– А? Троллем? Брр! Нет! Отличная же была идея – играть в города!

– Ризотто, – немедленно включился Гаргантюа. – Ростбиф. Рогалики. Рулетики. Рожки макаронные…

– Убью, – прорычал Развнедел. – И сожру.

И ограничился повторным подзатыльником Малхою.

– Никаких городов, – строго сказал Лужж. – Вальпургиев карнавал. Вот, например, наш дорогой Гаргантюа вполне может изображать гороховый стручок.

– Лучше колбасу, – сказал Развнедел.

– А вы, профессор, тоже приоденьтесь, – засуетился ректор. – Что это у вас в руках? Распределительный Колпак? Отлично! Наденьте его. Будете…

– Распределительным щитком, – подсказал Порри.

– Нет. Будете грибом.

– Маринованным, – решил Развнедел, нахлобучил на себя помятую гирей шляпу и притих.

– Очень симпатично, – одобрил Лужж. – Теперь вы, Уинстон.

Мордевольт нахмурился, продолжая покрывать каллиграфическими строчками страницы блокнота.

– Почему бы вам не нарядиться… скажем, призраком Мордевольта? Фиолетовая мантия, пронзительный взгляд, а в руках…

– А вот эти два фрукта будут пирогами! – хамски встрял в разговор Оливье Форест, указывая на Сена и Кряко.

– Почему пирогами? – сказал Сен, поправляя очки.

– Я вообще-то хотел Порри Гаттером одеться, – сказал Кряко и поправил очки.

– Потому что вы очкарики, – объяснил довольный Оливье. – И у вас в Лозанне пироги с глазами[39].

Сен понял, что ситуация приближается к критической. Он попробовал вспомнить, что по этому поводу написано в умных книгах, но на ум приходила исключительно «Кулинарная энциклопедия» – книга столь же неуместная, как шутки Фореста.

Массовая фрустрация нарастала. Опытные психологи знают, что в таких случаях достаточно падения крохотного камешка, чтобы начался разрушительный камнепад.

И камешек упал. И не просто камешек – увесистый валун в лице профессора Развнедела, который вот уже пять минут сидел, напялив Распределительный Колпак и таращась в пространство тупее обычного.

– Братцы, – наконец сказал он. – У меня в голове кто-то говорит! Что это?

– Это? – отозвался Клинч. – Это мысль. Так у многих бывает. А чего говорит-то?

– Говорит: «А чего это я здесь сижу? Пойду-ка я на кухню, чего-нибудь поесть сварганю».

Присутствующие оцепенели.

– А это мысль! – воскликнул Харлей. – Профессор Лужж! Вы слышали, какая гениальная идея пришла в голову профессору Развнеделу?

– А? Что? – вздрогнул Югорус, который размышлял, как убедить Мордевольта устроить соревнования по стрельбе… например, из Трубы.

– Я говорю, у Развнедела в голове мысль завелась.

– Это ничего, – рассеянно сказал Лужж, – это пройдет.

Но благоприятный прогноз ректора не осуществился: декан Чертекака воздвигся и побрел к двери. Вслед за ним, как утята за мамой-уткой, потянулись другие маги. Глаза их напоминали пустые тарелки.

«Хана! – пронеслось в голове Сена. – То есть кризис. Еще немного, и ситуация выйдет из-под контроля. Нужно сменить ориентиры!»

– Форест! – крикнул он. – А чем это у тебя из сумки так вкусно пахнет? Неужели пиццей с ветчиной и сыром?

Носы присутствующих, резко, как стрелки компасов на топор, развернулись в сторону Фореста.

– Мистер! – шепнул Сен Клинчу. – Надо нейтрализовать Развнедела!

Бывший майор окинул взглядом мощное туловище профессора, непроизвольно перекривился и тоже шепотом скомандовал:

– Аесли! Гаттер! За мной. Остальные на месте!

Остальные уже были на месте: окружали Оливье плотным голодным кольцом.

От Первертса отделились три точки и быстро направились в сторону Незамерзающего катка. При этом одна точка свесила хвост с другой, похожей на шкаф, а третья задумчиво раскачивала белыми горбами.

Тени наверху глухо заворчали. Самая лакомая добыча уходила из зоны первой атаки.

