Вернувшись из этой экскурсии, я направился на копи ляпис-лазури в долине речки Малой Быстрой. Туда мы ехали целый день из Култука, несколько часов по старой колесной дороге, пролегавшей по долине Малой Быстрой, местами еще различимой в тайге; мостики на ней, конечно, прогнили и провалились, дорога заросла травой и молодыми деревьями, но была еще различима; по ней легче было ехать, чем по окружающей тайге.

К вечеру мы добрались до места добычи ляпис-лазури на пологом правом склоне долины Малой Быстрой. Оно представляло несколько довольно больших карьеров, врезанных в склон; в их бортах выступали серые известняки с гнездами и прожилками темносиней ляпис-лазури; дно карьеров уже заросло травой, кустами и деревьями. По соседству стоял небольшой дом; в нем зияли отверстия окон и чернела дверь; рамы и косяки исчезли; прогнившая крыша частью провалилась, на полах пробивались трава, крапива и кустики. Вокруг стеной поднималась тайга, шаг за шагом завоевывавшая обратно прогалину, на которой лет 50—60 тому назад слышался стук молотов по камню и стальным клиньям, голоса людей, может быть, песни. А теперь в тайге пересвистывались рябчики, чирикали синички, трещали сороки и при легких порывах ветра глухо шумели кроны сосен, берез, елей — живых свидетелей старых работ по добыче синего красивого камня, из которого на Петергофской гранильной фабрике вытачивали колонны Исаакиевского собора, большие вазы для царских дворцов, шкатулки и разные украшения. Переночевав возле копей и осмотрев карьеры, что заняло немного времени, мы в тот же день вернулись в Култук, и поздно вечером, отпустив проводников, я выехал в Иркутск, куда добрался утром на следующий день.

Практических результатов эта поездка дала немного: судить о благонадежности копей слюды и ляпис-лазури, о возможных запасах этих минералов нельзя было без основательной разведки. Я мог составить только смету последней на основании оценки расстояний, путей сообщения и местных цен на рабочие руки. Но мне поездка дала знакомство с рельефом и строением местности у южного конца оз. Байкал, с кристаллической свитой архея, условиями залегания слюды и лазоревого камня, с молодыми излияниями базальта, прорвавшегося через архейский фундамент.

V. Поездка в Нилову пустынь

Составив отчет об осмотре копей, я считал, что летняя работа этим закончилась; шла уже половина сентября (старого стиля), хотя погода была еще теплая; ясные дни сменяли друг друга, по ночам бывали заморозки, но днем солнце грело хорошо. И Л. А. Карпинский нашел, что можно еще использовать начало осени и предложил мне съездить на местный небольшой курорт, принадлежавший духовному ведомству, именно Нилову пустынь в долине р. Тунки, и изучить его геологию.

Я выехал из Иркутска 17 сентября по старому стилю. Помню это число очень хорошо, потому что в этот день Веры, Надежды, Любови и Софьи всегда много именинниц. В доме моего начальника таковых было две, и по провинциальному обычаю все служащие должны были посетить семью Л. А. Карпинского с поздравлениями. Я предпочел выехать рано утром, предоставив жене поздравлять именинниц. От нее потом узнал, что в этот день в Иркутске было довольно сильное землетрясение, которое напугало собравшихся у Карпинского гостей. Но я в перекладной по дороге в Култук никакого землетрясения не чувствовал и очень жалел, что не остался в городе в этот день.

Дорога в Нилову пустынь от ст. Култук поворачивает на запад вверх по широкой долине, которая составляет продолжение впадины оз. Байкал и отделяет цепь Тункинских альп от цепи хребта Хамар-дабан. Невысокий перевал недалеко от Култука приводит путника из впадины Байкала в долину, орошенную р. Иркутом и содержащую несколько русских и бурятских селений. Вверх по долине идет также дорога в Монголию, к берегам озера Косогол, мимо группы Мунку-Сардык — высшей горы Восточного Саяна с небольшими ледниками, которой на востоке заканчивается этот длинный и сложный хребет, вернее, горная система, начинающаяся на западе почти у р. Енисея, южнее г. Красноярска.

Долина р. Иркута, обычно называемая Тункинской, широка, плодородна и давно уже обращала на себя внимание исследователей Сибири по тому контрасту, который представляют окаймляющие ее хребты. Справа (если ехать вверх по долине на запад) поднимается хребет Тункинские альпы, получивший название «альпы» потому, что его гребень состоит из целого ряда пирамидальных острых вершин, разделенных глубокими седловинами, т. е. имеет формы, называемые альпийскими, потому что они похожи на формы Альп Швейцарии. Слева тянется Хамар-дабан в виде высокой стены с ровным гребнем, над которым кое-где поднимаются очень плоские куполообразные вершины. Контраст между формами справа и слева от наблюдателя очень велик, а причину его объясняли различно, но неправильно. Дело в том, что в обоих хребтах господствуют те же горные породы — древнейшие докембрийские кристаллические сланцы. Почему же они дали такие различные формы рельефа? На некоторых вершинах Тункинских альп залегает базальтовая лава, которую иные считали виновницей острых форм. Но и на поверхности Хамар-дабана были найдены покровы такой же лавы. Правильное объяснение дано только недавно, когда геологи пришли к убеждению, что рельеф Сибири молодой. Прежде считали его очень древним потому, что господствуют докембрийские и палеозойские породы и потому, что складкообразованию горных пород приписывали главную роль в создании рельефа. Но в Центральной Сибири это складкообразование закончилось существенно в конце палеозоя, а следовательно, и рельеф создан в это время, очень давно, т. е. является древним.

Исследования последних 30 лет показали, что на востоке и северо-востоке Сибири горные хребты подняты более молодым, так называемым третичным складкообразованием, которое отразилось также на всей площади Центральной Сибири движениями, но не складчатыми, а преимущественно сбросовыми, перемещением крупных глыб, огромных клиньев земной коры, по разломам вверх и вниз. Это произошло потому, что горные породы, однажды уже сильно смятые в складки, вторично подчиняются складкообразовательным силам с большим трудом, а гораздо охотнее по трещинам разломов поднимаются и опускаются крупными клиньями или же выгибаются вверх или, реже, прогибаются вниз огромными выпуклостями и вмятиями. Выпуклости при этом также легко разбиваются трещинами на отдельные полосы, которые перемещаются друг относительно друга. Исследования этих лет показали, что современный рельеф Центральной Сибири в виде высоких гор Алтая, Саянов, Прибайкалья, Забайкалья не старый, а молодой, созданный этими движениями третичного и частью даже четвертичного времени и указанного характера по трещинам разломов. При этих движениях самые узкие клинья земной коры, поднятые выше остальных, подверглись усиленному размыву и в связи с своей высотой и небольшой шириной были быстро разрезаны глубокими ущельями, расчленены и получили альпийские формы.