Глава 11. Калийское дно

Приняв душ и собравшись в школу, я пошел завтракать, сопровождаемый котопсом Эйты до обеденного стола. Там отец вяло переругивался с мамой, а Эйты лег рядом, изредка виляя хвостом. Домашний уборщик поспешно затирал красное пятно на диване. Похоже, мама ночью пила вино.

Утро выдалось не таким, как обычно, — без привычного оживления, отцовских подтруниваний над мамой и её шуточек в ответ. Родители, погруженные в собственные проблемы, даже не заметили, что я не спал. Холод и сырость нетопленной квартиры заставляли нас всех зябко ежиться.

Прикончив порцию зерновых хлопьев в молоке, я поспешно свалил из дома. Ева О’Салливан привычно ждала меня во дворе — как всегда в выглаженной форме, белоснежной сорочке и длинном сером плаще. В руке она держала компактный воздушный зонт, защищающий от дождя. Я так торопился, что свой забыл дома, а потому она с готовностью позволила мне встать рядом.

По дороге к стоянке я, не вдаваясь в подробности, рассказал, как всю ночь проходил подземелье. Особого интереса она не проявила, лишь удивившись: как можно добровольно лишать себя сна ради какой-то игрушки? В её правильный и понятный мир не очень вписывался новый Алекс Шеппард.

Стоянка общественных флаеров напоминала растревоженное осиное гнездо. Одна за другой стекловидные капли бесшумно вспархивали, подчиняясь автоматике заложенного маршрута или ручной панели управления. Большинство предпочитало не заморачиваться, вбивая точку назначения и весь полет сладко досыпая в салоне. Как бы ни хотел спать, я взял управление на себя.

Не прислушиваясь к щебетанию Евы, мыслями я был в игре. И начинал уже понимать поведение Эда и Тиссы в школе — часы, проведенные в реале, для них то же, чем для меня было обязательное время в Дисе. Там все ярче, выпуклее и динамичнее. За ночь там я испытал, наверное, больше эмоций, чем за месяц в нашем мире. Взять те же клубки могильных червей — до сих пор передергивает при одной только мысли о них.

На уроках не я один был невыспавшимся. «Бомбовоз» Ханг зевал так, что чуть не свернул челюсть, а Малик «Инфект» просто уронил голову на сложенные на парте руки. Косметика Тиссы могла скрыть все последствия бессонной ночи, но не покрасневшие глаза с лопнувшими сосудами. Эда весь первый урок не было, но когда глава «дементоров» появился в школе — в отличном настроении, — его веселье передалось и остальным членам клана.

Причину этого я понял позже, когда разговоры об успешной ликвидации «угрозы» Z-класса с потенциалом Y разошлись по всему классу. Незадачливого некроманта, ставшего угрозой миру, удалось случайно вычислить кому-то из игроков.

Поняв, что в песочнице не скроешься, парень решил продать свой секрет. Сделку провернули в предрассветные часы, когда в округе не осталось почти никого из игроков.

А задержавшийся Эд занимался продажей полученной награды — нескольких высокоуровневых алхимических ингредиентов — через один из нелегальных аукционов.

— Почему все так не делают? — спросил на перемене Тим, капитан нашей футбольной команды.

— Все, кто стал «угрозой»? — уточнил Эд.

— Ну да, как этот парень. И заработал, и снял с себя лишние проблемы, получив бонусный респек с новым персом.

— Потому что, чем больше ты раскроешь потенциал, тем больше наград получишь от корпорации, — пожал плечами Эд, словно не понимая, как можно не знать таких простых вещей. — На порядок больше! Ему не удалось развиться выше минимального Z-класса, и всё, что он мог получить от корпорации — тысячу-другую золотых.

Тим присвистнул, а потом подозрительно прищурился:

— А тебе-то откуда знать, что он получил? Никто не разглашает, ты же знаешь, чем это грозит?

Эд отвернулся, скрывая улыбку, и за него ответил Бомбовоз, зловеще прошептав:

— Поверь, кэп, Эд знает.

— У-у-у, — застонал Тим, изображая привидение. — Вы свихнулись с этой игрушкой, парни! И вообще, какой был смысл уничтожать угрозу в зародыше, если можно дать прокачаться и уничтожить потом?

— Смысл был, Тим, — с готовностью ответила Тисса. — Награда «превентивам», то есть тем, кто уничтожил «угрозу», зависит только от её потенциала, а не от текущего класса.

— А, понятно. Тогда лучше давить «угрозы», пока они слабые, — кивнул капитан.

— А ты не хочешь… — начала говорить Тисса, но её перебил звонок на урок.

— Класс, внимание! — объявил историк. — Экзаменационная контрольная за первый семестр…

Экзамен по современной истории состоял из двух частей: обычное тестирование и письменный ответ на вопрос. Никаких сложностей у меня не возникло, я сдал работу первым и с разрешения Грега покинул школу, не дожидаясь Еву. Предупредил, чтобы добиралась одна, а сам полетел домой сдавать квест первому советнику.

Тучи рассеялись, и управлять флаером было намного проще, чем пасмурным утром.

