В ту же минуту ее обдал фонтан брызг. Эрик прыгнул в воду. Несколько секунд — и с поверхности воды исчезла его курчавая голова. Мик не на шутку встревожилась. Что это он задумал? Подшутить над ней? Напугать ее? Ей не хотелось поддаваться на эту провокацию, но после того, что она услышала, сделать это было довольно сложно.

— Эрик! — крикнула она, пытаясь вглядеться в лазуритовую глубь воды. — Эрик, не шути так со мной!

Естественно, ответа от Эрика она не услышала. Мик злилась и на него, и на себя. На Эрика — за то, что он выбрал неудачный момент для шуток, на себя — за то, что не могла сдерживать эмоции, захлестнувшие душу. Дурацкий страх! Она ведь знает, что он пошутил. Просто пошутил, и ничего больше. Но почему тогда сердце сжимается, как пластилиновый шарик, а на душе так тревожно, так муторно?

— Эрик!!! — отчаянно позвала она, не в силах больше ждать.

Прошло уже больше минуты, а его голова так и не появилась над водой. Как странно… Вообще-то, никто из знакомых ей мужчин не умел задерживать дыхание дольше минуты… Во всяком случае, ей так казалось…

Спустя еще минуту Мик буквально рвала на себе волосы от отчаяния. Что ей теперь делать, как быть? Пытаясь не обращать внимания на невозможный зуд в запястьях, Мик стащила с себя кофточку, под которой не было ничего, и шорты.

Мик вскочила, чуть было не перевернув лодку, и, набрав полные легкие воздуха, прыгнула в воду.

Она не представляла, как будет разыскивать Эрика под водой, — страх и желание помочь ему пересилили доводы разума. Но, слава богу, ей не пришлось выступать в роли спасительницы Малибу. Как только Мик окунулась в воду, ее подхватили сильные руки и вновь подняли над поверхностью воды.

Мик распахнула глаза — Эрик Торланд держал ее и смотрел на нее с улыбкой школьника, досадившего учительнице.

— Ну, как я тебя провел? — с довольным видом поинтересовался он.

Мик чуть не задохнулась от возмущения.

— Как ты меня провел?! — крикнула она, отплевываясь от соленой воды, наполнившей рот. — Да ты просто идиот, Эрик Торланд! Я решила, что под водой тебе стало плохо!

— Ну не сердись, Мик, пожалуйста… — Эрик попытался сделать вид, что осознал свою ошибку, но тут же расхохотался. — Видела бы ты себя, когда я прыгнул в воду!

— Идиот! — Мик стряхнула с себя его руки и уцепилась за борт лодки. — Настоящий идиот!

Она хотела было взобраться в лодку, но вспомнила, что на ней — только узкие трусики. Как же нелепо она выглядит в глазах Эрика! Поверила ему, бросилась за ним в воду, да еще и голая!

Мик тотчас же отцепилась от лодки и одной рукой прикрыла обнаженную грудь. Эрик заметил этот жест. До него только сейчас дошло, что на Мик практически ничего нет. Он испытал странное чувство: с одной стороны, ему хотелось подшутить над Мик, а с другой… он не мог подшутить над ней, потому что над ним самим впору было смеяться. Ее невинная поза, ее взгляд, опущенный в воду, — все это возбуждало его, притягивало и смущало одновременно. Он чувствовал себя подростком, который по чистой случайности попал в женскую душевую и застыл, сраженный красотой одноклассницы.

Между ними, над водой, лазуритовым пледом укутавшей их тела, повисло молчание.

Первым не выдержал Эрик. Он вырвался из бархатного плена воды и взобрался в лодку.

— Я помогу тебе. — Он протянул Мик руку и зажмурил глаза. — И даже смотреть на тебя не буду.

На его пухлых, сочных губах заиграла улыбка. Мик почувствовала облегчение: слава богу, Эрик отнесся к этой ситуации с юмором, но без неуместного балагурства. Она взяла его руку и забралась в лодку.

Через несколько минут кофточка была водружена на место.

Через час они уже подплыли к моту — небольшому островку, поросшему яркой зеленью. Эрик выпрыгнул из лодки и подтолкнул ее к берегу. Мик сидела в лодке и любовалась окрестностями. Моту выглядел более диким, чем лагуна. Казалось, на этот райский островок никогда не ступала нога человека.