Нагнать профессора, увеличивавшего скорость с каждым шагом, удалось только у кухни. Дверь в вотчину Гаргантюа была не просто заперта, она была Заперта, Забита, Законопачена, Замотана изолентой, Заклеена скотчем, Закрыта на зиму, Заколдована и Здана… простите… Сдана под охрану. Для верности вход заколотили мощными досками, выпиленными из Древа Познания, и приперли шваброй, выструганной из Древа Повторения.

Изо всех сил поспевая за Развнеделом, Сен прикидывал, каким образом тот проникнет на кухню: прибегнет к боевой магии, использует заклинание трансгрессии или в виде пара просочится под дверь. Но профессор Развнедел остался верен себе.

Он просто не остановился. К этому зачарованная дверь была неготова.

– Здррастть… – успела сказать она перед тем, как разлететься в пыль.

Декан Чертекака скрылся в темных недрах кухни. Распределительный Колпак еле успел съежиться, чтобы не задеть о косяк.

– Кумулятивный, – прокомментировал Клинч, – то есть проникающего действия. Термин. Сам придумал. Аесли, ты сказал, что Развнедела нужно нейтрализовать? Теперь говори, как.

«Мое дело – стратегия!» – хотел возразить юный политтехнолог, но посмотрел на подобравшегося майора и прикусил язык:

– Сейчас. Будем рассуждать логически…

– Подкрасться сзади! – припомнил Порри уроки Клинча. – И оглушить чем-нибудь тяжелым!

– Развнедела? – усомнился бывший спецназовец. – Оглушить? Такое тяжелое мы втроем не поднимем.

– …рассуждать логически, – повторил Сен, стараясь не обращать внимания на ароматы, потекшие из пролома. – Чтобы нейтрализовать следствие, нужно локализовать причину.

– Чего? – спросил Клинч.

– Причину чего? – уточнил Порри, больше привыкший к образу мышления друга.

– Странного поведения профессора. Когда оно началось?

– Когда ему в голову пришла мысль.

– Правильно. А пришла она туда после того, как Развнедел надел Колпак…

– …А надел он его потому, что Лужж предложил устроить маскарад, – подхватил Порри.

– Значит, это все проделки Лужжа! – закончил мысль Клинч. – Попался, голубчик! А еще ректор[40].

– Не увлекайтесь, – сказал Сен. – Лужжа интересует только Мордевольт. Похоже, это проделки Колпака.

– Значит, Лужж в порядке? – обрадовался Мистер. – У-ф-ф![41] А эту шляпу с дыркой, этот котелок без каши… Короче, попался, голубчик!

– Действуйте, майор, – подытожил Аесли.

И бывший майор бросил тренированное тело вглубь кухни. На полпути он притормозил, вернулся и бросил вглубь кухни сначала нетренированные тела Сена и Порри, а уж затем свое, тренированное.

От аппетитного запаха у Сена выделилось столько слюны, что запотели очки. Пока он их протирал, короткая, но яростная схватка закончилась. Верный боевым традициям «Лямбды Скорпиона», Клинч скрытно приблизился к противнику, сорвал его с головы Развнедела и с криком: «Ну, тюбетейка разношенная, всё, инвентаризация!» сунул под мышку.

– Как вам не стыдно! – сказал он, обращаясь к Развнеделу. – Вы же знаете, что сегодня мы должны сидеть и тихо веселиться в столовой!

– Уать аоеось! – ответил профессор.

– Или проглотите, – строго заметил майор, – или выплюньте!

Развнедел даже не стал рассматривать вторую возможность. Придав мощным челюстям ускорение, он перемолол содержимое рта и обеими руками зачерпнул новую порцию из разорванного мешка, на котором сидел.

– Да погодите вы! – рассердился Клинч, шлепнул профессора по рукам, едва не выронил Колпак и нахлобучил его себе на голову. – Что вы всякую гадость в рот тащите?

– Вкусно, – пояснил профессор, – горох.

– Ну так не всухомятку же его есть! Сейчас я вас научу, как в походных условиях приготовить вкусную и сытную пищу за пять минут! Порри, тащи котелок с водой! Сен, найди каких-нибудь специй!

Порри бросился к шкафу с посудой. Сен собирался проанализировать приказ, но слова о вкусной и сытной пище наглухо заблокировали его аналитические центры.