Глава 17.2

— Приготовились! — скомандовала эльфийка. Заиграла волшебная музыка, а проклятый демон взял мою правую ладонь и положил свою руку мне на талию.

"Теплый," — пронеслось в голове, но я постаралась прогнать эту мысль как можно скорее.

"Я бы даже сказала, горячий," — не унималось сознание.

— И раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три! — и все студенты закружились в вальсе.

Большинство энлидов умело танцевать, и мы просто помогали тем, кто не освоил эту науку в детстве, мягко направляя. Вальс для меня проблемой не был: я раньше ходила на танцы (а потом забросила и стала бревном). Но тело еще помнило все движения, каждый шаг, каждый поворот, но я нагло игнорировала мышечную память, специально пытаясь наступить каблуком на ногу василиска. Но это оказалось не так легко! Он уворачивался! Так мы и танцевали: я наступаю ему на туфли, а он уворачивается. При этом мы не разрываем контакт между глазами, а я умудряюсь вежливо (хоть и фальшиво) улыбаться.

— Ой! Извините! — есть! Победа! Наступила все-таки! Ах-ха-ха! Свершилось правосудие! Так тебе и надо, ледышка очкастая!

— Венера, — он выдохнул, прикрывая веки, а затем посмотрел так пристально мне в глаза, что я невольно сглотнула, — ты ведь специально это делаешь?

— О чем вы? — я наивно похлопала ресничками, продолжая улыбаться. Другими словами, всеми силами изображала из себя дурочку. Магистр усмехнулся, но глаза так и остались ледяными.

— Ты умеешь танцевать, — меня раскрыли! Но виду не подаем! Фиг тебе, а не чистосердечное признание!

— Что вы такое говорите? Я в жизни вальс танцевала только два раза! На выпускном и сейчас!

— Врешь и не краснеешь, — в этот момент (как показывают в сериальчиках) должна была появиться обезоруживающая улыбка, но нет. Каменное лицо на то и каменное, что не выражает эмоций (а может, он в зеркало без очков посмотрел и превратился в ходячего истукана?). — Ты в детстве ходила на спортивные бальные танцы и участвовала во многих конкурсах. В твоем портфолио есть информация об этом.

— Так не честно, — буркнула я, но не прекратила попытки раздавить к чертям его ногу.

— Пропал один из первокурсников, — неожиданно сказал магистр Прицнателлит. Я удивленно на него посмотрела, а он, уловив мой красноречивый взгляд, продолжил: — Если хочешь знать больше, не пытайся наступить мне на ногу.

— Вам настолько жалко свои ноги? — не удержалась от язвительного комментария.

— Мне жалко твои каблуки, — проскользнула тень улыбки. — У меня хорошие туфли: кирпич на ногу упадет — не замечу, — ах, ты гад! Так все мои попытки были напрасны?! — Ускоримся? — и не дожидаясь ответа, он притянул меня к себе поближе и начал вести быстрее.

"А он хорош," — снова открыло варежку сознание.

"Наверняка у него было много партнерш!" — ревниво добавил все тот же голос. Да надоели! Что за бред мне в голову лезет?!

— С кафедры портальщиков пропал первокурсник — Марк Тарихов, — бархатистый шепот ласкал слух, унося меня куда-то далеко-далеко… Да что со мной происходит?! У-у-у! Это наверняка из-за платья! Когда надеваю какое-либо платье, всегда со мной что-то плохое случается! В основном, помутнение рассудка.

— Прям совсем-совсем пропал? — не поверила я в услышанное, когда затолкала розовые сопли куда подальше.

— Совсем-совсем, — передразнил меня магистр, но было не до смеха. — И это не первый случай. Пока что только 11 без вести пропавших энлидов, но у них есть общие черты. Пропадают только демоны и русскоязычные люди. Каждый из них является сильным портальщиком или как-то связан с энергетическими источниками из долины, — я округлила глаза и с тревогой посмотрела на Лидию, что смущенно улыбалась, прижимаясь к Эканистелю. Хоть она и француженка, но может свободно разговаривать на русском. Просто, девушка не любит этот язык (она говорила, что с этим диалектом связаны плохие воспоминания).

— Лидия в опасности, — прошептала я, смотря на мужчину с мольбой в глазах. — Вот за кем нужно следить! Она сильная портальщица и хорошо разговаривает на русском! Она в опасности! — я невольно сжала его теплую ладонь, случайно впиваясь ногтями в грубую кожу. Лидия… Если с ней что-то случится… Даже не хочу об этом думать!

А пепельноволосый не обратил внимания на мою тревогу и спокойно танцевал, ведя меня в глубь зала. Молчит… Молчит. Молчит! Как можно молчать и не выражать никаких эмоций, если у меня ноги начинают заплетаться от волнения?!

— Ну, скажите хоть что-нибудь! — прошипела я, хмуря брови. А он закружил меня, прижал еще сильнее к себе и тихо сказал:

— Не волнуйся. С ней все будет хорошо. Я обещаю, — и так спокойно вмиг стало! Так легко на душе, словно я превратилось в воздушное облако! Но…

— Обязательно было выдерживать театральную паузу?! — я продолжала хмуриться, хоть волнение частично ушло. "Ему можно доверять," — твердил мозг, наплевав на мою обиду на него. Интересно, а розовый дебилизм лечится? Скажите мне адрес того врача, который избавляет от этого недуга!

