Принц и скелет склонились над темнеющим в пыли текстом:

Универсальная ключица к небесному сольдо восходипгся на остове.

Так и было написано. Но что это значило? Какая-то тарабарщина, дружно подумали скелет и принц.

— Ключица на остове… — повторил Дольф. — Вас, скелетов, кажется, иногда называют остовами?

И у вас есть ключицы! Может, это как-то связано с тобой?

— У меня иное мнение. Во-первых, обрати внимание на слово «универсальная». Универсальная ключица… Что это такое?

— Не знаю, — пожал плечами Дольф.

— Так вот, возможно, здесь вкралась ошибка. Не ключица, а ключик. Универсальный ключик, именуемый еще отмычкой. Им можно отворить любую дверь, в том числе, наверное, и к загадочному небесному сольдо.

— Значит, сначала будем искать эту самую отмычку? — спросил принц. — Но где ее искать?

— И тут я перехожу к во-вторых, — произнес скелет. — В записке сказано: ключица на остове. То есть на острове! Ключ к небесному сольдо на острове! А остров назван здесь остовом потому, что действительно есть острова, похожие на…

— ..остова? — не утерпел Дольф.

— Ты прав. Их еще называют рифами. Рифы образуются из тысяч окостеневших кораллов, из тысяч как бы…

— ..маленьких остовов! — снова не утерпел Дольф.

— Верно, — согласился скелет.

— Значит…

— Значит, в записке есть замаскированный намек на то, где надо искать.

— На рифе! — воскликнул принц. — Чего же мы ждем? В путь!

— Но учти, что… — как обычно начал скелет.

Дольф терпеливо ждал продолжения.

— ..рифов великое множество вдоль побережья Ксанфа. Так что на поиски, возможно, уйдет немало времени. Хотя.., постой… Мы ведь не расшифровали еще одно странное слово — «восходится»! Надо подумать, надо подумать… А не кажется ли тебе, — после довольно продолжительной паузы произнес Косто, — что в слове «восходится» на самом деле два слова? И они неким магическим образом соединились, как кентавр, в одно целое.

— ВОСХОДтся, — повторил Дольф. — ВОСХОД… ВОСТОЮ. Хамфри намекает, что остров находится на востоке!

— На твоем месте я бы не торопился с выводами, — попытался остудить его пыл скелет.

— Если на востоке, то какой там остров находится? — не слушая, спросил принц.

— Кажется, остров Иллюзий.

— Остров Иллюзий! Прекрасно, наш путь лежит туда! — решил принц.

У скелета было столько возражений, что он не знал, какое выбрать. Поэтому махнул на них рукой и согласился.

Утром Дольф превратился было в птицу-рок, но, взмахнув крыльями, понял, что сил на перелет не хватит. И они пешком отправились в сторону острова Иллюзий.

Они пошли по заколдованной тропе на север, а потом свернули на восток и дошли до перепутья.

Это была та самая тропа, на которой встретились когда-то Эхс и Чекс. Дольф видел Эхса и кентаврицу на Гобелене. Потом Эхс влюбился в медную девушку Розу и все стало сладким-пресладким, словно вместо одной ложки сахара в стакан насыпали десять.

Дольф знал, что пить такой чай невозможно. И он поклялся самому себе, что никогда, ни-ког-да не влюбится. Что он дурак, чтобы влюбляться! Все девчонки зануды. Как его сестра. Настоящие мальчишки от этих глупых девчонок держатся подальше. Королева немилосердно командовала своим супругом Дором, а вслед за ней и Айви вообразила, что ей тоже можно командовать, и в качестве жертвы выбрала младшего братца. И Дольф вывел для себя правило: хорошая девчонка та, которая находится от тебя как можно дальше, лучше всего — на другой планете.

— Ты ведь знаком с Эхсом? — обратился Дольф к скелету.

— Конечно, знаком, — кивнул Косто.

— Огр называется, а сам приключения на тыкву променял, — с презрением произнес Дольф. — Как повстречался там…

— Эхс повстречался в тыкве со мной, — гордо, но с некоторой обидой ответил скелет. — И я от своего тыквенного мира никогда не отрекусь.

