Часть 18.2

— Ваше Высочество! — раздался неподалеку голос служанки. — Ваше Высочество, вам нужно собираться на встречу! Вы же хотите увидеть эльфийскую королеву?

Висаар заговорщицки посмотрел на меня, зажал мне рот своими маленькими ладошками и, беззвучно хихикая, ждал реакции служанки.

— О. боги… Вот где он? — тихо спросила у себя девушка-оборотень. — Еще и королеву эту надо искать! А она, наверное, та еще стерва. Устроила здесь балаган и в комнату свою слуг не впускает! Ну она же эльфийка! Немудрено, что она себя так ведет! Они все холодные и высокомерные!

Вот сейчас обидно было… Но она права, я устроила здесь бардак, так что, немудрено, что почти все слуги будут меня недолюбливать. Врач Тархнааф, также, не стал исключением и с неприязнью во взгляде косился в мою сторону, но, потом, мы с ним сдружились (поэтому, меня так быстро вылечили). Надеюсь, с остальными я тоже полажу.

А вот цесаревич, в отличии от меня, не был так благосклонен к служанке и хмурился, слыша то, что она говорила в мой адрес. Но я погладила его по головке (отчего он довольно жмурился) и, вроде бы, охладила его пыл.

— Ваше Высочество! Вот вы где! — радостно воскликнула оборотень-кошка, увидев лисенка. — Ой… Здравствуйте, Ваше Величество!

Шатенка поклонилась и немного покраснела. Ничего удивительного, ведь, все знают, что эльфы — обладатели самого лучшего слуха во всей Лаэргии, а она совсем не лестно отзывалась обо мне.

— Здравствуй, — я мило улыбнулась горничной, из-за чего та впала в ступор.

Девушку удивила моя реакция и она молча то открывала, то закрывала рот, словно рыба. Складывалось ощущение, будто она на миг стала немой. Кошка нервно сжимала край своего передника, ожидая от меня жестокой расправы, за ее поведение. Но расправы не последовало, и я продолжала улыбаться ей, выпуская в атмосферу немного обаяния. Но белый лис, в отличии от меня и служанки, молчать не стал:

— Как ты посмела выражаться так о королеве?! — белоснежная шерстка встала дыбом, а зрачки в нефритовых глазах стали вертикальными.

Несмотря на возраст, мальчик выглядел угрожающе и довольно опасным. Шатенка нервно сглотнула и согнулась в глубоком поклоне.

— П-простите, Ваше Высочество, — тихо пролепетала та.

— Ты должна просить прощения не у меня, а у королевы, дура! — лис еще сильнее вспылил, показывая отросшие клыки и когти.

Горничная вся тряслась от страха, тихо извиняясь передо мной, и невольно отступила назад. Но я прижала лисенка к себе, гладя по спине, голове и за ушками (ну, не удержалась!), из-за чего тот вмиг расслабился, виляя хвостом и довольно мурлыча (а он точно лис, а не кот?). Перебирая белоснежные прядки, я успокоила малыша и сказала:

— Висаар, зачем ты ее оскорбляешь? Это нехорошо.

— Но она же просто слуга, — когти и клыки пропали, а зрачки вновь стали круглыми.

— И что? Если она слуга, то она перестает быть личностью?

— Но она говорила про тебя гадости! — возмущенно и немного жалобно возразил оборотень (даже привстал немного).

— Это не ее вина. Учитывая то, что было, когда я сюда приехала, обо мне сложилось неправильное впечатление, — блондинчик немного помолчал, хмуря бровки и надув губки.

— Ладно, ты прощена, — обратился цесаревич к кошке-оборотню, немного недовольно.

— Молодец, — я поцеловала его в лобик, из-за чего мальчик забавно сощурил глазки и широко улыбнулся.

— Спасибо! Спасибо вам! — кошка громко упала на колени (и, наверняка, отбила себе все), благодаря нас.

— Эй, ну что ты. Поднимись с колен, — горничная быстро встала, поправляя запачкавшееся платье. — Если будешь так делать, можешь пораниться. А таким красивым девушкам, как ты, раны ни к чему.

— С-спасибо, — смутившись, сказала она.

— Кстати, можешь сказать, зачем ты меня искала?

— Ах, да! Прошу прощения! Сегодня — а вернее, через 3 часа — состоится бал. Императрица хотела бы вас видеть на нем.