— Седрик Кафтан, — начала она, словно читала по книге. — Его нить… — она хлопнула в ладоши, и нить исчезла. — О, моя дорогая! Моя дорогая!

— Вы действительно судьба? Вы можете его спасти?

Лахесис покачала головой:

— Я Судьба — один из ее аспектов. Я определяю длину и место нитей, обозначающих человеческие жизни. От меня зависит то, что произойдет с каждым человеком в целом. Но тут у нас особый случай — совсем особый. Я не могу сделать то, о чем ты просишь.

Теперь скорбь Ниобы превратилась в гнев.

— Почему? — резко спросила девушка. — Вы организовали его смерть, не так ли?

— Да, я организовала его смерть; и не в моей власти ее отменить, — печально кивнула Лахесис. — Теперь я вспомнила. Мне не хотелось так поступать, но я была вынуждена. Теперь, благодаря Хроносу, я начинаю понимать почему.

— Тоща скажите мне! — крикнула Ниоба. — Я его люблю!

— И он тебя любит, — ответила Лахесис. — Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Моя дорогая, дальнейшее знание принесет тебе излишние страдания. Иногда один олень должен погибнуть, чтобы все стадо процветало.

Олень! Ниоба ощутила новый приступ боли — ведь Седрик пытался защитить оленей.

— Так вы отказываетесь мне ответить?

Лахесис вздохнула:

— Я знаю, как трудно тебе сейчас меня понять, Ниоба. Ты смелая, замечательная женщина, твоя любовь велика, но ты смертна. Я бы помогла тебе, это просто не в моих силах. — Она подняла руку, чтобы остановить возражения Ниобы. — Для ребенка жизнь представляет собой целую систему бесконечных запретов; ребенок рвется к свободе, которой обладают взрослые. Но когда он становится взрослым, оказывается, что запреты никуда не исчезли; меняется их сущность, они становятся более сложными и хитроумными. Создается впечатление, что мы, воплощения, имеем куда большую свободу действий, чем смертные — но и для нас существуют запреты, сущность которых дано понять лишь немногим смертным. Могу лишь заверить тебя, что данная ситуация вышла из-под твоего и моего контроля — Седрик Кафтан должен умереть. Прими мои глубочайшие сожаления.

— Вы сожалеете! — вспыхнула Ниоба. — Какие причины заставили вас организовать смерть такого благородного человека, как Седрик?

— У меня их две, — ответила Лахесис. — Одну я сообщу тебе, другую — нет.

— Тогда отошлите меня к тому, кто скажет!

Лахесис пожала плечами:

— Может быть, Марс; он агрессивен…

— Я доставлю Ниобу к нему, — предложил Хронос.

Лахесис искоса посмотрела на него:

— У тебя здесь особый интерес, Хронос?

— Я кое-что должен… Клото, — ответил он.

Лахесис понимающе кинула:

— Мы имеем дело с запутанным клубком. Спасибо за то, что предупредил меня, Хронос.

Хронос кивнул и встал, они с Лахесис обнялись и поцеловались. Это удивило Ниобу, но она была слишком поглощена собственной болью, чтобы задумываться о происходящем.

Хронос снова подхватил ее за локоть, поднял Песочные Часы, встряхнул их

— и они двинулись в путь, потеряв материальность.

Вскоре они прибыли к могучей каменной крепости со сторожевыми башнями, бойницами, бастионами и толстыми стенами. Крепость стояла на вершине горы в Чистилище и казалась неприступной, однако Хронос приземлился прямо перед главными воротами.

— Эй, Марс!

В стене распахнулось крохотное окошко.

— Он работает. — В окне показалась голова в шлеме. — Ему пришлось отправиться во Францию, вы же знаете.

— Ах да, война.

Хронос снова встряхнул Песочные Часы, и они с Ниобой помчались сквозь землю, тучи и облака. Бросив взгляд вниз, девушка увидела, как с невероятной скоростью проносятся под ногами земли и воды; у нее закружилась голова, и ей пришлось закрыть глаза. Возможно, Хронос и был человеком, но он обладал сверхъестественным могуществом!

Как и Танатос, подумала Ниоба. Он способен одним ударом косы погасить пламя; а его великолепный жеребец — тело, лишенное плоти, но обладающее голосом и силой. И Лахесис — ее нити и то, как она превратилась в другую женщину… Ни один смертный не наделен подобными талантами! Все они невероятные, удивительные существа… однако никто из них не в состоянии ей помочь. И даже не говорят, по какой причине.

