Некогда на свете жила до безумия злая и до ужаса страшная королева. Все это унаследовала она от своих предков: королей и королев, герцогов и герцогинь, царей и цариц, графов и графинь… Они из рода в род приближались все более и более к зверям в обращении со своим народом. Они, обожая хищников, изображали свое могущество на фамильных гербах в виде львов, тигров, орлов, крокодилов, удавов, пантер и скорпионов. Королева, о которой идет речь, была живым олицетворением всех этих гербов и даже более того… Она была страшнее самого Страха и всех ведьм, какие только были в сказках.

Судите сами, какова эта королева, если на ее голове вместо волос росла кабанья щетина и она была вынуждена носить тяжелый шлем, крепко-накрепко пристегивая его ремнем к подбородку. Но и при этом, когда тигриное сердце королевы закипало гневом и щетина становилась дыбом, шлем приподымался на восемь, а иногда и десять дюймов над ее головой.

Налитые злобой ее глаза приводили всех в ужас, и она вынуждена была носить темные очки.

Так как вместо ногтей у нее росли львиные когти, ей ничего не оставалось, как носить перчатки из толстой лосиной кожи. Обычные лайковые оказывались недостаточно прочными: когти прорывали их тотчас, как только она выходила из себя. Лютая королева приводила в отчаяние бедный, трудолюбивый народ.

Между тем в королевстве находились люди, которым была нужна именно такая королева. Тут мы должны сказать о семи некоронованных королях, управлявших при посредстве коронованной королевы страной и народом.

В этом королевстве, в отличие от всех других королевств, все богатства принадлежали семи хозяевам, семи богачам, семи властелинам всех земель, всех лесов, всех рек, всех овец, всех ткацких и прядильных станков и всего, что растет, добывается и перерабатывается.

Эти семь некоронованных владык и были настоящими королями королевства, а коронованная королева была при них. Да, при них! Как топор при палаче! Как зубы при волчьей пасти! Как жало при змее! Как нож при разбойнике! Словом, страшная для всех, она была послушной и очень исполнительной королевой при семи королях.

Они писали от имени королевы законы, объявляли ее устами войны, казнили, судили, миловали, — словом, делали все, что им было выгодно.

Королева отлично владела мечом, отсекая сразу по семи голов. Она стреляла из мушкета без промаха и орудовала ножом, как морской разбойник.

Безоружную королеву боялись еще больше. Она снимала перчатки, шлем и очки. Щетина на ее голове дыбилась так страшно, налитые кровью глаза сверкали так убийственно и когти вонзались в жертву так глубоко, что армия становилась в диспозицию «на караул», а двор падал ниц.

Народ этого королевства, умевший только трудиться, не знал способа избавления от жестокости королевы и рабства семи королей и жил надеждами и молитвой. Но нашлась добрая волшебница. Да. Такая волшебница еще сумела уцелеть в этом жестоком королевстве!

И волшебница посоветовала приставить служанкой к королеве самую красивую, самую умную, самую сердечную, самую добродетельную девушку, уверяя, что она победит королеву.

Ничего не оставалось, как испробовать это средство. Вскоре был произведен всенародный опрос, и выяснилось, что самая красивая, самая умная, самая сердечная и добродетельная девушка королевства не кто иная, как дочь одной прачки.

Когда девушку привели во дворец королевы, то все заметили, что во дворце стало светлее. Это светились солнечным светом золотистые волосы девушки. Никто и никогда не видел еще таких волос!

Как только девушка подняла веки, то все поняли, что в ее глазах голубое небо и тихое синее море оспаривают первенство по красоте. Вот тут и началось то, ради чего рассказывается эта сказка. Семь некоронованных королей сразу же поняли, что народ хочет смягчить нрав королевы, а это могло послужить причиной ослабления их власти, снижения их доходов. И они шепнули королеве:

— Ваше величество, народ нарочно подослал эту красавицу во дворец, чтобы умалить вашу красоту.

