Вита открыла свою память: она на постели в симпатичной комнате, смотрит шоу по головизору. На девушке полупрозрачная ночная рубашка, которая скорее подчеркивает, чем скрывает ее юные формы. Вошел мужчина, ее приемный отец.

— Нет, мой настоящий отец, — поправила Вита Джоли.

— Твой генетический отец! — снова ужаснулась Орлин.

— Он только что поругался с мамой и был ужасно сердит. Если бы я знала! Он увидел мою ночную рубашку… мне и в голову не приходило… Я хочу сказать, что мы возились, боролись, и порой его руки… Я думала, случайно… Он меня захотел, мне не следовало так себя вести. Ну а когда я сообразила, было уже слишком поздно…

Неожиданно мужчина оказался сверху, прижал ее к постели, одна рука разорвала ночную рубашку. Другой он начал расстегивать брюки.

Вита удивилась и начала сопротивляться:

— Я думала, мы играем. Мы и раньше боролись, и он всегда разрешал мне одержать победу, в особенности когда его рука попадала на мой зад. Но в тот раз он крепко держал меня и…

В их совокуплении не было ни милосердия, ни искусства. Он раздвинул ей ноги, и… все кончилось через несколько секунд, а потом он вскочил, поправил брюки и выбежал из комнаты. Никто из них так и не произнес ни слова.

— Сначала я даже не понимала, что он сделал, — продолжала свой рассказ Вита. — Все произошло так быстро, я лишь почувствовала, что не могу вздохнуть. Я решила, будто дело в его большом весе или он случайно ударил меня… например локтем… Может быть, я просто ничего не хотела знать! Я могла бы закричать… Наверное, я все-таки понимала: если закричу, его посадят в тюрьму, а мама никогда меня не простит. Так что я сама напросилась, когда надела такую ночную рубашку и все такое — и то, что не пыталась протестовать… — Она заплакала.

— Это изнасилование, — твердо сказала Джоли. — Насилие над ребенком.

— Но я его заманила своим поведением, сама раздвинула ноги! Откуда мне было знать, что это все равно как красная тряпка для быка… мужчина теряет разум и ничего не может с собой поделать…

— Это изнасилование, — повторила Орлин. — Его вина, а не твоя! — А потом, немного подумав, добавила: — Быки не различают цветов.

— Я согласна с Орлин! — уверенно заявила Джоли. — Мужчина может все забыть, поддавшись страсти — но только не в том случае, когда перед ним его дочь! Зачем он вообще пришел в твою комнату? Он решил это сделать еще до того, как тебя увидел.

— Как бы там ни было, я собрала свои вещи и ушла из дому. Поскольку считала, что поступила плохо. Когда сутенер меня подобрал, я голодала. Ну а раз я все равно никому не нужна, какая разница, чем заработать себе на хлеб? Он обо мне заботился, и я делала все, что он говорил. Наверное, я не хотела жить. А потом — спасибо Адской Пыли! — я почувствовала себя значительно лучше; очень скоро остальное уже не имело значения.

— Мы должны тебе помочь, — сказала Джоли. — Сейчас домой тебе путь заказан. Но и на улице оставаться нельзя.

— Именно поэтому я и жила под присмотром сутенера. Мне некуда идти.

Джоли погрузилась в размышления. Может, отвести девушку в особняк к Луне, который находился совсем недалеко? Однако Луна послала ее сюда — значит, знала о положении, в которое попала Вита. Она могла бы и сама забрать девушку, но, по-видимому, считала, что ее необходимо вылечить изнутри, чтобы Вита примирилась со своим положением и добровольно вернулась домой.

Домой — к отцу, который ее изнасиловал? Нет, невозможно! Получалось, что Джоли ни на шаг не приблизилась к решению проблемы. Бездомная, грязная, без денег и других источников существования — что же теперь делать с несчастной Витой?

Впрочем, есть ведь специальные приюты для сбежавших из дому. Можно там переночевать. Оставалось найти адрес приюта…

Джоли встала и зашагала по переулку. Однако по мере того как сгущались сумерки, здесь стали появляться люди.

— Эй, какой запах! — закричал какой-то подросток.

