Что бы он, Сергей, делал на месте Казачка-Лондара, зная, что дома, в Орловке, находящейся за Вневременьем, его, возможно, уже ждет Дима с пистолетом, а то и вызванная Димой милиция? А ну-ка, напряги мозги, докажи, что ты не просто гомо, а именно сапиенс!

«Так… Так… Вот!» – Сергей удовлетворенно хмыкнул и с размаху поддал носком ботинка подвернувшийся камешек.

И Казачок с Викой, и он, Сергей, появились в этом мире там же, откуда исчезли в своем: в Орловке, в загородном доме Лондара. Теперь Казачок направляется к своей городской квартире, чтобы оттуда – не обязательно из самой квартиры, можно и просто из подъезда – перенестись назад, в свой мир, и оказаться рядом со своей квартирой. Не топать же ему февральским вечером через весь город в одной рубашке

– лучше пройтись здесь, под майским солнышком. Там, в своем мире, он оставит Вику в квартире, где находятся его подручные, и будет держать до окончания срока бифуркации. Только и всего. Кто сможет отыскать эту квартиру с полонянкой-Викой? Большевик? Дима? Он, Сергей? Да никто!

План, конечно, хорош, но не все хорошие планы сбываются. На каждое действие есть, как известно, противодействие. Даже против лома найдется другой лом. Он, Сергей, вернется в свой мир вслед за Казачком – как это сделать он помнит, он способный (правильно Гость говорил!), у него есть пистолет – и Казачку с корешами непоздоровится…

Сергей, приободрившись, ускорил шаг, потому что Лондар с Викой уже дошли до конца аллеи и свернули налево, туда, где протянувшийся вдоль парка тротуар выходил к перекрестку, за которым в окружении разноцветных коммерческих ларьков возвышалось здание автовокзала.

Напротив парка над кустами сирени нависали серые гранитные фигуры воинов-освободителей на высоком постаменте, и Сергей мимоходом отметил, что не уворовано еще на металлолом чугунное ограждение и целы еще бронзовые буквы: «Памяти героев – поклонись, верности Отчизне – поклянись!», и не отбиты еще такие же бронзовые цифры «1941-1945» – в девяносто пятом мало кому приходило в голову, что на городских памятниках тоже можно заработать, как зарабатывали уже на крышках уличных люков, ограждениях набережных, проводах высоковольтных линий и кладбищенских оградах. Еще он обратил внимание на то, что даты Великой Отечественной в обоих мирах идентичны и на них никак не повлияла замена фамилии «Пушкин» фамилией «Мусин».

Вика с Лондаром все так же неторопливо шли вдоль парка в сторону центра и даже, кажется, о чем-то разговаривали, и Лондар за все время этой начавшейся на той стороне парка прогулки ни разу не оглянулся – а чего ему было оглядываться? Кто мог преследовать его в этом мире за Вневременьем? А ведь он что-то втолковывал Вике – продолжал убеждать, что мир без Атлантиды гораздо лучше?

Часы на здании автовокзала показывали двадцать минут седьмого, из-за деревьев доносилась усиленная динамиками музыка – стонали электрогитары и искусным дятлом стучал ударник – и Сергей невольно встрепенулся.

Дискотека! Там, совсем недалеко от тротуара, располагался на поляне большой бетонный пятак дискотеки «Зодиак», окруженный высокой оградой. В девяносто пятом они с Валеркой Мартыновым проводили там все майские вечера. Кроме понедельника, конечно, в понедельник «Зодиак» отдыхал.

Музыка была знакомой до боли, до сладостно-горького щемления сердца, от нее веяло таким родным, незабываемым и таким далеким уже прошлым…

Сергей невольно замедлил шаг, с головой накрытый невидимой теплой волной, и у него даже дыхание перехватило от нахлынувших воспоминаний. Он забыл о Лондаре и Вике и медленно шел мимо кустов и деревьев, за которыми билась, стонала, летела к небу знакомая музыка, а навстречу ему от троллейбусной остановки с разудалым гоготом и веселым визгом шли пацаны и девчонки с бутылками пива и пепси в ружах

– тогда, в те времена, было модно пить на ходу пиво и пепси и громко гоготать, – шли и сворачивали на дорожку, ведущую сквозь кусты к пятаку «Зодиака».

