Фаустаф вспомнил, что когда он видел Мэгги впервые, он тоже был голым.

— Стараюсь как можно реже, — он улыбнулся. — Вы появились, чтобы что-то со мной сделать?

Ее нерадостная улыбка обеспокоила его. Он удивился, что намек на интимную близость не вызвал у нее никаких эмоций. Она действовала на него сильнее, чем Штайфломайс. И не отвечала.

— После той нашей встречи вы больше не встречались со своим другом Штайфломайсом?

— Что дает вам основание думать, что Штайфломайс мой друг?

— Вы путешествовали вместе.

— Это не делает нас друзьями.

— Я так не думаю.

Фаустаф помолчал, а потом сказал:

— Какие новости относительно симуляций? — последнее слово он позаимствовал у Штайфломайса. Он надеялся, что сможет подтолкнуть ее дать ему большую информацию, если он сам будет выглядеть осведомленным.

— Ничего нового, — ответила она.

Снова Фаустаф удивился, как женщина с такой привлекательной наружностью может быть настолько незаманчивой.

— Почему вы здесь? — спросил он, подходя к шкафу и доставая белье. Профессор надел джинсы и перетянул себя ремнем. Он подумал, что слишком располнел, ибо ремень застегивался только на последнюю дырочку.

— Общественный визит, — ответила она.

— Это смешно. Я знаю, что формируется новая Земля. Почему?

— Кто еще умеет разгадывать секреты Вселенной лучше вас, профессор, лучше ученых?

— Например, вы.

— Я не очень разбираюсь в науке.

Из любопытства профессор сел на кровать около Мэгги и погладил ее колено. Снова она холодно улыбнулась и прикрыла глаза. Затем легла.

Фаустаф лег около нее и погладил ей живот. Он заметил, что сердце девушки бьется ровно, даже когда он гладил ей грудь под серым костюмом. Он отвернулся и встал.

— Может быть, вы — Вторая модель? — спросил он. — Несколько раньше я исследовал Разрушителей. Они роботы, знаете ли, их можно назвать андроидами.

Ему показалось, что в ее глазах промелькнула ярость. Они на мгновение широко раскрылись, но затем она снова закрыла их наполовину.

— Так вы такая же? Просто андроид?

— Вы сможете определить это, если овладеете мною.

Фаустаф улыбнулся и покачал головой.

— Милая, вы не мой тип.

— Я думаю, любая молодая женщина ваш тип, профессор.

— Так и было, пока я не встретил вас.

Ее лицо утратило всякое выражение.

— Зачем вы здесь? — спросил он. — Понятно, не потому, что испытываете желание.

— Я вам сказала — общественный визит.

— Приказ вашего начальства? Удивительно, но какой?

— Отговорить вас от глупости продолжать игру, которую вы ведете, — она пожала плечами. — Штайфломайс оказался не в силах отговорить вас. Может быть, я смогу.

— Какой способ вы выберете?

— Разумный. Логика. Разве вы не видите, что связались с тем, чего никогда не поймете. Вы не просто мелкий раздражитель для людей, которые обладают почти полной властью над параллельными…

— Симуляциями? А что они симулируют?

— Вы бестолковы, профессор. Они симулируют Землю, естественно.

— Какую из Земель они отображают? Эту?

— Вы думаете, что ваша Земля чем-то отличается от других? Они все одинаковы. И ваша просто последняя из многих. Вы знаете, сколько их было?

— Мне известно шестнадцать.

— Более тысячи…

— Значит, всего вы уничтожили 986. И я думаю, что на всех Землях было население. Вы убили миллиарды людей! — Фаустаф не смог сдержать дрожи при этих подсчетах.

— Они задолжали нам свои жизни. Мы должны были их взять.

— Я этого не допускаю.

— Включи телевизор. Послушай новости, — внезапно предложила она.

— Зачем?

— Включи и посмотри.

Фаустаф подошел к телевизору и повернул включатель. Для удобства он выбрал англоязычный канал. Интервьюировали группу людей. Они выглядели мрачными, а голоса их были наполнены фатализмом.

Как понял Фаустаф, между Востоком и Западом должна быть объявлена война. Они обсуждали, какие районы будут затронуты меньше. В результате они так и не смогли определить безопасный район.

