Они прошли к деревьям, побродили по усыпанному засохшими скукоженными листьями снегу, и обнаружили пересекающую дубраву неглубокую канаву, промытую дождевыми и талыми водами. Нарушив почти отвесную кромку берега, канава выходила на лежащий ниже уступ – довольно просторную площадку, занесенную тонким слоем снега. Спустившись туда, Сергей с Димой увидели головешки и смерзшиеся черные холмики – следы летних костров. Место было уединенное, уютное, с обеих сторон закрытое каменистыми выступами берега – а сверху возвышались дубы, и летом их листва закрывала небо, давая тень и прохладу, – и тут, вероятно, не раз коротали ночи рыбаки и влюбленные, и наслаждались пейзажем любители природы – если такие не перевелись еще в этих краях.

– Как раз то, что нам надо, – сказал Сергей, устраиваясь на обрубке бревна у каменистой стенки выемки, куда не задувал ветер.

Дима потоптался, утрамбовывая снег, засунул руки в карманы куртки и задумчивым взглядом окинул поля за рекой.

– Ч-черт, сидишь в этом городе, а вокруг-то, оказывается, такая красотища… – Он зажмурился, втянул носом воздух. – Дыши, набирайся праны. Сливайся с биосферой. Кажется, я по-настоящему начинаю понимать Торо…

Сергей привалился спиной к камням, вольно разбросал ноги.

– Кто это – Торо? Йог?

– Нет. Просто был такой мудрый американец. Плюнул на цивилизацию и уединился в лесу на берегу пруда. И написал книгу «Уолден, или Жизнь в лесу».

– Я бы тоже хотел плюнуть на цивилизацию, – пробормотал Сергей. – Только не получается. А вот ей-то как раз плевать на меня… Не нужен цивилизации дипломированный юрист Соколов, даже если он атлант и зовут его Гортран. Хватает у нее юристов. Ты-то как в универ устроился – на кафедре оставили?

– Проректор с моим… – Дима на мгновение запнулся, – …отцом однокурсниками были. Отец ему здорово помог – подсказал, как сынка с иглы снять. Ну и, сам понимаешь: ты мне – я тебе. Очень старый принцип взаимоотношений в социуме. И, между прочим, не самый худший.

– Да-а… – протянул Сергей. – Мой батя тоже там преподавал. На естгеофаке. Тогда еще не универ был, а педин…

– А сейчас что, не преподает?

– Умер в девяносто шестом. Сердце… – Сергей вздохнул. – А я теперь безработный юрист. Правовед. – Он криво усмехнулся: – Который год все строим-недостроим правовое государство, и правоведов теперь навалом. Переизбыток. Кризис перепроизводства. А как ты думаешь, в Атлантиде вакансии такие имеются, юристов?

– Вакансии, может, и имеются, только право… – начал Дима, но тут же осекся и попятился к канаве, потому что воздух перед ним вдруг потемнел и словно бы сгустился, и возникло там какое-то невнятное движение.

– Гость!.. – вскочив с бревна, выдохнул Сергей.

Да, это действительно был Гость, в том же своем черном одеянии. Он как бы парил в воздухе, сантиметрах в двадцати над выемкой, и был подобен призраку, потому что, хотя и был черным, но все-таки просвечивал насквозь и фигура его не имела четких очертаний.

– Вы почти у цели, – сказал Гость. – Будьте предельно внимательны и осторожны. Я не ручаюсь за Лондара – боюсь, он способен переступить грань и пойти на все. Открою вам один из секретов Аэнно: ваши астральные тела – энергетические оболочки – содержат резервные запасы энергии. В критической ситуации вы сможете высвобождать эту энергию и деформировать вокруг себя время – замедлять его. Причем сами под замедление не попадаете. Смотрите на мою ладонь! – Гость поднял руку.

– У меня есть несколько вопросов, – подал голос пришедший в себя Дима. – Не могли бы вы объяснить…

– Нет! – отрезал Гость. – Этот участок может в любое мгновение поменять цвет и я в таком случае больше никогда сюда не попаду. А чтобы сейчас появиться здесь, мне потребовались большие усилия, поверьте. Очень большие усилия. Меня в каждый миг может затянуть обратно… Смотрите на ладонь!