В следующий миг она оказалась в кольце парней — слишком молодых, чтобы работать, но достаточно взрослых, чтобы придумать какую-нибудь гадость. Скоро им надоело корчить рожи и зажимать носы, демонстрируя, как дурно пахнет от встречной девчонки. У них появились идеи поинтереснее.

— Откройте пожарный кран! Окатите ее водой! Разденьте! А потом…

— Послушайте, я пытаюсь найти приют для сбежавших из дому, — сказала Джоли и тут же поняла, какую ошибку совершила.

— Значит, никто не знает, где она! — радостно закричал один из парней.

— Помоем ее хорошенько, а потом затащим в наше убежище. Отлично проведем время сегодня!

— Мы попались, — заметила Вита. — Ты и твои идеи о переустройстве мира!.. Вот она реальность! — Потом, после некоторых раздумий, она добавила: — Может быть, у них найдется немного АП! Я обслужу их всех!

— Ничего подобного! — возмутилась Джоли.

Но она боялась, что их ждет групповое изнасилование — не самая приятная перспектива. Да, они действительно оказались в реальном мире!

Однако, когда парни попытались ее схватить, к ним подлетел полицейский ковер. Мгновенно один из парней, в руке которого сверкнул нож, подскочил к Джоли.

— Скажи, что все в порядке! — прошептал он, держа нож так, чтобы полицейские его не увидели.

Джоли пришлось быстро принимать решение.

— Я сделаю кое-что получше!

Она сняла немного мусора со своего платья и швырнула его в сторону полицейских.

— Вот тебе, плоскостопный болван! — Прошло уже много лет с тех пор, как полицейские страдали от плоскостопия, но кличка осталась.

— Что ты делаешь? — изумленно спросила Орлин.

— Хочу, чтобы нас арестовали!

Однако мусор не попал в полицейских; парни рассмеялись. Джоли поняла, что необходимо предпринять что-нибудь более существенное. Засунув руку под платье, она сорвала с себя грязные трусики — парни восторженно уставились на нее, а Джоли швырнула трусики в полицейский ковер.

— И еще вам подарочек, болваны!

— Нас посадят за решетку! — запротестовала Вита.

Она на своей шкуре испытала, что с полицией лучше не связываться.

— Да — подальше от твоего отца и сутенера!

На этот раз Джоли попала в цель. Грязный комок угодил в грудь одного из полицейских. Парни от смеха чуть не попадали на тротуар.

— Ну, знаешь! — заявил полицейский. — Ты пойдешь с нами, наглая девчонка!

Ковер опустился на мостовую, и парни мгновенно разбежались.

— Они отправят нас домой!

— Вовсе нет, если мы им сначала расскажем нашу историю.

— Боже! — воскликнул полицейский, зажимая нос. — Где ты была? В помойной яме?

— Точно, — кивнула Джоли.

Именно к этому она и стремилась — пусть ее арестуют. Когда полиция услышит историю Виты, девушку отправят в приют. Она выбрала кружной маршрут, но ей удалось вытащить Виту из крайне неприятной ситуации, причем девушка не возражала.

Утром Виту вместе с ее невидимыми спутницами ввели в уютный кабинет, она помылась, а исправительный центр для малолетних преступников предоставил ей чистую одежду. Девушка, не получившая очередную порцию наркотика, отказалась принимать участие в происходящем, а Орлин, потрясенная пережитым, отошла на задний план и снова погрузилась в пассивность. Так что пришлось Джоли взять разговор на себя.

В кресле за столом сидел человек средних лет. Когда они вошли, он встал.

— Пожалуйста, устраивайся поудобнее, — сказал мужчина, показав на стул.

— Это предварительный разговор, неофициальный, и если ты пожелаешь, мы не станем вести никаких записей. Я только хочу побольше о тебе узнать.

Дружелюбие незнакомца разоружило Джоли; он совсем не был похож на закоренелого бюрократа! Она села, и мужчина тоже опустился в свое кресло. Несмотря на небольшое брюшко и редеющие волосы, которые мужчина не предпринимал никаких попыток скрыть, в целом он производил впечатление человека крепкого и здорового. У него оказались серо-карие глаза, словно в решительный момент природа размазала краски. А вокруг рта и глаз в разные стороны разбегались морщины — значит, он не прочь посмеяться. Впрочем, хмуриться ему приходилось тоже частенько.