Фаустаф повернулся к Мэгги Уайт, которая вновь улыбалась.

— Это атомная война? Я не могу предположить такое. Я думаю, это невозможно.

— З-1 обречена, профессор. Это ФАКТ. И пока вы беспокоитесь о других симуляциях, ваша собственная накануне краха. Вы не можете проклинать за это кого-то другого… Кто вызвал гибель З-1, профессор?

— Это должно быть вызвано искусственно. Ваши люди…

— Ерунда! Это возникло в вашем обществе.

— Кто это сделал?

— Они, я думаю, но не уверена. Это не в их интересах, уверяю вас. Когда такое происходит на планете… Они верят в утопию. Они безнадежно пытаются создать ее.

— Их методы кажутся грубыми.

— Возможно, но по их меркам… — нет, только по вашим. Вы бы никогда не смогли представить себе более запутанных задач, чем те, которые они перед собой ставят.

— Кто они?

— Люди. В отдаленной перспективе их и ваши идеалы не так уж и различны. Их планы более обширны, но и только. Иные существа должны умереть, а они — не из сочувствующих.

— Не из этих? Они выборочно уничтожают миры, они допускают то, что случилось, — эту войну, тогда как они, как вы сказали, могли бы прекратить ее. Я не могу уважать расу, которая так дешево ценит жизнь.

— Они — отчаянная раса. Они идут к отчаянию.

— Они вообще-то размышляют?

— Конечно… много тысяч ваших лет назад, еще до того, как ситуация ухудшилась. Были дебаты, выдвигались аргументы, отбрасывались фракции. Было потеряно много времени.

— Вижу. Но если они так могущественны и хотят убрать меня с дороги, почему они не уничтожат меня, как уничтожают целые планеты? Вы нелогичны.

— Не так уж. Очень дорогое удовольствие — заниматься отдельными личностями. Это поручается агентам, таким как я. Обычно снаряжается экспедиция для разрушения всей планеты, если там слишком много лиц мешает их планам.

— И вы пришли, чтобы рассказать мне все об этих людях? Если я должен умереть из-за атомной войны, то это не имеет смысла.

— В таком случае я бы не шла на риск. Вам здорово везет, профессор. Я могу пожалеть, что сказала вам слишком много, чтобы дать ускользнуть.

— Как бы они наказали вас?

— Простите, я сказала вам достаточно. — Она впервые заговорила торопливо.

— Итак, я умру. Тогда зачем вы пришли сюда, чтобы убедить меня, если вы знаете, что произойдет?

— Как я сказала вам, вы можете не умереть… Вам повезло. Предположите, что ситуация, нависшая над вами, очень сложна. Можете ли вы допустить, что смерть — высший символ всего?

— Я не могу допустить, что смерть есть необходимое зло, если она такая, как вы имеете в виду, — преждевременная смерть.

— Ваше мировоззрение наивно, дешевка.

— Точно так говорил ваш друг Штайфломайс. Но это не для меня. Я простой человек, мисс Уайт, — он пожал плечами.

— Вы хотите сказать, что никогда не поймете?

— Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Нет, вы знаете.

— Почему же вы не убили меня? — он отвернулся и начал надевать рубашку. Телевизор продолжал работать, но голоса становились все глуше и глуше. — У вас был удобный случай. Я не знал, что вы в моем доме.

— Мы оба, Штайфломайс и я, имеем полную свободу действий в области решения проблемы. Я чувствую любопытство к этим мирам и к вам, в частности. Я никогда не занималась любовью. — Она поднялась и подошла к профессору. — Я слышала, что вы делаете это хорошо.

— Только когда мне это нравится. Кажется странным, что эти люди так мало смыслят в человеческой психологии.

— А вы понимаете психологию лягушки во всех деталях?

— Психология лягушки несравненно проще человеческой.

— Но не для созданий с психологией более развитой, нежели у человека.

— Я устал от этого разговора, мисс Уайт. Я должен ехать в штаб. Вы сможете вычеркнуть теперь меня из “раздражителей”. Я не надеюсь, что моя организация переживет надвигающуюся войну.

— Надеюсь, что вы переместитесь на одну из других Земель. Во всяком случае, это будет для вас передышкой.