— Ну, понесло тебя, точно второй Андал, — Ксюша махнула рукой. — Везде заговоры мерещатся.

— Рецептура! — поднял палец Жирмята.

— Что? — отвлёкся от мяса и мрачной считалки Дастин.

— В «Каштане» пиво варит кто? Люди. А у гномов свои пивоварни. То-то крутились бородатые перед конторой на Проризной, якобы рельсы правили.

— Конкуренция? — угадал Волошек.

— То-то и оно.

— Да нет, — возразил командир. — Я знаю гуляй-польских орков. Они нипочём не станут заводить дела с гномами.

— Это правда, — согласилась Ксюша.

«И откуда она только всё знает», — подумал Волошек.

Однако Рыжий и не думал сдаваться.

— Не знаю, кто там с кем водится, но нас наверняка отслеживают. Амулет твой охранный только пару дней не светился. Только пока в тумане шли. И мост неспроста развалился. Априкорн сколько ни вынюхивал, ничего не нашёл. Не гнилой был мост. Что, по собственной охоте развалился?

— Там другое, — возразил Волошек. — Братья жаловались, что преследовали их с тех самых пор, как хозяина их убили. Дева Лыбедь, а может, кто из подручных.

— Что же, несколько лет она их не трогала, пугала только, а стоило им в конвой подрядиться, так тут же и напала? Не верю я в такие совпадения. Может, и Лыбедь это была, но только не своей волей она братьев сгубила. Да и маловероятно, что именно на них мост подготовили. Любой из нас мог погибнуть.

Дастин прислушивался к спору друзей, потом вдруг сказал:

— Не могут нас выследить. После чумных земель да Хмарной Стороны след взять невозможно. Оторвались мы.

— Значит, не по следу, — возразил Жирмята. — Значит, наводит на нас кто-нибудь. Постукивает.

— Так ведь кроме нас самих никого и нет в конвое. Попутчиков мы не брали. Разве что лошади. Но они постукивать только копытами умеют.

— Значит, среди нас мерзавец затаился.

Все четверо замолчали. Тема поднялась щекотливая. Последнее дело — своих братьев подозревать. Никогда это до добра не доводило. От взаимного недоверия отряды гибли не чета этому. Да что отряды — армии пропадали. Но слово вылетело, и Рыжий на попятную не пошёл.

— Тург всякий сброд нанял, — завёл он старую песню. — Похватал на улице абы кого…

— Это не разговор, — нахмурился Дастин. — Подозреваешь кого-то конкретно, скажи. А нет, так лучше заткнись.

Рыжий вздохнул.

— Любого подозреваю. Взять хотя бы Хельмута.

— Этого вонючку? — удивилась Ксюша.

— А откуда у него слухач? Ходит в отрепье, а вещицы недешёвые имеет.

— Он не тот, за кого себя выдаёт, — поддержал товарища Волошек. — Наводит или нет, не знаю, но своё истинное происхождение точно скрывает. У него замашки без малого княжеские. Манеры там, разговор… А видели, как он мечом работает?

— Мимо, — сказал Дастин. — Тург мне про него рассказывал кое-что. Хельмут, конечно, не князь, но вроде того. Сынок он миллионщицкий. Родитель его верфи держит в Антверпене и в Архангельске и судоходными компаниями владеет по всей Европе. Повздорили они. Сбежал Хельмут от папаши, а чем заняться, не придумал. Вот в наёмники и подался.

— «Тург рассказывал», — буркнул Рыжий. — Значит, нужно искать среди тех, про кого не рассказывал.

Дастин одарил Жирмяту взглядом, подразумевающим невысокое мнение орка о мыслительных способностях собеседника.

— Ты что? — спросил он. — До сих пор считаешь, что Тург вот так вот, не глядя, собрал кого ни попадя из притонов и подворотен и доверил сопровождать ценнейший груз?

Рыжий смолчал.

— Да его парни следили за каждым из вас две-три недели, собирая информацию, вынюхивая связи… Да на каждого из вас толстенная папка заведена на Проризной!

— Но тогда… — начал Рыжий и умолк.

— Что?

— Тогда получается… — Рыжий нахмурился. — А на кой ляд ему понадобилось это шутовство с конкурсом и оглаской на весь город?

— Понятия не имею, — пожал орк плечами и добавил: — Но я тебе вот что скажу. Раз Тург поступил так, а не иначе, значит, имел на то основания.

— Сразу я заподозрил нечистую игру, — ухмыльнулся Жирмята. — Вон и Волошеку говорил в первый же день. Понять бы только, что за игра и в чём подвох…

— Не твоего ума дело, — рыкнул Дастин. Но Рыжего уже понесло:

— Так ведь ум-то, он в голове помещается. А её теперь запросто потерять можно. Если что знаешь, лучше скажи. И нам ловчее справиться будет.

— Не знаю, — буркнул орк, и, судя по всему, он не темнил.

— Но как-то нас подловили на переправе? — дожимал Жирмята. — Кто-то навёл.

— Жучки, — сказала вдруг Ксюша.

— Что?

— Нам могли подложить жучков.

— Как? Когда?

— Подводы где отстаивались перед погрузкой?

— На платной стоянке, — ответил Дастин. — В центре-то города негде больше обоз разместить. А Тург торопил, желал, чтобы всё под рукой было. Вот на ночь на парковку и поставили.

— Парковка гномья? — улыбнулась Ксюша.

— А то чья же?

Все четверо замолчали.

— Стой! — крикнул Дастин, а сам принялся рыться в груде припасов.

Конвой остановился. Дежурная пара выдвинулась в дозор, остальные подтянулись к хвосту, чтобы узнать, в чём дело. Дастин между тем извлёк очередной из своих чудесных бидончиков.

— Лошадей распрягай! — приказал он. — Под фуры стели брезент! Шевелись!

«Морилка», — прочитал на этикетке Волошек.

— Сейчас с жучками вопрос закроем, — орк нацепил на морду тряпичную маску и дальше говорил неразборчиво.

Вместе с Апикорном он обходил фургоны и густо проливал отравой дерево, особенно тщательно смазывая щели и дыры. Вонь поднялась страшная. Едкие испарения согнали наёмников на опушку леса, а местные мошки с комарами отправились промышлять на стороне.

— Как бы командир пиво не подпортил по запарке, — обеспокоился Жирмята.

— Бочки они не трогают, — сказал Волошек. — А вот продукты, пожалуй, свежесть потеряют.

Клетку с голубями он догадался оттащить на обочину.

Сотни полудохлых насекомых усыпали брезент. Полосатые жучки ещё дёргали лапками и пытались расправить крылья, но отрава лишила их сил. Колдун отобрал несколько экземпляров для исследований, остальных же его волей утопили в мыльной воде.

Пока повозки проветривались, наёмники, ожидая итогов, сгрудились вокруг Априкорна. Тот натыкал жучков на соломинку, отрывал им крылья, лапки, давил пальцами и калил на огне — ну просто не колдун, а мальчишка-садист, что развлекается живодёрством.