— О, мы можем делать почти все, — заверил его Джулиан. — Я обычно использую левую руку, но сегодня мне, очевидно, придется изогнуться и действовать правой. Мы неплохо играем, сэр.

— Не сомневаюсь. Идите развлекаться, ребята. Видит бог, вам здесь действительно нечем себя занять.

Мальчики с благодарностью улыбнулись и, ритмично покачиваясь, скрылись во французском окне.

Некоторое время Квины сидели молча. Из игральной комнаты доносились шуршание карт, приглушенные голоса, стук бильярдных шаров. Миссис Ксавье в темноте оставалась невидимой. Смит, казалось, задремал с потухшей сигарой во рту.

— Я бы хотел взглянуть кое на что, папа, — наконец тихо заговорил Эллери.

— А? — Старый джентльмен пробудился от грез.

— Я давно намеревался зайти в лабораторию.

— Зачем? Мы уже видели ее, когда...

— Да-да. Тогда мне это и пришло в голову. Думаю, я кое-что разглядел. К тому же доктор Холмс сделал довольно многозначительное замечание. Пошли? — Он встал и отшвырнул сигарету в темноту.

Инспектор со стоном поднялся.

— Ладно, пошли... О, миссис Ксавье!

Из мрака террасы послышалось всхлипывание.

— Миссис Ксавье! — окликнул встревоженный инспектор. Подойдя туда, где сидела невидимая женщина, он попытался разглядеть ее. — Ну-ну, не надо!

— Пожалуйста! — плакала она. — Неужели вы недостаточно мучили меня?

Вконец расстроившись, старый джентльмен смущенно похлопал ее по плечу:

— Знаю, это моя вина, и я прошу прощения. Почему бы вам не присоединиться к остальным?

— Они... не хотят. Они думают, что я...

— Чепуха. Это все нервы. Общение пойдет вам на пользу. Ну, пошли! Вы же не собираетесь сидеть здесь одна!

Инспектор почувствовал, как она задрожала.

— Господи, конечно нет!

— Тогда пойдемте.

Он помог ей подняться, и вскоре они вышли из темноты. Эллери вздохнул. Лицо женщины было залито слезами, глаза покраснели. Остановившись, она приложила к глазам платок, потом улыбнулась и вышла с террасы.

— Необыкновенная женщина! — пробормотал Эллери. — Выплакала все глаза и даже не удосужилась припудрить лицо... Идем?

— Идем, — с раздражением отозвался инспектор. — Поменьше болтовни и побольше дела — тогда я, может быть, доживу до конца этой истории.

— Будем надеяться, — промолвил Эллери, двигаясь в сторону прихожей. Его голос звучал вполне серьезно.

Избегая игральной комнаты, они прошли по основному коридору к поперечному и сквозь открытую дверь кухни увидели широкую спину миссис Уири и неподвижную фигуру Боунса, смотревшего в одно из кухонных окон в непроглядную тьму.

Квины свернули направо и остановились у закрытой двери между пересечением коридоров и дверью кабинета доктора Ксавье. Инспектор нажал на дверь, она поддалась, и они проскользнули в темную комнату.

— Где, черт возьми, выключатель? — проворчал инспектор.

Эллери нашел его, и лабораторию залил свет. Он закрыл дверь и сел спиной к ней, оглядываясь вокруг.

Теперь, будучи в состоянии как следует осмотреть помещение, Эллери был еще сильнее впечатлен научным оснащением лаборатории, поразившей его уже в тот день, когда он принимал участие в мрачной процедуре переноса сюда тела доктора Ксавье. Его неопытному глазу все это великолепие казалось последним словом науки и техники. Не имея понятия о предназначении причудливого сверкающего оборудования, он с почтением взирал на ряды катодных трубок, электрических плиток, изогнутых реторт, гигантских колб, бутылок со зловещего вида жидкостями, пробирок, микроскопов, а также странного вида столики и рентгеновскую аппаратуру. Если бы Эллери увидел здесь астрономический телескоп, то не удивился бы. Все это многообразие означало для него лишь то, что доктор Ксавье занимался не только биологическими, но также химическими и физическими исследованиями.

Отец и сын старались не смотреть на холодильник в углу комнаты.