— Да я не тебя подразумевал, дружище Косто, а эту медяшку Розу. Видел на Гобелене, как они целовались. И зачем только Эхс с ней связался? Что он в ней нашел?

— Со временем ты поймешь, когда повзрослеешь.

— Повзрослею, но никогда и ни за что не стану дружить с девчонками! — запальчиво произнес Дольф.

Скелет не ответил, но, кажется, улыбнулся.

— А ты, Косто, когда-нибудь целовался? — горячо вопросил Дольф.

— Живой девушке, боюсь, это не доставило бы удовольствия, — пожал костяшками плеч скелет.

— Ну, а если не живой, а.., такой, как ты?

— Мы, скелеты, выражаем свои чувства по-своему, не так как вы, живые. Но если бы мы с ней полюбили друг друга, то конечно же… А, что зря говорить, ведь здесь, кроме меня, ходячих скелетов нет. Я одинокий странник в вашем мире.

И Дольф для себя решил так: Косто хоть и хороший парень, но все же взрослый, а значит, ему присущи все пороки этого сословия. К примеру, он вполне одобряет разные сюси-пуси с девчонками. И хорошо, что он здесь единственный скелет. А то чего доброго встретил бы какую-нибудь скелетку — и тогда прощай дружба.

От усталости Дольф еле волочил ноги. Он мог превратиться в какое-нибудь животное, но это превращение его не спасло бы. Ведь животные тоже устают. Позавчера, когда у него устали ноги, он превратился в птицу и полетел, но птица поранила крыло, то есть палец. В общем, теперь у него болели не только ноги, но и руки. Там, в замке, глядя на Гобелен, он не предполагал, что в странствиях есть и свои неприятные стороны.

— Тебе не кажется… — произнес скелет.

— Что настало время отдохнуть? О, конечно кажется!

— ..что я мог бы понести тебя? Я не чувствую усталости, и если ты превратишься в какую-нибудь не очень крупную зверюшку, то смог бы путешествовать на мне.

— Согласен! — обрадовался Дольф и тут же превратился в мышонка. Косто опустил руку, и юркий мышонок взобрался на него. Скелет подобрал с земли мешок и, с принцем на плече, двинулся в путь.

Дольф чувствовал себя прекрасно — он и отдыхал, и в то же время продвигался к острову Иллюзий.

Но с каждым часом заколдованная тропа становилась все уже. Дикие заросли с обеих сторон наступали на нее. Скелет, пусть и неутомимый, вынужден был продираться сквозь чащобу, а на это уходило время. А древопутаны? А драконьи берлоги? Их ведь надо было обходить, причем десятой дорогой.

Мысль, что в любой момент можно превратиться в грозное растение или животное и вступить в бой с врагом, согревала Дольфа, и вместе с тем он не хотел вот так попусту тратить магические силы. Их надо беречь, потому что никто не знает, какие опасности ждут впереди.

Путешественники подошли к реке. Скелет зашел в воду, но тут же ретировался на берег. «Кто-то ущипнул меня за ногу», — объяснил Косто. И не удивительно, ведь под водой стайками шныряли речные собачки, и их становилось все больше. Скелет предпочел держаться от собачек подальше. Где уж ему, сухопутному обитателю гипнотыквы, угнаться за верткими, быстрыми речными хищницами.

Вернее, гнаться будут они, а скелет, очутись он в воде, стал бы для них легкой, но лакомой добычей.

Косточки считались у собачек самым большим деликатесом. Обычно они уносили косточки в своих зубастых рыбьих ротиках и закапывали в укромном месте поглубже в ил.

Дольф совершил обратное превращение и предложил:

— Давай я обращусь в птицу-рок и перенесу тебя.

— Нет, — возразил Косто. — Слишком маленькое расстояние от берега до берега. Тебе не удастся как следует взлететь. И приземлиться на том берегу тоже не сможешь из-за деревьев, растущих прямо над

водой.

— Я могу превратиться в большую рыбу…

— Боюсь, речных собачек это не отпугнет, — сказал скелет. — Попробую-ка я использовать свои возможности. Ударь меня и я сложусь.., ну, в общем, в нечто похожее на канат. Одним концом я зацеплюсь за ветви деревьев на том берегу, другим — на этом.