И шли навстречу Сергею два паренька лет пятнадцати, один повыше и поплотнее, а другой пониже, оба в потертых джинсах и футболках с иностранными надписями на груди, оба в кроссовках, в которых так классно отплясывать с девчонками, насосавшимися клевого темного пива «Афанасий». Невысокое уже солнце светило паренькам в спину, но Сергей все равно сразу узнал их. Узнал – и замер посреди тротуара, силясь втянуть воздух вмиг пересохшим ртом…

Они стояли друг напротив друга, он – Сергей Соколов, и они – еще один Сергей Соколов из этого мира, пятнадцатилетний учащийся средней школы номер двенадцать, и Валерка Мартынов, его одноклассник. Судя по их слегка осоловевшим глазам, они уже явно треснули пивка или этой слабоалкогольной бурды типа «бренди-колы», и им совершенно по барабану был разговор с каким-то окликнувшим их парнем – их ждала дискотека.

– Ты меня не узнаешь? – спросил Сергей у стриженного под «ежик» паренька с чуточку оттопыренными ушами.

– Не-а, – ответил тот, жуя жевательную резинку. – Какие-то проблемы?

– Это явно была фразочка из американского фильма.

– Слушай, Сережа, я тоже Сергей Соколов, только из параллельного мира и на десять лет тебя старше. Ты же читаешь фантастику, можешь врубиться?

– Могу, – кивнул Сергей-второй, внешне не проявив никакого интереса к этой, мягко говоря, не совсем обычной информации. – А в чем фишка-то?

– В том, что я – это ты, только из параллельного мира. – У нас там сейчас две тысячи пятый.

– Ага. – Сергей-второй еще немного пожевал. – И как там у вас, в две тысячи пятом?

– Хреново.

– Вы сюда и явились, чтобы это нам сообщить? – Сергей-второй весело переглянулся с Мартыном. – Тогда зря. У нас будет лучше, отвечаю.

Мимо них то и дело проходили веселые тинейджеры, спешащие на дискотеку.

«Отражение в зеркале, даже если видеть его по сто раз в день, не дает истинного представления о внешнем облике, – подумал Сергей. – Потому что это всего лишь зеркальное отражение. Вот если бы он увидел себя со стороны, то понял бы, наверное, что очень похож на меня».

– А точно, похож! – словно услышав его мысли, вступил в разговор коренастый Валерка. – Сокол, может у тебя братья есть?

Сергей-второй пожал плечами:

– Это надо у предков спросить. Вроде нет.

Что ему посоветовать, от чего предостеречь? Не играй в футбол, сломаешь ногу? Не поступай на юридический? А куда? Учись обирать ближнего своего? Дуй за границу? Не послушается. Не поверит. Ни одному слову он не верит и не понимает, какого черта какой-то псих к нему пристал ни с того ни с сего.

А нужно ли что-то говорить, вещать, так сказать, из будущего? Здесь ведь, наверное, тоже все повторится, и через десять лет в жизни Сергея-второго появится Лондар, потому что в этом мире тоже наступит период Перепутья…

Предупредить… Рассказать… Но сейчас для этого просто нет времени

– Лондар с Викой затеряются в городе и попробуй найти потом ту квартиру… Вернуться сюда через день-два, изолировав Казачка? А если не найдет ту дверь? А если Время поменяет цвет, как говорил Гость, и дверь не откроется?..

Сергей всмотрелся в уходящую прямо к опускающемуся солнцу улицу – Лондар и Вика были уже очень далеко и в любой момент могли скрыться за любым поворотом.

– А ты Валерка Мартынов, – переводя взгляд на Мартына, сказал Сергей.

– В нашем мире ты тоже есть. Напрягите мозги, ребята, чего ради мне вас обманывать?

Мартын исподлобья взглянул на него:

– Вот именно, чего ради? Чего ради вы нам тут вкручиваете? Фантастика

– это фантастика, а жизнь – это жизнь, и нет никаких миров Отражений. Да я в пять лет уже не верил ни в какого деда Мороза.

– Ага, – поддакнул Сергей-второй. – Я тоже.

– А вот и неправда, – возразил Сергей, обращаясь к нему. – Эх, жалко, времени у меня сейчас нет совершенно… Помнишь, был Новый Год, и кто-то постучал в окно, а мама сказала, что это дед Мороз? Беги, говорит, на крыльцо, там подарок должен лежать, а если успеешь – увидишь, как дед Мороз на санях со двора уезжает. И ты бросился на крыльцо, и еще коленкой о стул ударился. Подарок нашел, а вот деда Мороза не застал – он уже уехал. Было ведь такое, Сережа?