— Ну? — спустя некоторое время заговорил инспектор. — Лично я не вижу здесь ничего интересного. Весьма вероятно, что убийца вообще не заходил сюда прошлой ночью. Что тебя беспокоит?

— Животные.

— Животные?

— Животные, — повторил Эллери. — Доктор Холмс сегодня упомянул об экспериментах с живыми существами и издаваемом ими шуме в связи со звуконепроницаемостью стен. Меня очень интересуют подопытные животные, хотя я испытываю чисто ненаучное отвращение к вивисекции.

— Шум? — нахмурился инспектор. — Я ничего не слышу.

— Возможно, они под наркозом или спят. Давай-ка посмотрим... Ну конечно, за перегородкой!

В задней части лаборатории находился отгороженный участок, напомнивший Эллери холодильник мясника, куда вела тяжелая дверь с хромированной щеколдой. Он толкнул дверь — она оказалась незапертой. Открыв ее, Эллери нащупал над головой лампу, повернул выключатель и огляделся. Помещение было уставлено стеллажами, на которых стояли различных размеров клетки, содержащие самый причудливый ассортимент живых существ, какой он когда-либо видел.

— Господи! — воскликнул Эллери. — Это... это потрясающе! Импресарио шоу уродцев с Кони-Айленда[44] сделал бы на этом целое состояние! Взгляни-ка, папа!

Свет разбудил обитателей клеток. Последние слова Эллери утонули в тявканье, писке и кваканье. Слегка напуганный инспектор вошел в помещение, после чего его глаза расширились, а нос брезгливо сморщился.

— Фу! Воняет, как в зоопарке. Ну, будь я проклят!

— Не как в зоопарке, а скорее как в Ноевом ковчеге, — сухо поправил Эллери. — Не хватает только самого патриарха с косматой бородой и в древнем одеянии. Каждой твари по паре! Интересно, неужели это самцы и самки?

Каждая клетка содержала по две особи одного вида. Здесь были два кролика, пара куриц с взъерошенными перьями, две пестрые морские свинки, две мартышки с серьезными мордочками... Все полки были уставлены клетками, которые наполняла коллекция существ, словно порожденных ночным кошмаром дрессировщика. Многих из них Квины просто не могли узнать.

Однако их потрясло не удивительное разнообразие коллекции, а то, что каждая пара ее экспонатов представляла собой сиамских близнецов животного мира!

Некоторые клетки пустовали.

Квины спешно покинули лабораторию. Закрыв за собой дверь, инспектор испустил вздох облегчения.

— Ну и местечко! Давай-ка уносить отсюда ноги.

Эллери не ответил.

Когда они достигли пересечения коридоров, он сказал:

— Погоди! Думаю, мне нужно поболтать с дружищем Боунсом. Тут есть кое-что...

Он вошел через открытую дверь в кухню. Инспектор устало поплелся за ним.

Миссис Уири повернулась при звуке шагов Эллери:

— О, это вы, сэр! Вы меня напугали.

— Неудивительно! — весело отозвался Эллери. — А, Боунс! Хочу задать вам один вопрос.

— Валяйте, — проворчал тощий старик. — Не могу вам помешать.

— И в самом деле. — Эллери оперся о дверной косяк. — Скажите, Боунс, вы, часом, не являетесь приверженцем матери-природы с особой склонностью к цветам?

— Чего-чего?

— Вы не пытаетесь вырастить сад на здешней каменистой почве?

— Сад? Конечно нет.

— Так я и думал, несмотря на слова мисс Форрест, — промолвил Эллери. — Тем не менее, сегодня утром вы появились из-за угла дома с киркой и лопатой. Я обследовал тот участок и не обнаружил никаких признаков простой астры, благородной орхидеи или скромных анютиных глазок. Что вы там закапывали, Боунс?

Инспектор издал возглас удивления.

— Закапывал? — Старик не казался взволнованным — только еще более сердитым, чем обычно. — Этих животных.

— Попал в яблочко, — бросил Эллери через плечо. — Пустые клетки есть пустые клетки, верно?.. Почему вам понадобилось закапывать животных, мой славный Боунс? А, я понял секрет вашей фамилии — вы были хранителем склепа доктора Ксавье! Ну так почему нужно было хоронить животных? Выкладывайте!