Часть 20.3

Этот взгляд… Холодный и пугающий… В сапфирово-изумрудных глазах не осталось и намека на какие-либо эмоции. Лишь лед, от которого пробегали мурашки ужаса по всему телу. Недавно родные объятья стали чужими. Мне было, мягко говоря, не комфортно и не уютно. Остались только страх и боль. Боль от этого бесчувственного взгляда жестокого правителя, который заставлял любого преклонить перед ним колени. Тенебрисель никогда не смотрел так на меня… На кого угодно, но не на меня…

— Почему твой телохранитель не защитил тебя? — я вздрогнула от голоса, что был холоднее любого, даже самого сильного, мороза.

— Его там не было… — я выдавливала из себя каждое слово. Но эта угнетающая аура слишком сильно давила на меня.

— Почему? Ты, вообще, приказала ему, чтобы он всегда был рядом, пока меня нет? — вот честно, лучше бы он повысил голос или как-нибудь по другому проявил свои эмоции. Но это… Смотрю в глаза, а там стекляшки. Как у куклы: глаза красивые, но холодные, будто ей абсолютно плевать на все, что происходит.

— Приказала… После того инцидента.

— А до этого? Ты не додумалась сказать об этом раньше? — молчу… Не знаю, что ответить… Сказать, что я дура? Нет, я не дура. Просто, была слишком наивной. Но терпение эльфийского монарха не безгранично, и он вновь заговорил: — Ты поступила слишком глупо и опрометчиво. Ты же умная девочка. Так почему же ведешь себя, как ребенок? — ударил по больному… Знает, как я отношусь к этому, а, все равно, затронул данную тему… — У тебя есть сила и мозги, но это, видимо, вскружило тебе голову. Так нельзя. Если не вернешься с небес на землю, многие могут пострадать.

Как поется в одной песне: "В самое сердце, на поражение,". Вскружило голову… Мне вскружило голову?! Подумать только! Да когда?! Да я только после гулянки с Альрой признала жестокую реальность, где я, все-таки, являюсь божеством (и то, не до конца в это верю)! Да, я поступила опрометчиво, но будто бы я сама не знаю этого! Будто бы я не знаю, что Виктор может навредить кому-нибудь другому, чтобы насолить мне! Неужели, в глазах моего мужа, я все еще остаюсь ребенком? Неужели он, до сих пор, не принимает меня за взрослую? Так! Люда, не накручивай себя! Тен просто зол (у него жену чуть не изнасиловали, а он не в курсе!). Такая реакция нормальна! Может, он, просто, не хотел на меня орать, поэтому надел маску изо льда!

Я почти успокоилась, но брюнет снова заговорил:

— Лиен, если такое повторится, поверь, я наплюю на войну и запру тебя в каком-нибудь тайном месте, где ты сможешь видеть только меня и никого другого. И мне будет все равно, что ты являешься королевой и богиней, все равно, если меня будут осуждать и назовут сумасшедшим, все равно, если отступники возродят Тхаэка. Не вынуждай меня делать этого.

Я подняла голову — которую опустила во время разговора — неверяще смотря на эльфа. Брюнет же не выражал никаких эмоций. Лишь во взгляде была решимость, показывающая серьезность его намерений. В голове промелькнула мысль: "Он может". Да, этот остроухий собственник может запереть меня. Может заставить меня быть птицей в золотой клетке. Но какой бы роскошной она не была, клетка всегда остается клеткой. Не хочу так… Но… Как же невыносимо слышать от него подобное!

Слезы опять поступали к глазам. Но нет, я останусь хладнокровной. Как он со мной, так и я с ним. Вот черт… Мы вернулись к тому времени, когда я скрывала от этой ушастой заразы свои эмоции… Но вдохнув полной грудью и пряча зародыши будущих рыданий, я спокойно ответила:

— Хорошо. Я не допущу подобного снова. Прости. Я, правда, вела себя слишком самоуверенно. Я пойду, — я встала с кровати и направилась в ванную, где смогла бы поплакать от души.

Эльфийский король только закрыл глаза и выпустил меня, не задерживая. А так хотелось плакать не прижимаясь спиной к холодной стене в купальне, а в его нежных объятьях. Так хотелось, чтобы он сейчас схватил меня за руку, потянул на себя, и я бы упала к нему на колени. Он бы прижал меня к себе сильно-сильно, целуя и говоря, как он меня любит… Но нет… Это осталось лишь мечтой… Я прошла к резной двери, а мой супруг даже не попытался меня остановить. Ну и пусть.

Закрыв чертову дверь (сейчас, я вымещала злость и обиду на всем, что видела), я услышала, как в спальне что-то упало. Нет, не упало. Что-то намеренно кинули в стену, разбив при этом предмет (вазу, что ли, кинул?). Затем, по бедной поверхности несколько раз агрессивно ударили кулаками. Тенебрисель тоже злился. Но раз он, вместо уничтожения ни в чем не повинных ваз, не зашел ко мне, то и я не буду идти к нему на встречу. По-детски веду себя? Да. Но он перегнул палку.

Я накрыла комнату пологом тишины, залезла в душ и заревела. Что-то я слишком много плачу. Расслабилась совсем здесь. Надо брать себя в руки и снова становиться холодной девой. Так, хотя бы, было легче жить…