— На топографическую мало похоже, — буркнул генерал. — Вы разбираетесь во всех этих значках?

— Несколько лет изучал, — Волошек пригладил рукой лоскут. — Вот какое дело. Через неделю смена зодиака. Приход Льва. Это самое мощное колебание Покрова в годовом цикле. Многие переходы изменятся, распадутся даже некоторые анклавы. Как бы ни наладили чернильники снабжение, без последствий такое возмущение не останется. Самое удобное время, чтобы добавить неразберихи рейдом.

Они проговорили около часа. Гарчи выдвигал аргументы, Волошек разбивал их. Мало-помалу генерал поддавался, пока не капитулировал вовсе.

— Есть ещё один вопрос, — сказал он напоследок. — Диверсии на коммуникациях — это хорошо, но вот разведка… Что мне толку от вашей разведки, если я не смогу получать сведения? Уж не собираетесь ли вы шастать через линию фронта, как тараканы через порог?

— Это проблема, — согласился Волошек. — Голуби из-под Покрова не долетят, разве что с самой окраины, а отделения эльфийской связи там вряд ли уцелели.

Он подумал.

— Нам всё равно подготовиться нужно. До выхода отряда я постараюсь решить этот вопрос. А пока надо бы отобрать пять-шесть добровольцев…

— Добровольцев? Чёрта с два! Да к вам половина офицеров сбежать постарается. У всех эти окопы вот где сидят, — генерал постучал себя по шее. — Дам одного сержанта и с ним человек пять ополченцев. На большее не рассчитывайте. Впрочем, можете вербовать из гражданских.

— Нам бы ещё колдуна. Хоть самого слабенького.

— Исключено. Их у меня всего трое. И все трое занимаются делом. Без колдунов я не поставлю на успех ни гроша. Нет, даже и не просите.

Утром, выбираясь из тёмной, как заброшенный склеп, хижины, Волошек с Жирмятой обнаружили на улице под домом пятерых воинов. Они никуда не спешили, топтались, вполголоса обсуждая что-то своё, и, только заметив друзей, потянулись к воротам. Без сомнения, все пятеро ожидали их появления. Причём ожидали давно: лошади, лениво подбирающие сухую траву, успели продрейфовать до самой лесной опушки.

По бородам и суровым лицам Волошек узнал в гостях тех самых бойцов, что некогда отбили их с Жирмятой у назойливых маркитантов.

— Сержант Чабрец, — представился старший. — Приказом генерала Гарчи откомандирован вместе с отрядом в ваше распоряжение.

Закончив с официозом, он улыбнулся.

— Как почувствовал тогда на дороге, что судьба у нас общая.

Сержант Волошеку понравился, а его парни не очень. Тройка бородачей держалась невозмутимо, как бы подчёркивая всем своим видом полное равнодушие как к неожиданной миссии, так и к новому командиру. Волошек понял, что с ними ещё предстоит хлебнуть лиха. Четвёртый, городской парнишка, глядел на него с любопытством. Пакостей от такого ожидать было сложно, однако и подвигов тоже.

— Завтракали? — спросил Волошек. Чабрец кивнул.

— Ну а мы прогуляемся до корчмы.

— Нам-то что делать?

— А ничего. Сегодня мы с товарищем съездим в Чернигов, кое-какие дела уладим. Там от вас толку не будет. А как время появится, я списочек составлю, что взять с собой нужно.

Он показал на Жирмяту.

— Это мой заместитель. Вместе с ним и займётесь сборами.

Идея поставить товарища на хозяйство возникла у него только что. Никто лучше Рыжего не обеспечит тыл, тем более в таких условиях, когда это сытое и спокойное понятие несколько притянуто за уши. Жирмята был из тех, кто сварит суп из топора. Правда, таковым товарища Волошек знал раньше, однако рассудил, что вольная, но полная лишений студенческая жизнь вряд ли изменила его натуру.

Предоставив Чабрецу и его бойцам полную свободу, друзья отправились в корчму.

Убогий домик раньше корчмой не служил. Превратили его в питейное заведение совсем недавно, когда появился лагерь, а генерал запретил своим парням ходить за выпивкой к маркитантам. Ушлые селяне быстро поняли выгоду и перестроили брошенный дом. Всей общиной работали: кто самогон гнал или пиво варил, кто прибирался и готовил, кто за стойкой стоял.

Корчму заполняли в основном сержанты и офицеры. Местные жители иначе как на работу сюда не ходили, новобранцам увольнительных не давали, а чужаков большей частью гнали взашей. Впрочем, друзья приметили нескольких человек вроде них самих, что заходили сюда, но не носили значков Гарчи.

Хавруся была слишком слаба, чтобы готовить еду на двух прожорливых молодцев, а потому они появлялись в заведении трижды в день. Сперва их разглядывали с осторожным любопытством, затем перестали обращать внимание. Правда, на сей раз любопытство к военным вернулось, а один из офицеров шепнул товарищу, кивая в сторону новых посетителей. Вероятно, слухи о встречах Волошека с Гарчи и визите на передовую уже просочились в армейские ряды.

Смахнув тряпкой крошки со стола, девушка поставила пару глиняных кружек с молоком и миску с ломтями ароматного хлеба. После чего отправилась за яичницей.

— Гарчи сбыл нам сомнительный товар, — пробурчал Жирмята, брезгливо принюхиваясь к молоку. — Козье, что ли? Он либо не верит в твою затею, либо оказался куда большим скрягой, чем я полагал. Готов побиться об заклад, что бородатые головорезы его самого уже достали до печёнок. Вот он и решил двух зайцев убить.

— Дарёному коню в зубы не смотрят.

— Ну да, не смотрят, а потом наполучают пряников сладких, как те троянцы.

Жирмята отставил кружку, так и не рискнув глотнуть.

— Брось, — Волошек махнул рукой. — Люди как люди. То, что у них вид суровый да взгляды с тобой разнятся — делу не помешает. Лишь бы во время рейда не бузили.

Положа руку на сердце сам Волошек и ножика точенного бы не поставил на то, что всё обойдётся без проблем, но товарища следовало осадить, не то неприятности начнутся куда раньше.

— Знаешь, может, связаться с Киевом и узнать про Дастина с Ксюшей? — предложил Рыжий. — Вот кого бы взять с собой. И с оружием в ладах, и с нами в дружбе, и под Покровом не раз бывали.

Волошек невольно вздрогнул.

— Что? — насторожился Жирмята.

— Я уже пытался, — буркнул товарищ. — Их нет в Киеве.