Глава 8

Огонек зевала — выспаться толком ей так и не удалось. Сначала был праздник в честь женитьбы Рассела и Миа. В большом зале фактории собралось все племя. Гости сидели на почетных местах, наблюдая за танцами, странными свадебными обычаями и болтовней гоблинов. Еды не было — в отличии от людей, гоблины не совмещали праздники с пирами. Все это было безумно интересно девочке — и соревнования охотников, и выбор сильнейшего, и какой-то ритуальный танец, в котором участвовало все племя, и даже что-то вроде конкурса красоты среди незамужних гоблинш. А в конце праздника были песни — странно-заунывные, но мелодичные, под все усиливающийся стук барабанов. Ее глаза закрылись сами собой, но сна не было — наоборот, все чувства обострились, она различала легчайшее дуновение ветерка, странные запахи, на которые раньше не обращала внимания, а даже тихий шепот стал громким и хорошо слышимым.

— Нам надо вернуться в свои комнаты.

Ее несли, потом бережно уложили на один из матрасов.

— Что с ними?

— Это боевой транс. Что-то вроде моей медитации, но охватывающее все племя. Сталкивался я с таким, но при этом в общий транс впадало всего трое.

— В бою?

— Да. Боевой транс практикуют монахи Ши-киото. Учатся этому долго и еще дольше настраивают команды. Но остановить их практически невозможно. Если такое умение применяет группа, то все в ней действуют как единое существо. Боевой транс не дает проявляться усталости и боли, ускоряет движения и обостряет чувства. Не удивительно, что гоблинов победить так и не смогли.

Голоса приходили и уходили, практически не затрагивая сознание. Она начала дремать, когда раздалось тихое пение Миа. В нем не было слов, одна тихая мелодия. И ее наконец-то отпустило это странное состояние, и дремота перешла в спокойный сон.

На рассвете их выпроводили, щедро наполнив заплечные сумки. Рассел довольно рассматривал кольца с крупными камнями, украсившими его пальцы — по видимому, обещанный визит в сокровищницу прошел для него вполне благоприятно. Таллен поглядывал на него с какой-то странной злостью, Ривер чему-то улыбался, а Миа оставалась невозмутимой.

— Нам надо определиться с дальнейшим направлением. Пустыня, слава всем богам, позади, но и Нагорье имеет немало опасных мест. — Рассел остановился, задумчиво изучая окрестности. Таллен прошипел под нос что-то невнятное. — Есть предложения?

Огонек на мгновенье показалось, что Таллен бросится в драку, но Ривер просто придержал его за плечо:

— Угомонись.

Авантюрист изучал его, чуть прищурив глаза.

— Чем это я вдруг стал тебя столь сильно раздражать?

— Гоблинша почти ребенок. Ты заморочил ей голову, забрал ее драгоценности…

— Таллен! — Ривер вмешался, пока мужчины меряли друг друга взглядами. — Очнись! Ни законы людей, ни законы гоблинов не признают межрасового брака! И если этот брак признали гоблины, пусть даже частично, то есть только один вариант!

Таллен задумался, потом кивнул и отвернулся. Огонек не выдержала;

— Я не понимаю, что происходит.

Ривер вздохнул:

— Речь идет о благословении богов. Только в том случае, если перед алтарем Рассел искренне поклялся заботится о Миа, а она — его слушаться, боги могут благословить… — он ненадолго задумался, — такой союз. С нашей точки зрения, это больше похоже на опекунство. И не налагает других обязательств.

— Но возникает вопрос, почему они так стремились избавится от Миа, что пошли на это. — Таллен снова мерил Рассела взглядом. — Уверен, ты знаешь, о чем речь.

— И уверен, что это тебя не касается. — Авантюристу словно нравилось дразнить насупившегося воина.

— Раз она идет с нами, то касается!

— Мда? — Таллен все больше злился, а Расселу словно море было по колено. — Не припомню, чтоб мы выслушивали истории всех остальных. Кроме твоей, разумеется, и ту ты пересказал весьма кратко.

— Так может, просто время еще не пришло? — Мягко спросил маг, а потом посмотрел куда-то вдаль. — Рассел прав, мы не должны расспрашивать его и Миа… пока они сами не захотят нам рассказать. Сейчас гораздо важней определится с направлением. Вы не забыли, что у нас все-таки есть цель?

Таллен отвернулся, а Рассел только хмыкнул в ответ. Огонек подошла поближе, доставая из-за пазухи Вещь.

— Как узнать, куда нам идти?

— Миа, подойди ближе. Положи свои руки сверху на Круг, вот так. — Маг продемонстрировал скрещенные ладони. Гоблинша неуверенно подошла поближе и повторила жест. В ту же секунду с ее рук сорвалась серебристая молния и умчалась вдаль. Рассел рванулся к падающей Миа, но Ривер успел подхватить ее раньше.

— Что с ней?

— Она просто не рассчитала сил. — Голос Ривера звучал успокаивающе. — Все в полном порядке, с начинающими магами такое бывает очень часто.

Вокруг воцарилась тишина.

— Миа — маг? — недоуменно спросила Огонек, не понимая реакции всех остальных. Маги редкостью не были, хоть и встречались не сильно часто. — А почему вы так удивились?

— Всегда считалось, что магия гоблинам почти недоступна. — Ривер водил рукой над головой Миа, пока она не пришла в себя и не встала. Рассел поддержал ее за руку.

— Но ведь у них есть шаманы… вроде как. — Огонек наморщила лоб, вспоминая слышанные рассказы.

— Шаманы не маги. Они просто могут обращаться к своим богам, как наши жрецы. — Ривер кивнул каким-то своим мыслям и обратился к Миа. — Тебя учили магии?

Та отрицательно покачала головой, затем тихо и неуверенно произнесла:

— Я травница и целительница. Не маг.

Таллен, демонстративно стоящий чуть в стороне от остальных, тихо присвистнул и уставился на Миа во все глаза. Потом негромко произнес:

— Меня все больше интересует, почему гоблины решили избавиться от такого сокровища и чем это нам грозит. — Он окинул взглядом остальных. — Мне довелось общаться с гоблинами. Дар лекаря просыпается не часто, но ценится очень высоко. Ни одно племя добровольно не отпустит целителя.

— Миа не обязана отчитываться перед тобой. — Рассел скрестил руки на груди. — Это касается только меня и ее.

— Если в этом нет никакой угрозы, то почему бы и не рассказать? — Таллен прищурился, а его голос стал жестким.

Рассел явно был готов высказаться, но его остановила Миа. Сейчас гоблинша не отрывала взгляда от Таллена.

— Почему бы и не рассказать? — Она кивнула каким-то своим мыслям. — Я дьюри. Проклятая. Теперь мое племя свободно.

Все молчали. Миа опустила глаза, но продолжила:

— Когда-то наш народ сильно провинился перед одной из богинь. С тех пор каждое поколение рождаются дьюри. Пока такая, как я, не покину племя, в нем не будут рождаться дети. Если дьюри выходит замуж, проклятие переходит на ее мужа — у него никогда не будет потомков. Их изгоняют из племени и проклятие уходит… Пока не умрет дьюри и в одном из племен не родится новая.

— Как видишь, к нашей цели это никакого отношения не имеет. — Рассел приобнял Миа, потом посмотрел на Таллена:

— Женитьба одного из нас на Миа — такое было условие нашего освобождения. Ее брат предложил богатое приданное, и, поскольку меня все устраивало, я согласился. Доволен?

Таллен отвернулся, а Ривер покачал головой и тихо произнес:

— Нам нужно двигаться. Направление теперь известно, не будем терять время.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: