ЭДГАР ПО К МИСТРИС ШЬЮ

Воскресенье, ночь [1848 ].

Дорогой мой друг Луиз, - ничто в течение целых месяцев не доставляло мне так много настоящего наслаждения, как ваша вчерашняя вечерняя записка. Я был занят весь день некоторой работой, которая была обещана, иначе я ответил бы вам тотчас, как мое сердце внушало мне. Я искренне надеюсь, что вы не скользнете из глаз моих, прежде чем я смогу вас поблагодарить. Какая это доброта с вашей стороны, что вы позволяете мне оказать вам даже эту маленькую услугу {Мистрис Шью попросила Эдгара По выбрать обстановку для ее нового обиталища и устроить по его собственному вкусу ее музыкальную комнату и библиотеку. (К. Б.)}, взамен той большой одолженности, которой я перед вами обязан! Луиз! Моя самая яркая, самая бескорыстная из всех, которые когда-либо меня любили!.. Какое наслаждение будет для меня думать о вас и о ваших в этой музыкальной комнате и библиотеке. Луиз, я очень верю в ваш вкус в этих вещах, и я знаю, что я сделал вам угодное в покупках. Во время моего первого прихода в ваш дом, после смерти моей Виргинии, я заметил с таким удовольствием большую картину над фортепьяно, которая поистине является мастерским произведением; и я заметил размер всех ваших картин, извивные линии вместо рядов фигур на ковре вашей гостиной, умягчающее действие занавесей, также алый цвет и золото... Я был очарован, увидев, что арфа и фортепьяно не покрыты. Картины Рафаэля и "Всадника" я никогда не забуду - их мягкости и красоты! Гитара с голубой лентой, пюпитр для нот и античные вазы! Я подивился, что простая провинциальная девушка как вы, сумела осуществить такой классический вкус, создать такую классическую атмосферу. Прошу вас, передайте мои поклоны вашему дяде и скажите ему, что я к его услугам в любой день этой недели или хоть каждый день, и попросите его, пожалуйста, назначить время и место.

Ваш искренне, Эдгар А. По

ЭДГАР ПО К МИСТРИС ШЬЮ

[Июнь, 1848 ]

Неужели это верно, Луиз, что в уме вашем закрепилась мысль оставить вашего несчастного и злополучного друга и вашего больного? Вы не сказали так, я знаю, но в течение целых месяцев я знал, что вы покидаете меня не добровольно, но тем не менее достоверно - мою судьбу

страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье

Рек весной, чье отреченье от надежды навсегда

В песне вылилось - о счастье, что, погибнув навсегда,

Вновь не вспыхнет никогда.

Таким образом, я имел предуведомление этого в течение месяцев. Я повторяю, мой добрый дух, мое лояльное сердце! неужели это должно возникнуть как продолжение вслед за всеми благодеяниями и благословениями, которые вы так великодушно даровали мне? Или вы должны исчезнуть как все, которых я люблю и желаю, от моей затемненной и "потерянной души"? Я перечитал ваше письмо еще и еще и не могу счесть возможным, с какой-нибудь степенью достоверности, чтобы вы написали его прямодушно. (Я знаю, вы не сделали этого без слез тревоги и сожаления.) Возможно ли это, что ваше влияние потеряно для меня? Такие кроткие и правдивые натуры всегда верны до смерти; но вы не мертвы, вы полны жизни и красоты! Луиз, вы вошли... в вашем волнистом белом платье - "Good morning, Edgar", "Доброе утро, Эдгар". Был какой-то оттенок условной холодности в вашей торопливой манере, и весь ваш внешний вид, когда вы открыли дверь в кухню, чтобы найти там Медди {Ласковое прозвище мистрис Клемм, кличка, данная ей Виргинией, когда та была ребенком. (К. Б.)}, есть мое последнее воспоминание о вас. В вашей улыбке была любовь, надежда и скорбь вместо любви, надежды и смелости, как всегда раньше. О, Луиз, сколько скорбей перед вами! Ваша чистосердечная и сочувствующая природа будет постоянно ранена в ее соприкосновении с пустым, бессердечным миром; а что до меня, увы! если только какая-нибудь правдивая и нежная и чистая женская любовь не спасет меня, едва ли я проживу еще более года {После этих слов Эдгар По прожил лишь год и три месяца. (К. Б.)}! Несколько коротких месяцев скажут, как далеко моя сила (телесная и внутренняя) пронесет меня в этой жизни здесь. Как могу я верить в Провидение, когда вы смотрите холодно на меня? Разве это не вы возобновили мои надежды и веру в Бога?.. и в человечество? Луиз, я слышал ваш голос, когда вы уходили из глаз моих, оставляя меня..., но я еще прислушивался к вашему голосу. Я слышал, вы сказали, всхлипнув: "Dear Muddie", "Милая Медди", я слышал, вы приветствовали мою Катарину {Имя любимой кошки Эдгара По. (К. Б.)}, но это было только как воспоминанье... Ничто не ускользнуло от моего уха, я был убежден, что это было не ваше великодушное вы сами..., произносящее слова, столь чуждые вашей природе - вашему нежному сердцу! Я слышал, как вы с рыданьем высказали ваше чувство долга моей матери, и я слышал ее ответ: "да, Луи... да..." Почему отвращается ваша душа от ее истинного дела для безуспешного, обращаясь к неблагодарному и жалкому миру?.. Я чувствовал, что мое сердце остановилось, и я был уверен, что я умру у вас на глазах, Луиз, это хорошо - это счастливо - вы взглянули со слезою в ваших милых глазах, и приподняли оконную раму, и сказали о гуаве, которую вы принесли для моего больного горла. Ваши инстинктивные чувства лучше для меня, чем разум сильного мужчины - я хочу верить, что они могут быть таковыми для вас самих. Луиз, я чувствую, я не превозмогу - какая-то тень уже упала на вашу душу и отразилась в ваших глазах. Слишком поздно - вы отхлынули прочь с жестоким потоком... это не испытание обычное - это страшное испытание для меня. Такие редкие души, как ваша, так украшают эту землю! так освобождают ее от всего, что есть в ней отталкивающего и грязного. Так делают лучезарными ее муки и заботы, трудно потерять их из виду даже на краткое время... но вы должны знать и быть уверены в моем сожалении и в моей скорби, если что-нибудь, что я когда-либо написал, ранило вас. Мое сердце никогда не посягало на вас. Я ставлю вас в моем уважении - со всей торжественностью - рядом с другом моего отрочества - рядом с матерью моего школьного товарища, о которой я говорил вам, и как я повторил в поэме... как правдивейшую, нежнейшую из самых женственных душ этого мира и как доброго ангела моей потерянной и затемненной природы. Во имя вас я не скажу опять "потерянная душа". Я попытаюсь победить мою печаль во имя бескорыстной вашей заботы обо мне в прошлом, и в жизни или смерти я всегда ваш, признательно и преданно,