Теперь я могу говорить все, что мне заблагорассудится. Но к черту такое счастье! Если бы ты знала, как близко я оказался к разгадке настенных письмен в Тлекане! Разумеется, я перерисовал иероглифы. Как только все устроится, я с головой засяду за их изучение. И тогда... Кроме тебя, я никого не хочу видеть. Как тебе удается жить рядом с этими?..

– Не забывай, я жена одного из них, – тихо ответила Яндра, рассматривая свои пальцы, – поэтому вынуждена вращаться в их кругу.

Видимо, так написано нам на роду. Судьба то бьет, то ласкает нас, брат, и никогда мы с тобой не будем жить так, как нам хочется.

– Что ж, слухи подтвердились, капитан, – приветственно вскинул руку Ферик, стоя на пороге жилого отсека Хирана. – Мирная конференция, действительно, состоится, и вы будете в ней участвовать.

– Возможно. Только не забывайте, что у нашего "Галтиза", как и у самой конференции, есть недоброжелатели, – Хиран угрюмо взглянул на Первого офицера. – Я одобряю эту затею, но как бы эти ребята не перехитрили сами себя. Неудача в переговорах утащит их на самое дно, откуда им уже не выбраться.

Ферик согласно кивнул, но промолчал.

– Ваши мнения, джентльмены, – обратился Картрайт к офицерам.

– Адмирал, если можно... – встал из-за стола Кирк. – Мне кажется, что перемены такого огромного масштаба вряд ли разыграны лишь для того, чтобы пустить нам пыль в глаза.

– Мы нарисовали вам только общую картину, – пояснил президент. – В действительности, последствия процессов, которые происходят в Империи, непредсказуемы, а сценарии событий бесконечны.

– Я полагаю, джентльмены, – вступил в разговор Спок, – что эти перемены, настоящие они или нет, имеют значение лишь для самих ромуланцев, а не для Федерации. Нам сейчас важно знать, кто реально правит Империей и как сильна его власть. Я думаю, что смерть Претора повлечет за собой ожесточенную и, возможно, долгую борьбу за место под солнцем.

– У нас нет на этот счет никакой надежной информации, – сокрушенно покачал головой президент. – Для наблюдателей со стороны ромуланская верхушка хочет казаться монолитной и сплоченной. Нам известно только то, что обязанности Претора выполняет какой-то комитет, но мы не знаем, кто именно в него входит.

– Деятельность любых временных комитетов основывается, как правило, на существующих законах и традициях, – заметил Спок, – по крайней мере, в развитых обществах.

– Об этом комитете, джентльмены, нам ничего не известно, – повторил президент. – Ни численность, ни состав. Но как бы там ни было, нам придется иметь дело именно с ним, даже если мы этого не хотим. И не только в плане проведения мирной конференции.

– Глупые тайны, – нахмурился Маккой. – Как можно с кем-то разговаривать и не видеть лица собеседника?

– Свой скептицизм, джентльмены, оставьте при себе, – одернул Картрайт, явно недовольный репликой доктора. – Мы должны принять предложение ромуланцев и немедленно дать положительный ответ. Ставки высоки: развитие мирных отношений между двумя разными культурами. Поэтому мы не можем поступить иначе.

– Согласен, – поддержал президент, от которого не ускользнула едва заметная скептическая улыбка на губах Кирка.. – Именно поэтому мы здесь, джентльмены. Мы должны воспользоваться любым представившимся нам шансом на установление долгожданного мира.

– Не забывая о своих интересах, – добавил Маккой.

– Да, не забывая о своих интересах, – повторил президент, почему-то улыбнувшись и переглянувшись с адмиралом. – Стоит ли продолжать разговор?

Есть еще несколько аспектов, которые мы могли бы обсудить в частном порядке. Например, ромуланцы настаивают на том, чтобы конференция затронула не только вопросы мира, но и культурный и научный обмен между народами. Кажется, ромуланцев будет сопровождать целый оркестр, и то же они надеются увидеть у нас. Насколько я понимаю, "Энтерпрайз" должен будет обменяться концертами с кораблем Империи.

– Хорошенький повод для массового вторжения на наш военный корабль, насторожился Маккой.