Дома стояла полная тишина. Родители творили что-то по проекту, погруженные в совместное виртуальное рабочее пространство, Эйты в режиме энергосбережения изображал кота на подоконнике, нежась в лучах солнца и подзаряжая аккумуляторы, а робот-уборщик занимался тем же самым, спрятавшись в стену.

Я запрыгнул в капсулу, на ходу снимая одежду, погрузился в Дис и побежал в здание городского совета. Игра сигнализировала новыми сообщениями, уведомлениями и письмами, но я решил не отвлекаться и отложил все на вечер. Калийское дно — не тот район, где подростку стоит появляться в темноте, и, чтобы успеть засветло, надо поторопиться.

Первый советник Уайтекер равнодушно взирал и слушал, пока я докладывал о ситуации с подвалом храма.

— Мне уже сообщили о вашем успехе, Скиф. Вот ваша награда, — он протянул мне серебряную монету.

Логи известили о выполненном квесте и начислении ста очков опыта. Ещё пять очков репутации с городом слегка отдалили меня от «Враждебности».

— Спасибо, советник! Могу я ещё чем-то быть полезным славному городу Тристаду и его жителям?

— Безусловно, Скиф! — с готовностью кивнул Уайтекер. — Вы можете ознакомиться с полным списком доступных заданий городского совета на доске объявлений. Доска находится справа от выхода из здания. Выход из здания находится сразу за вашей спиной. Хорошего дня, Скиф!

Мои надежды на получение ещё какого-нибудь нерутинного квеста не оправдались. Полоть грядки и мести улицы я не собирался, и прежде всего, потому что награды за них даже близко несопоставимы с затрачиваемым временем.

Так что, выйдя из здания, я оставил персонажа у доски объявлений и покинул игру.

Дарго ждет, а мне ещё пончики надо купить.

***

Мои родители достаточно полезны для общества и получили статус «F». Так что живем мы в жилом блоке той же категории. Не так роскошно, как, например, в блоках категорий «E» или «D», но все же лучше, чем в тех, в которых обитают граждане с низкой социальной значимостью — у родителей отдельная спальня, у меня своя комната, ко всему два санузла и гостиная, совмещенная с кухней. Жаловаться не на что. Нашлось даже место для котопса Эйты и робота-уборщика.

Место, куда я добирался больше двух часов, было совсем иным. Мой флаер опустился на крышу одного из огромных жилых зданий-муравейников Калийского дна — стоэтажного общежития номер двести семьдесят. Здания здесь стояли так тесно, что я не нашел иного места для приземления.

Не самый безопасный район, но не думаю, что кто-то меня тронет — для неграждан действует правило неотложного приговора. Наказание следует сразу и за любую провинность, по крайней мере, так нам рассказывал учитель Грег.

Этот искусственный город внекатегорийного жилья — один из тех, что были созданы для неграждан. Квартиры здесь называли «будками» — настолько тесно там было внутри. Туалеты и душевые совмещались и являлись общими для всех жителей одного блока. По несколько блоков на этаж, и во многих будках нет окон.

Это не та информация, которой я стал бы интересоваться по своей воле, но это было частью обучения. Грег даже организовал нам экскурсию, показав разные классы жилья, видимо, чтобы мотивировать нас лучше учиться.

Выбравшись из флаера, я попытался сориентироваться. Мне нужен был тридцать шестой блок, и я высматривал цифры на указателях. моё появление не осталось незамеченным — к флаеру начали стягиваться группы разных плохо одетых людей, по большей части подростков, но я приметил даже старика в инвалидной коляске и нескольких старух на лавке, уставившихся на меня.

К ним я и направился, ежась под мрачными и хмурыми взглядами подростков. Один из парней, тощий смуглый хиляк в майке, преградил мне путь.

— Ты откуда такой чистенький? На флаере, надо же! Ты что, дро, из этих?

Обернувшись, я понял, что путь к отступлению перекрыт. Один из стоящих сзади сплюнул мне под ноги, другой задумчиво постукивал по ладони короткой арматурой.

— Мне нужен тридцать шестой блок, — сказал я. — Я к Клейтону.

— Что у тебя там? — тощий показал на бумажный пакет у меня в руке.

— Это для Клейтона.

— Да что ты заладил! К Клейтону, для Клейтона! Ты что, думаешь, мы знаем, кто это? Да я в душе не гребу, чо за Клейтон! Пакет сюда давай!

— Парни, да я…

— Ты кого «парнями» назвал, дро? — взъярился тощий. — Миры попутал?

Кто-то вырвал у меня из рук пакет с пончиками и издал торжествующий вопль:

— Бездна! Вы только посмотрите, что здесь! М-мм… — последние слова свидетельствовали, что один из пончиков уже во рту говорящего.

Так, и где его наказание? Где орбитальная идентификация преступления? Где стражи правопорядка?

Они разорвали пакет на части, несколько пончиков вывалились, и их подобрал горбатый мальчик, шустро выползая из кучи малы. Горбун понес пончики к старику в инвалидной коляске.

В голове боролись две мысли: бежать, пока могу, или всё-таки найти Клейтона? Растерянно покрутив головой, я заметил, как старик в коляске подозвал меня к себе.