Наконец они приземлились у края огромной траншеи — дальше шла бесконечная череда каких-то укреплений. Здесь проходил фронт. Ниоба знала, что война пожирает лучших молодых людей; именно поэтому ей пришлось выйти замуж за шестнадцатилетнего юношу. Раньше она проклинала войну; теперь же, самым извращенным образом, Ниоба ее благословляла: если бы не война, она бы не стала женой Седрика.

Человек в греческом или римском вооружении — Ниоба недостаточно интересовалась военной историей, чтобы разбираться в доспехах — стоял между траншеями. Очевидно, это был Марс.

— А, Хронос, — сказал Марс, приветственно взмахнув алым мечом. — Что привело тебя сюда, да еще с таким прелестным существом?

— Это Ниоба, смертная. Она пришла, чтобы встретиться с Танатосом и попросить его сохранить жизнь ее мужу, но вопрос оказался настолько сложным, что мы не только не сумели ей помочь, но даже и объяснить оказались не в силах.

— Естественно, — кивнул Марс, когда рядом разорвался снаряд.

Мимо пролетела шрапнель, но никто не пострадал. Ниоба сообразила, что от случайной опасности их защищает особое заклинание. Да, воплощения и в самом деле обладают невиданным могуществом.

— Смертные не в состоянии понять, — добавил Марс.

— Конечно, я не понимаю! — нетерпеливо воскликнула Ниоба. — Судьба потянула за нить, чтобы жизнь моего мужа подошла к концу, и Смерть придет, чтобы его забрать, а Время отказывается что-либо изменить! Не буду утверждать, что я жду помощи от вас!

Если она надеялась заставить Марса выступить на защиту Седрика, у нее ничего не вышло.

— Вот женщина, которая мне по вкусу. Боец! — с довольным видом проговорил Марс. — Ладно, Хронос, мне тоже интересно. Я могу уничтожить тысячи людей в одном сражении, их смерть часто бывает несправедливой, иногда в ней есть некая ирония, так что другие воплощения с осуждением смотрят на мою работу. Так почему же вы решили убить ее мужа? Какие на то есть причины? Обычно вы так не поступаете. Раз уж женщина нашла в себе мужество лично встретиться с Танатосом, она заслуживает, чтобы ее выслушали. Где ваше благородство?

Ниоба вдруг почувствовала симпатию к этому неприветливому человеку.

Хронос коснулся Песочных Часов — и мир замер. Теперь они с Марсом стояли в других позах, а солнце успело далеко переместиться по небу.

— Вы что-то сделали! — обвинила Ниоба Хроноса. — Вы изменили время! Почему?

— Я должен был объяснить Марсу, — ответил Хронос. — А вас я отправил вперед на полчаса, пока мы разговаривали.

— Почему же вы не можете объяснить мне?

— Не нужно его винить, — вмешался Марс. — У Хроноса есть на то весьма уважительные причины, как и у Лахесис. Мы действительно столкнулись с очень необычным случаем.

— Значит, вы мне тоже ничего не скажете, Марс? — разочарованно проговорила Ниоба. — Вы, воплощения, чувствуете себя настоящими великанами и смеетесь над смертными…

Слезы брызнули у нее из глаз, Ниоба была не в силах сдержать их поток.

— Вот видишь, как она поступает с нами, — смущенно пробормотал Хронос.

— Ну перестань, женщина, — сказал Марс. — Я принес такое же горе десяткам тысяч женщин, хотя ни одна из них не была столь красива. Из чего ты сделана?

Слепая ярость овладела Ниобой.

— Десять тысяч подобных страданий тебе, бесчувственному чурбану! — закричала она. — Надеюсь, ты подавишься своим мечом!

Марс улыбнулся.

— Прелестно! — Потом он вздохнул. — Я попытаюсь разъяснить тебе ситуацию в самых общих чертах. Видишь ли, Бог и Сатана ведут между собой войну, и порой сражениям предшествуют невероятно хитрые цепочки событий. Мы, воплощения, находимся на стороне Бога, который является воплощением добра. Временами нам приходится приносить скромные жертвы ради достижения окончательной победы. Похоже, с твоим мужем дело обстоит именно так. Поэтому по большому счету…