– Меры предосторожности будут приняты, доктор, – заявил Картрайт. Точно так же, как ромуланцы будут настороже, когда мы отправимся к ним с визитом вежливости.

– А каковы другие аспекты, мистер президент? – напомнил Кирк, предупреждая очередную реплику со стороны Маккоя.

– Боюсь, следующий аспект вы найдете неприятным. Ромуланцы поставили условие относительно посла, который будет представлять нашу федерацию.

Офицеры "Энтерпрайза" дружно подняли брови в изумлении.

– Они пытаются указать нам, кто именно должен быть послом?! возмутился Кирк.

– Ромуланцы назвали того, кто им не должен быть, – покачал головой президент.

– Ну это уже слишком! – воскликнул Маккой. – Решать, кого отправить в качестве посла, – наше дело. Разве не так?

– Да что вы все принимаете в штыки, доктор? – не выдержал Спок. Знаете сказку про кролика и капусту?..

– Не знаю, какие сказки есть у ромуланцев, – вмешался президент, – но это не относится к делу. Их требования не дипломатическая поза. Ромуланцы вполне серьезно заявили, что не прибудут ни на какую конференцию, если там будет присутствовать одно нежелательное для них лицо. И мы вынуждены с этим считаться.

– Они дали хоть какие-нибудь разъяснения? – поинтересовался Кирк.

– Да, объяснения есть, и я усмотрел в них определенную логику. Если переговоры, в которых в качестве посла примет участие лицо самого высокого уровня и с блестящей репутацией, потерпят провал, то это будет настоящей катастрофой. Но если привлечь лицо рангом пониже...

– Не начинай с вершины, – прокомментировал Кирк, – иначе в случае провала все придет в полный тупик.

– Совершенно верно, – согласился президент. – Это обычная дипломатическая практика в Федерации. Высшие руководители не встречаются между собой до тех пор, пока дипломаты низкого ранга не расчистят дорогу и не согласуют все детали.

– И кто же эта нежелательная высокопоставленная персона? – спросил Кирк.

– Я уверен, вы все его знаете, – президент: выразительно посмотрел на Спока. – Это вулканский посол Сарэк.

– Так я и знал, – выдохнул Маккой. – Легко, объяснить, почему они не хотят его видеть.

– Да. Сам факт, что ромуланцы не желают иметь дело именно с Сарэком, о многом говорит, – поддержал Кирк.

– Прежде всего, о том, что ромуланцы не дотягивают до его уровня! выпалил Маккой.

– Вполне возможно. Однако здесь есть и скрытые мотивы. Например, ромуланцы не против того, чтобы вести диалог со всей Федерацией в целом, но не готовы иметь дело со своими соплеменниками-вулканцами. В любом случае, переговоры должны состояться.

– Так кого же они согласны видеть на месте Сарэка? Его, я думаю, вы тоже знаете, – загадочно улыбаясь, ответил президент. – Это один из выдвиженцев Сарэка. Он появится здесь с минуты на минуту. Его зовут Райли.

В свои сорок лет капитан первого ранга Кевин Томас Райли из Дипломатической службы Звездного Флота, переполненный ирландским остроумием и шармом человек, все еще слыл великовозрастным шалуном и повесой. Отовсюду, где мелькала его окладистая, с проседью борода, слышались сальные шутки и гомерический хохот. Новые обстоятельства ничуть не повлияли на его живую натуру. Слегка безответственный и беспутный, Райли и сейчас не изменил своим привычкам, опаздывая на встречу, где присутствовали адмирал Картрайт и сам президент Федерального Совета.

Находясь в местечке под Каиром, он пытался добраться до "Энтерпрайза" на попутном транспортном корабле.

В это время в пресс-центре адмирал и президент нервно поглядывали на часы. По выражениям их лиц было видно, что опоздание может дорого обойтись Райли в дальнейшей карьере. И вообще, его возвращение на борт "Энтерпрайза" никак нельзя было назвать бальзамом на душу Кирка.

Теперь Райли возвращался на другой корабль, через двадцать лет, и он был далеко не тем молоденьким нервным лейтенантом. На "Энтерпрайзе" по-прежнему служили знакомые лица: Скотти, Спок, Ухура и многие другие.