Сказанное достигло цели. И когда взбешенная королева стала снимать перчатки, готовясь вонзить свои когти в грудь девушки, чтобы вырвать ее сердце, девушка мягко заметила:

— Ваше величество, кто из придворных так запустил ваши ногти? Прикажите подать мне маленькие ножницы, и я тотчас же сделаю вам маникюр.

Королева опешила. Никто еще не разговаривал с нею так сердечно и просто. Она милостиво протянула сначала левую руку, а потом правую. Не прошло и десяти минут, как когти превратились в обычные ногти.

— Моя верноподданная служанка, сожги эти лосевые перчатки и принеси мне мои перстни.

— Погодите, ваше величество, — сказала девушка. — Перстни не пойдут к этому воинственному наряду. Нужно снять шлем.

Придворные пали ниц. Армия взяла «на караул». Потому что никто и никогда до сих пор не смел разговаривать с королевой таким образом.

А девушка, сказав так, сняла шлем и уверенно пригладила вздыбленную щетину на голове королевы. Щетина покорно легла под доброй рукой, покорно далась причесаться.*

— Моя фрейлина, — сказала королева, обращаясь к девушке, — вели принести мою корону.

— О! Ваше величество, — возразила девушка. — Пойдет ли вам корона при темных очках?

Двор снова в испуге пал ниц. А девушка, сняв темные очки королевы, сказала:

— Ваше величество, попытайтесь доверчиво и доброжелательно взглянуть в мои глаза.

И королева сделала это. И снова свершилось удивительное. На белках пропала краснота. Глаза вернулись в свои орбиты. И в этом не было никакого волшебства! Девушка, как и многие люди, знала, что если долго смотреть хорошими, добрыми глазами в злые, то злые глаза обязательно подобреют. Именно этот простой способ и применила смелая девушка.

Так дочь прачки оказалась первой фрейлиной-подругой королевы и довольно влиятельным лицом при дворе.

В королевском дворце стали появляться простолюдины, ходоки из дальних графств и герцогств. Королева нередко выслушивала их, даруя им некоторые смягчения в податях, поборах и телесных наказаниях.

Все это озлобляло некоронованных королей, и они составили тайный заговор против юной фрейлины. Подослав к королеве привидение, они оболгали фрейлину и ее жениха-молотобойца.

Это была подлая и ужасная интрига. Она заключалась в том, что будто бы фрейлина хочет умертвить королеву и, заняв ее трон, выйти замуж за молотобойца, сделав его первым канцлером королевства.

В королеве снова проснулось звериное. Ее волосы стали жестче, в глазах появились злые блики, начали расти ногти. Она в ту же ночь тайно отправилась в королевский парк, где ее фрейлина встречалась с молотобойцем.

Королева, как рысь, взобралась на дерево и притаилась в его ветвях. Медленно тянулись минуты ожидания. Но вот мелькнула тень, а за ней другая. Королева услышала голос своей фрейлины.

— Милый, — говорила она молотобойцу, — я не знаю, что еще можно сделать, чтобы наша королева была добрее. Я не пожалела бы отдать ей свою жизнь, лишь бы лучше жилось нашему бедному народу.

Услыхав это, королева почувствовала, что ее ногти перестали расти, а глаза — наливаться кровью. Она стала слушать дальше.

— Милая, — сказал молотобоец, — отдай королеве свои золотые мягкие волосы… У кого мягкие волосы, тот не бывает злым.

— Милый, но не разлюбишь ли ты тогда меня?

— Милая! Разве твои волосы главное в тебе? Будь щедра! Народ не забудет этой услуги. Народ так давно мечтает о добром короле или о доброй королеве.

На другой день королева проснулась и не узнала себя. Нежные золотистые волосы ниспадали до пят с ее головы, и серые стены Северной башни золотились от их света.

В этот день были отпущены на свободу четыреста узников. В этот день на одну десятую были уменьшены поборы и подати. В этот день королева появилась в своем дворце с непокрытой головой, а юная фрейлина впервые покрыла свою голову большим платком.