— Да, — и снова "лицо-кирпич", но… но глаза впервые улыбались! Странный мужчина. Очень странный мужчина. — Раз ты знаешь обо всем, прошу тебя, будь осторожнее. Ты тоже находишься в зоне риска. И твой секрет… О нем никто не должен узнать.

— Думаете, те… кто все это затеял, — я вновь перешла на заговорщический шепот, — решат, что я легкая добыча?

— Нет, даже без магии у тебя достаточно силы, чтобы дать отпор, — демон наклонился и, чуть касаясь губами уха, ответил: — Проблемы возникнут, если узнают, что спрятано внутри тебя.

— И что же там спрятано? — заинтриговал гад! Я себя киндер-сюрпризом чувствую! И как истинной сладкоежке, мне хочется поскорее съесть шоколадную оболочку и узнать, какая игрушка прячется внутри (но лучше обойтись без самопоедания)! Так что, не томи, демонюга!

— Это секретная информация, — в смысле секретная? С каких пор киндер-сюрприз не знает, какой внутри него подарок, а?! И плевать, что настоящему киндеру по барабану, что там у него внутри! Мне важно знать!

— Я уже поняла, — вкрадчиво начала я, разговаривая с василиском, как с умственно-отсталым, и сверля его тяжелым взглядом. — Но мне ведь можно об этом узнать.

— Нет, — покачал головой этот… эх, все слова матерные!

— А это был не вопрос, — я улыбалась, но в глазах читалось: "Я тебя сейчас убью, скотина, если ты мне не скажешь!" Мое терпение сходило на нет, а розовые сопли слишком сильно ударили в голову, что я забыла, с кем разговариваю. И зря…

— А я не позволял разговаривать с собой таким тоном, — от жесткого ледяного голоса мурашки побежали по коже. Захотелось резко отстраниться, а еще лучше — убежать куда подальше, но магистр не позволил мне этого сделать, все так же крепко прижимая к себе. — Если сказали «нет», значит, нет. Твоя упертость итак доставила слишком много проблем, а если ты и дальше вздумаешь совать свой нос, куда не следует, неприятностей не избежать. Ясно? — молчу, опустив глаза в пол, и недовольно поджимаю губы. Но если ты думаешь, что я просто так сдамся, то ты глубоко ошибаешься! Я, млин, спартанец! Я иду до победного конца!

— А если бы вы всю жизнь не знали, что являетесь демоном, и вдруг кто-то вам сказал, что знает, кто вы на самом деле, вы бы не захотели узнать ответ? — глаза в глаза. Напряжение растет, но я не уступлю!

— Я мог бы посмотреть в зеркало, и нужды в ответе не возникло бы, — увильнул он. О нет, гад очкастый! Танго танцуют двое! Как раз музыка подходящая началась!

— Допустим, вы бы не видели свои рога! Разные глаза можно списать на гетерохронию, а зрачки — на синдром кошачьего глаза! — ага, я и такое знаю! Ну, что? Выкусил?

— Рога сложнее всего скрыть мороком. Заклинание не продержалось бы так долго.

— Их отпилили! — психанула я, а мозг, как всегда, в самый нужный момент, отключился, забрав с собой стоп-кран. — Все! Вы бы были безрогим демоном!

— Адептка Царевская, — тяжелый выдох сквозь стиснутые зубы. Даже показалось, что из носа вышел пар, а левый глаз начал потихоньку желтеть. — Неужели вам неизвестно, что обсуждать с демоном его рога, не являясь его родственником или пассией, — это жуткий моветон? А уж назвать демона безрогим — это не просто вверх неприличия, а самое грубое оскорбление, за которое, иногда, дают тюремный срок?

— А вы не знали, что давать надежду, а потом собственноручно ее отнимать — это тоже вверх неприличия? — во мне заговорила обида. Ой, как же мне не хватает стоп-крана! Вот зачем его унесли, а? Верните, пожалуйста, обратно! Желательно, как можно скорее! — А нарушить обещание, данное кому-либо, также иногда карается законом! — обида, гнев, отчаяние, грусть, переживания — все слилось воедино. Сознание полностью отключилось: мной управляли эмоции.

"Это чувства, которым я не могу сопротивляться…" — прозвучала строчка из песни.

И лишь тогда, краем глаза я заметила, что больше никто не танцует. Они все встали у стеночки, освободив нам место, и восторженно смотрели на нашу пару. Тяжелые слова разговора не долетали до их ушей: полог тишины не позволял хоть кому-нибудь понять, что мы ругаемся. Лишь стук каблуков и музыка танго. Лишь фальшивая улыбка и ледяная маска… Но боль ничто не скроет. Даже моя любимая песня — Роксана*. Нет… Она символизирует мою боль, ноющую глубоко в сердце!

"Я тебя отпускаю — ты можешь уйти…"

— Ты меня ненавидишь? — рык зверя прорывался сквозь спокойный бас, пока василиск быстро вел меня в противоположную сторону зала.

"Но только не лги мне…"

— Ненавижу! — смело крикнула я, не боясь, что кто-то услышит. Выплескивая свои эмоции, показывая их мужчине. Пусть видит мою боль от пережитого! А он рассмеялся, но смех его был далеко не веселым.

"И, прошу…"

— Ты и сама нарушила свое обещание, — он закружил меня в бешеном ритме, отчего разлеталась пышная юбка, совершенно не подходящая к этому танцу.

"Верь, когда я говорю…"