которая скрывала страдания ума. Пэн почувствовала, как растет в ней жалость и подавила раненую гордость.

— Вы не думали, что странно, что при Вас не нашли ни кольца, ни цепочки, ни шпаги, по которым можно было бы узнать Ваше имя? — спросила она.

Тристан вздохнул, подняв остатки своей рубашки и глядя на Пэн сквозь дыры в ней.

— Возможно, я оставил эти атрибуты на борту судна. Возможно, у меня их и не было.

Пэн указала на потертое место на его поясе.

— Вы носили шпагу.

— Возможно, не в море, — ответил он.

Пэн протянула ему ворох разорванных чулок и кружев и смотрела, как он зарылся пальцами в дорогую шерсть.

— Ничего из этих вещей не кажется вам знакомым?

Его руки сжались в кулаки. Он затаил дыхание и прижал кулаки ко лбу.

Встревожившись, Пэн подбежала к нему и коснулась его руки. Она чувствовала напряженность в его теле.

— Не бойтесь, — прошептала она. — Потеря памяти пройдет.

Тристан поднял к ней опустошенное лицо, и прошипел:

— Вы не знаете этого наверняка. Никто не может быть уверен. А что если я навечно заключен в эту бездушную пустоту? Мне не за что держаться, не на что опереться, ни имени, ни прошлого, ни семьи — ничего.

Пэн заколебалась, но потом коротко пожала его руку.

— Если такое произойдет, тогда Вы станете Тристаном, которого принес на этот остров волшебный шторм. Вы начнете все сначала здесь.

Он криво улыбнулся.

— Могу ли я надеяться, госпожа Фэйрфакс, получить от Вас сладкое утешение? Кажется, не только у вас есть потребности. Разве это не молниеносная находка?

Пэн почувствовала, как жар поднимается к ее щекам, но прежде, сем она смогла собраться с мыслями, звук рога заставил их обоих вскочить.

— Иисусе, что за ужасный звук, — поморщившись, спросил Тристан.

Пэн слушала звук рога, потом пустилась бежать. — Это Дибблер и свиньи! Давайте, мы должны поспешить, а не то Пондер доберется до них.

Она выбежала из дома, и потом вниз по лестнице. Он догнал ее во дворе, когда Пэн приближалась к воротам, и она услышала, как он пробурчал:

— Снова свиньи. Боже, избавь меня от вероломных бурь и свиней.

Тристан следовал за вихрем, которым стала его благотворительница, пока она, не разбирая дороги, неслась вверх по лестнице сторожевой башни к зубчатым стенам замка. Она снова изменилась, отчасти став похожей на сумасбродную преступницу. Ни одна женщина не должна была вести себя так. И все же она это делала. Сегодня она надела синее с белым платье из тончайшей шерсти, которое делало ее похожей на кусочек неба в окружении облаков, увенчанных солнечными лучами, которыми были ее волосы. Он последовал за длинными золотыми локонами вверх по лестнице.

Он нашел ее наверху, пританцовывающей от возбуждения и пристально глядящей мимо сельского пейзажа в направлении леса. Рядом с ней стоял взволнованный и серьезный Эрбут, держа веревку, которая свисала вниз со стены замка. И Эрбут и его госпожа указывали на что-то и кричали.

— Быстрее, поторопитесь! — кричала Пэн.

Она подрыгивала и махала руками. А ведь несколько минут назад она нежно успокаивала его. Где была Пенелопа Фэирфакс, женщина знатного происхождения?

Тристан наблюдал за Пэн в раздраженном неодобрении. Затем заслонил глаза от солнца, бросил взгляд поверх зубчатых стен и увидел Дибблера, Видл, и Сниггса, гнавших свиней вниз по дорожке, которая вела от леса к замку. Пэн около него прыгала и воодушевленно кричала, охранники свиней пробовали ускорить свое передвижение, но животные не желали идти быстрее.

За охраной следовали пять пеших мужчин, все они были вооружены, все хромали и спотыкались. Зрелище людей в ливреях с оружием в руках, преследовавших свиней, заставило Тристана зажмуриться в недоверии. Когда же он открыл глаза, то увидел, как охранники свиней увещеваниями заставляют своих вперевалку бредущих подопечных подниматься к замку и далее по разводному мосту, в то время как Пэн и Эрбут приветствуют их одобрительными возгласами.

Поскольку преследователи тоже бежали к разводному мосту, Пэн дернула его за руку.

— Помогите нам!

Она встала позади Эрбута и ухватилась за веревку. Он колебался, зная ее сумасшедшие выходки.

— Ну же, Тристан, сделайте это прежде, чем будет слишком поздно, — умоляла она.

Он покачал головой, но от ее умоляющего взгляда смягчился и взялся за веревку.

— Тяните! — крикнула она.

Все потянули за веревку. Ничего не случилось. Тристан закатил глаза, вздохнул. И поднапряг все свои силы, тянуть веревку было столь тяжело, что все они отлетели назад, когда та поддалась. Затем, за что-то зацепившись, веревка остановилась. Пэн качнулась к нему, а Эрбут к ней. Тристан повалился на пол, а они на него.