Сергею показалось – или так и случилось на самом деле, – что полупрозрачная ладонь Гостя вдруг засветилась бледным светом. Свечение пошло концентрическими кругами, стянувшимися через несколько секунд в одну ослепительно вспыхнувшую точку, которая внезапно брызнула ему в лицо пучком колючих лучей. Он ощутил сильную резь в глазах, затем, почти сразу же – острую боль, словно между бровей с размаху вогнали ему раскаленную тонкую спицу, – и, сделав шаг назад, согнулся, закрывая руками лицо. Спица тут же исчезла, помрачившееся было сознание мгновенно прояснилось. Перед его мысленным взором парил, медленно вращаясь и чуть покачиваясь, плоский черный диск.

– Предельная концентрация внимания на оронде ведет к замедлению времени, – донесся до него слабеющий голос Гостя. – Но не вызывайте оронду без крайней необходимости, иначе это может привести к состоянию полней… – голос резко оборвался, словно обрезанный ножом.

Сергей открыл глаза, вытер вызванные резью слезы. Некоторое время рассмотреть окружающее не позволяли мириады мельтешащих черных точек, на которые рассыпался загадочный диск-оронда, потом они исчезли и зрение полностью восстановилось. Дима сидел на снегу, протирая глаза, Гость бесследно исчез, словно и на самом деле был всего лишь призраком.

– Вот это да! – сказал Дима, часто моргая и озираясь. – Крепко приложил, я и сообразить ничего не успел. Весьма похоже на аномальное явление.

– Я тоже сразу не врубился, – отозвался Сергей. – Все так быстро…

– Да, торопился он изрядно, – согласился Дима, задумчиво глядя перед собой. Затем встал, отряхнул куртку от снега и многозначительно посмотрел на Сергея: – И заметь, сразу пресек все мои вопросы. С ходу!

Сергей слабо отмахнулся:

– Ты все о своем… Он же, по-моему, достаточно внятно объяснил: не до вопросов сейчас. Ты прямо как тот деятель – не вложивши персты в раны, не поверишь.

– Персты в раны я бы, пожалуй, совать не стал, – возразил Дима, – но вопросов бы Учителю задал массу, это точно! Что ж, нас продолжают вооружать, о нас продолжают заботиться, и ясно, по-прежнему, только одно: Гость, кем бы он не был, крайне заинтересован в том, чтобы Ритуал непременно состоялся. И еще раз повторю, хочется тебе этого или нет: мне очень не нравится, что мы буквально обречены на его проведение.

– А вот я готов согласиться с Вольтером, – заявил Сергей. – Насчет того, что все к лучшему.

Дима окинул его долгим взглядом, но промолчал.

Известив Большевика и Вику о том, что поиски увенчались успехом, они отправились в обратный путь. На последнем совещании в гостинице должно было определиться время проведения Ритуала: ничто не мешало сделать это уже сегодня, в пятницу, седьмого февраля.

– Да, жаль, что не получилось задать ему вопросы, – сокрушенно сказал Дима, созерцая в окно автомобиля окрестные поля. – Знаешь, на какую еще мысль натолкнул меня Гость?

– Ну?

– На мысль о Трикстере.

– Опять что-то из истории?

– Разумеется. Точно утверждать, конечно, не берусь, но есть некоторые любопытные совпадения, как и в том мифе о Госте, о котором я вчера говорил. Трикстер обычно разыгрывает всякие шутки над людьми, но в то же время часто их чему-то учит. Дает какие-то новые знания.

– Кто такой Трикстер?

– Мифологическая фигура, общая для довольно многих культур. Трикстер

– то есть, по-английски, Обманщик. Считается, что это некое первоплодное существо, которое появилось на свет вскоре после сотворения мира. Американские индейцы называют его «Стариком», потому что считают существом без возраста, столь же старым, как и само Время… Он может менять свой внешний облик…

– Ну а наш Гость-то эдесь при чем?

– Трикстер – это обманщик, – выразительно повторил Дима. – Он постоянно лжет.

Сергей пожал плечами:

– Ты меня не убедил. По-моему, не вяжется…

– Да я и не собирался тебя убеждать. Просто пришло в голову… Этого Обманщика частенько считают ответственным за принесенные в мир смерть и боль, а то и вообще идентифицируют с дьяволом или видят в нем воплощение зла. Хотя, с другой стороны, его же рассматривают и как одного из богов, сброшенного с высот. Опять же, как не вспомнить о Падшем Ангеле… И ему же приписывают такое благодеяние, как дарение людям огня.