— Нравится? — поинтересовался Эрик, когда Мик вылезла из лодки.

— Еще бы! Здесь еще тише, чем в лагуне, хотя я думала, что тише не бывает…

— Все верно, — согласился Эрик. — Ведь здесь почти никого нет. Даже туристы не приплывают на этот моту. Наверное, за это я и люблю его так сильно. Но это еще не все его прелести. Пойдем, я покажу тебе кое-что, что тебе понравится.

Он протянул ей руку, и Мик доверчиво вложила в нее свою узкую ладонь. Рука Эрика была теплой и мягкой. Мик даже не чувствовала смущения, хотя уже не помнила, когда последний раз держала за руку мужчину, а тем более едва знакомого. У нее появилось чувство, будто они у этого острова — первые. Как Адам и Ева в раю. И это чувство наполнило ее неожиданной радостью и волнением, от которых хотелось петь и танцевать. Ее настроение передалось Эрику. Он шел, чуть обгоняя ее, бодрой походкой и болтал всякие глупости об островитянах с Бора-Бора. Мик с интересом слушала его — ей нравились рассказы об этих забавных и одновременно таких загадочных людях…

Вскоре Эрик привел ее к тому месту, которое так хотел ей показать.

Между изумрудными зарослями кустарника затаилось небольшое каменное возвышение, с которого тонкой серебряной струйкой стекал ручей. Этот маленький водопад напомнил Мик миниатюрные каменные водопады, которые продавались в эштонских магазинчиках. Этот, конечно, был больше и красивее, но Мик пришло в голову, что она хотела бы иметь у себя дома его уменьшенную копию. Может, ей стоит попросить об этом Эрика? Он наверняка сможет сделать нечто подобное…

— Какая красота! — восхитилась Мик. — Знаешь, мне бы хотелось, чтобы такой стоял у меня дома?

— Такой большой? — изумился Эрик.

— Нет, конечно же, маленький. Может быть, размером с… — Мик на секунду задумалась. — Ну, например, с сундук, который стоит в твоей библиотеке.

Эрик просветлел. Мик не ошиблась — ему было бы очень приятно сделать что-то для этой девушки.

— Я могу слепить его из глины. Правда, нужно что-то придумать с водой… Но, не волнуйся, я непременно это сделаю. Жаль только, к этому времени ты уедешь отсюда. Хотя ты можешь оставить мне свой адрес.

— Эштон, Мэй-стрит, пятьдесят, — не задумываясь, выпалила Мик. Она дала ответ столь поспешно, что ей стало неловко. Вдруг он подумает, что она пытается навязаться ему…

Но Эрик ничего не подумал. Он только улыбнулся:

— Будет здорово, если ты запишешь его на бумаге. У меня скверная память на числа.

— Хорошо. — Мик снова повернулась к водопаду, чтобы скрыть от Эрика взгляд, полный смущения.

— Но красота — не единственное достоинство этого водопада, — сообщил Эрик и увлек Мик за собой. — Надеюсь, ты не боишься промочить ноги? — ехидно поинтересовался он.

И когда этот парень перестанет над ней подшучивать?

— Нет, — обиженно ответила Мик. И вновь ее рот превратился в маленькое сердечко.

Они поднялись по камням, и пред ними открылась небольшая ниша, усеянная рисунками и загадочными письменами.

— Узнаешь? — прищурился Эрик.

Очевидно, он решил проверить ее наблюдательность. Конечно, Мик сразу же узнала эти рисунки: на них были изображены танцующие человечки точь-в-точь как те, что она видела в его доме, на стульях и на печи.

— Еще бы, — улыбнулась Мик. — Эти же рисунки я видела в твоем доме. Кстати, они что-то символизируют?

— Я не знаю, что означают эти письмена… А что касается изображения… Видишь вон ту прямоугольную фигурку между человечками? — Мик кивнула. Действительно, раньше она не обратила внимания на эту деталь. — Это — печь.

— Печь? — удивленно переспросила Мик. — Что за печь?

— Извини за неприятную подробность, — усмехнулся Эрик. — В этой печи готовили людей.

— Фу, какая гадость! — воскликнула Мик и замахала руками так, будто на нее набросилась толпа голодных каннибалов. — Ну это надо же! И зачем им понадобилось вокруг нее плясать?

— Ритуал. Часто съедение человека предварялось ритуалом плясок и песен. Так чествовали павшего в неравной борьбе.