Аркадий Исаевич попробовал определить, кем же может стать Яша. Если судить по любви мальчика к слесарным работам, из него выйдет неплохой лекальщик. Но Яша хорошо ориентировался также в чертежах и схемах; начиная изготовление модели, он заранее и до мелочей продумывал весь процесс. Это говорило о задатках конструктора… или технолога.

«Так или иначе, — мысленно сделал вывод Гоберман, — а производственник из мальчика выйдет отличный».

…Однажды вечером Яша вспомнил о подарке Иры. Он выдвинул ящик стола и достал «Небесный мир». До сих пор ему как-то не приходилось читать книг научно-популярного содержания. А эта была к тому же непривычно объемистой. Об астрономии Яша знал только то, что рассказывалось в фантастических романах.

Но книга пестрела картинками, а вечер оказался свободным.

Яша сел к столу и принялся листать. Первый раздел о методах исследования, применяемых в астрономии, был опущен полностью. Строение вселенной и теории о происхождении небесных тел тоже не остановили на себе внимания Яши, хотя фотографии Пулковской обсерватории, иллюстрации, рассказывающие о драматических эпизодах из жизни Галилея, Коперника и Бруно, он рассматривал долго и вдумчиво.

Больше всего Яшу заинтересовали описания Луны и Марса. На этот счет у него имелся уже некоторый запас знаний, почерпнутый из фантастических романов. Ему вспомнились «Аэлита», «Первые люди на Луне», «Прыжок в ничто». Красочные пейзажи в «Небесном мире» как бы дополняли эти произведения. Они тоже были фантастическими. Видно, художник сам находился под впечатлением фантастики и вложил в картины плоды своего взволнованного воображения.

Яша несколько раз возвращался к пейзажам Луны и Марса. Особенно пристально он рассматривал лунный мир, хаотичное нагромождение скал, ущелий, кратеров.

Закрыв книгу, Яша немного посидел в раздумье. Затем положил ее в стол и запер на ключ.

Спустя несколько дней он опять вспомнил о «Небесном мире». Книга была словно заколдована, она влекла к себе. На этот раз Яша не только просмотрел заново картинки, но немножко прочел о Луне и о Марсе. Изложение было понятным и увлекательным. Автор переносил читателя с Земли в космическое пространство и вместо сухих, не укладывающихся в сознании астрономических чисел, давал образные сравнения, заставлял работать воображение.

Еще и еще раз ожили все фантастические романы о космических перелетах, прочитанные Яшей. Их давала ему Ира. Она же останавливала его внимание на том, что более всего волновало ее самое, и это почему-то наиболее цепко держалось в его памяти. Не потому ли, что оба они мечтали слишком страстно, слишком много?

«Небесный мир» взвихрил всю эту осевшую в глубине души массу впечатлений.

Из стола Яша переложил книгу на полку. Теперь она постоянно находилась перед его глазами. Он читал ее беспорядочно: то о Сатурне, то о происхождении Вселенной, то снова о Луне, иногда начинал просто с первого попавшегося ему на глаза абзаца.

Раздел «Есть ли жизнь на других планетах» испортил ему все впечатление. Как на других планетах нет и не могло быть разумных существ, подобных людям? Но именно к мысли, что они есть хотя бы на Марсе и на Венере, приучили его фантастические романы и его собственные размышления. И вдруг… Не верить книге Яша не мог. Обескураженный, с таким чувством, словно у него похитили что-то очень ценное, Яша захлопнул книгу.

«Небесный мир» снова перекочевал в самый дальний ящик стола.

…В конце июля горком комсомола направил Ирину Пескову в Москву на курсы. Яша отмечал по календарю дни, оставшиеся до ее возвращения. До сих пор чувство разлуки с близкими людьми было ему неведомо. Ожидание Иры с каждым днем становилось для него все более томительным.

Ира возвратилась в середине сентября. Яша вместе с Тамарой Николаевной пошел встречать ее на вокзал. Последние минуты перед приходом поезда он нервно переступал с ноги на ногу, надоедая Тамаре Николаевне все одними и теми же вопросами: «С этим ли поездом приезжает Ира?», «Не опаздывает ли поезд?», «А может, в телеграмме перепутано число?»

