Они оба рассмеялись за мгновение до того, как Тескра вывела их в разгромленную комнату, бывшую ранее складом белья. Она вела его сквозь груды щебня к пролому в стене, где за обожженными обломками разрушенной заклинанием стены обосновался Перивел, посылая оттуда стрелы по далеким противникам.

Его глаза пылали лихорадочным огнем, и он отрывисто бросил:

— Эй, вы двое, ваша вон та сторона! Они пытаются ползти вдоль стен, где я не могу их увидеть.

Тамалон послушно перевел взгляд вправо, но ничего не увидев, посмотрел влево. Тескра, стройная и красивая, уже опустилась на одно колено, пытаясь заглянуть за угол.

Тамалону удалось заметить блик лезвия до того, как она закричала, и он вовремя подставил свой меч, чтобы чужой клинок соскользнул и уткнулся в стену в паре дюймов от ее бедра. Тескра возникла в зоне досягаемости меча с горящей свечой в руке и ткнула ею в лицо бородатого мечника.

Борода вспыхнула с ужасным треском. Вооруженный мужчина хрипло закричал и отшатнулся, пытаясь беспорядочными взмахами клинка держать их на расстоянии. Тескра, подобно атакующей змее, бросилась ему под ноги и свалила наземь.

Когда мужчина упал, росчерком молнии блеснул один из ее кинжалов — она была готова ударить, но голова нападающего с мокрым и глухим звуком ударилась об стену. Его жизненный путь закончился на этих плитах, поэтому не было необходимости пронзать врага сталью.

Тамалон уже шагал вдоль стены, гнев рос в нем и вместе с ним голод — потребность — нанести удар по одному из этих людей, которые убили отца и ограбили его дом. Он удовлетворил свое желание достаточно скоро, отбив в сторону копье, чтобы схватить его обладателя за горло, поворачивая того вокруг в другого солдата, который следовал за ним, затем сделал выпад мечом, пронзив своего врага насквозь. Пронзенный им боец завопил, а Тамалон схватил его меч и зарубил обоих. Потом младший Ускеврен использовал меч, чтобы вскрыть горло второго мужчины, и поспешно отступил туда, где Перивел и Тескра сражались с человеком, который напал на них с другой стороны. Молния прыгнула с кончика клинка Перивела, в то время как Тамалон прибыл, и когда она взорвалась, человек закачался и умер.

— Я пытался достать Раджелдуса или Лоаргона, но они продолжают держаться далеко позади и находятся вне поля моего зрения, — тяжело дыша, выдохнул Перивел. — Как твои дела, брат?

— Не очень, — признался Тамалон. — Здесь и еще вон там много дыма. Они, наверное, подожгли дом в нескольких местах, пока мы с ними тут сражались.

— Я не удивлен, — мрачно ответил Перивел. — Вспомни, что говорил отец об устойчивых ценах за наши жизни. Ладно, сейчас мой черед поработать. Тебе придется уйти — и забрать с собой Тескру.

— Сбежать да еще оставить тебя умирать здесь? — спросила Тескра, щеки ее пылали. Она бросила камень в лицо еще одного воина Талендара и вдогонку вонзила кинжал в шею. Его кровь залила ее прежде, чем она успела отскочить, но она не колебалась. Пользуясь своим ножом, оттащила обвисшее тело врага, загородив им путь следующему атакующему. — Чья это была идея?

— Леди, вы делаете нам честь, — проворчал Перивел, обмениваясь мощными ударами с огромным воином Соаргила, чьи усы и крючковатый нос делали его похожим на моржа, — но мы обязаны исполнить последнюю волю отца. Один из нас должен обеспечить вашу безопасность и остаться в живых, дабы не угас род Ускевренов.

— Чтобы умереть в других сражениях, в последующие годы, — ответила мачеха с горечью. — Хотя я смотрю, без моего Алдимара.

Женщина плюнула в лицо воину, затем бросилась на него с мечом, высоко подпрыгнув и оттолкнувшись плечом от стены, она ударила в грудь сапогами. Вскричав от резкой боли, тот отшатнулся, пытаясь отогнать ее мечом. Тескра издала недовольный возглас, как и любой другой на ее месте, и, ограниченная окружающим беспорядком, попыталась проткнуть своим окровавленным мечом шею бьющегося с Перивелом врага.

Дым становился густым вокруг них, и откуда-то сверху и сзади трех сражающихся Ускевренов рос рев. Это был голодный рев пламени, несущегося через комнаты Штормового Предела… рев погибающей семьи.

— Вы бы лучше подумали о том, как вам скрыться, — обратился Перивел к Тамалону, кашляя из-за дыма. — Не думаю, что у них остались маги или лучники, но и я сам не могу больше стрелять из лука.

Тамалон повернулся, чтобы выразить свое несогласие. Хотя сражение на самом деле внушало опасения и претило ему, у него не было права бросить все и оставить Перивела на откуп жаждущих его крови врагов.

Он еще никогда не отказывался. Неожиданно загрохотало, и над их головами воздух прошил луч, треща в падении искрами. Каскадом посыпался вниз пылающий щебень, заставляя Тескру совершить безумный прыжок ради спасения. Ее колени прошлись по горлу вздрогнувшего от неожиданности Блестера Соаргила, и когда они оба свалились на землю, он все еще хватал воздух ртом. Кинжал леди Ускеврен деловито опустился на его лицо и горло.

Тамалон пошел на отчаянный риск и, шатаясь, попытался уйти в сторону от обжигающего жара, пробираясь в сторону человека, который не мог видеть его из-за дыма, чтобы отбить клинок мечника Соаргила, прежде чем тот смог бы нанести вред Тескре. Его клинок вспорол ей левый бок, и пока она рыдала и корчилась от боли, Тамалон обрушил град ударов на врага, пока тот не упал, давая младшим Ускевренам возможность заколоть его.

Штормовой Предел пылал далеко не на шутку, обжигающе горячий задымленный воздух скрывал все видимое пространство. Пепел медленно опадал в пышущем воздухе, и где-то рядом в одного воина попал падающий луч, заставив сгореть заживо, крича от боли.

— Я должен думать об уходе, — прошипел Тамалон вслух, когда он с трудом пробирался через задымленные развалины, пытаясь парировать удары другого мечника Соаргила.

Неожиданно за его спиной взревело пламя и стало намного светлее. Жар существенно усилился. Тамалон задыхаясь, и, пошатываясь, отошел от своего врага, и лишь тогда осмелился обернуться и посмотреть, где же вспыхнуло.

К нему ползла задыхающаяся Тескра. Ее длинные волосы растрепались и тлели. За ней он увидел стену пламени, куда упирались два луча, подобные раскаленным прутьям, которые прожигали ее насквозь. Что-то темное кружилось в воздухе в самом сердце пламенной стены.

Большой металлический кубок черного цвета, но вроде бы нетронутый огнем. Мог ли это быть… Глоток Ускеврена? Его отец рассказывал о нем, упомянув, что когда на него падала кровь чужака, не семьи, он вспыхивал огнем.

Тамалон выбрал своей целью победу над Соаргилом, перехватив поудобнее меч противника и свой собственный кинжал. Почти сразу ему пришлось отступить, скользя и спотыкаясь о щебень под ногами, поскольку они столкнулись, и полученный от более мощного тела Соаргила импульс отбросил Тамалона назад.

Внезапное жжение, опережая боль от проступивших настоящих волдырей, заставило младшего Ускеврена захрипеть от боли и отвести обнаженный бицепс подальше от клинка мечника, порезавшего его. Яростно улыбаясь, Соаргил сломил сопротивление Тамалона, и его меч все ближе… и ближе подбирался к нему.

Как тень мести, за ним выросла Тескра, и, взвилась в воздух, чтобы достать высокого врага кинжалом. Молниеносным движением она перерезала ему горло.

Соаргил, булькая, обернулся, и пока кровь толчками выплескивалась наружу, он с неверием смотрел на нее все время, пока медленно не угас его взгляд. Он начал опускаться на землю и умер. С невеселой улыбкой Тескра помогла ему, затем посмотрела на Тамалона.

Он еще раз бросил взгляд на темную, жуткую, плавающую чашу. Тескра проследила за его взглядом, и, изумленно выдохнув, сказала:

— Я забыла, что она делала это. Помощь — ваш отец показал мне ее однажды, когда мы с ним слишком много выпили. — На мгновение лицо женщины исказилось от горя. Она сглотнула, встряхнув головой, так как ее губы дрожали, а затем отрезала: — Довольно! Пора тебе повиноваться приказу отца и брата, и убраться отсюда.

— С вами, леди, — напомнил ей Тамалон.