Поезд пришел с опозданием на восемь минут, которые Яше показались восемью часами. Наконец он услышал далекий паровозный гудок, заставивший его радостно вздрогнуть. Паровоз, пуская вверх струйки пара, важно проплывал мимо. Мелькнул первый вагон, второй, третий… В тамбуре четвертого вагона Яша увидел Иру с чемоданом в руках. Он вскрикнул и бросился вслед за вагоном, продираясь сквозь толпу встречающих.

Тамара Николаевна осталась сзади. Яшу толкали, ругали, он смял чей-то букет, больно ударился о чей-то чемодан, но ничего не слышал, не замечал и видел только тамбур четвертого вагона.

Ира заметила Яшу, она улыбалась и махала рукой.

— Ира!

— Яшенька, таракан, здравствуй! Ну, что же ты стоишь? Давай поцелуемся. Я страшно по тебе соскучилась.

Он неловко и неумело ткнулся в ее губы, схватил за руку, никак не хотел отпускать и мешал ей обняться с матерью. Пунцовый от счастья Яша нес чемодан Иры и все поглядывал на ее лицо. У Яши не было сестры, но если бы его спросили, какую сестру он желает иметь, он, не задумываясь, ответил бы, что только такую, как Ира.

Всю дорогу до дома Ира делилась своими впечатлениями о Москве: рассказывала о метро, о Большом театре, о Третьяковской галерее, об огромном строительстве в столице и во всех городах, мимо которых проезжала.

Яша слушал не перебивая. Впечатления Иры становились его собственными впечатлениями. Потом она расспрашивала Тамару Николаевну и Яшу об южноуральских новостях. Яше нечего было рассказывать: занятия в школе идут хорошо, его класс пока один из первых по успеваемости. Две стенных газеты выпустили. В технической станции получили два новых станка: шлифовальный и строгальный. Их собрали заводские комсомольцы из отходов производства во внеурочное время. Теперь авиамодельная секция сможет изготовить модель двигателя внутреннего сгорания для летающей модели самолета.

— Да это же замечательные новости! — обрадовалась Ира. — Из вас Гоберман еще до института инженеров сделает. И ты очень изменился, Яшенька. Правда, мама, Яша изменился? Загорел, поправился, в плечах раздался.

— За два-то месяца? — засмеялся Яша.

— За год.

— Помню, когда ты первый раз к нам пришел, — сказала Тамара Николаевна, — я даже испугалась. Такой худой… Теперь уж совсем не то…

— А знаете, кто в этом виноват? — спросил Яша, крепче сжимая руку Иры.

— Ой, лучше мы в другой раз будем угадывать! — засмеялась Ира.

Войдя в комнату, она сняла берет, встряхнула волосами.

— Давайте чай пить, — предложила она. — Я привезла московских конфет и яблок. И тебе, Яшенька, тоже кое-что привезла.

Ира раскрыла чемодан и начала выкладывать подарки на стол. Яше она протянула длинный круглый предмет, упакованный в плотную желтую бумагу. Яша тут же развернул подарок. В руках его оказался… телескоп! Настоящий телескоп, изготовленный на фабрике наглядных пособий. В печатной, приложенной к нему инструкции говорилось, что с его помощью можно производить очень многие астрономические наблюдения, как-то: изучить кратеры Луны, видеть каналы Марса…

— Нравится? — спросила Ира.

— Ага…

Яша так и не догадался поблагодарить за подарок, он был слишком ошеломлен. Да Ира и не обижалась. Радость смуглого друга была ей дороже всяких благодарностей. Телескоп стоил несколько дороговато для ее заработка. Пришлось отказаться от многого, даже от искушения купить модную блузку с ришелье. После покупки телескопа и билета до Южноуральска ее денежный резерв составил… восемьдесят три копейки! Беда, подумаешь. Ира удивляла спутников по вагону своим воздержанием от пиши и неистощимым юмором. Смех не утихал там, где находилась Ирина.

Юмор — признак душевного здоровья, аппетит — признак физического. Ира в достаточной степени обладала тем и другим. Она не отказывалась от приглашений разделить трапезу, ибо ее приглашали не из жалости, а от чистого сердца.

В тот же вечер с помощью Бориса Сивкова Яша установил телескоп на треноге от самодельного фотоаппарата. Телескоп вынесли во двор. Уже стемнело, на небе высыпали звезды, над крышей сарая висел ущербленный диск луны. Телескоп, пристроенный на высокую треногу, походил на пушку.