— Боюсь разочаровать вас плебейскими привычками, но я всегда отдавал должное бутылке на столе. Визуальные ощущения неплохо дополняют вкус и аромат. Пыль снаружи и рубашка внутри, есть в этом нечто такое… Однако сперва мне хотелось бы заглянуть в погреб. Не сочтите за недоверие, но слишком многое поставлено на карту.

— Ну что вы! Понимаю!

Хозяин с Волошеком сошли по ступеням, а Рыжий остался среди рабочих и слуг, которые из-за неожиданного визита получили отдых. Доверить им погрузку без присмотра Щеглан не решился.

Четверть часа спустя Рыжего позвали в дом. На веранде стоял небольшой столик с четырьмя бокалами и парой тёмных бутылок.

Волошек достал кошелёк и передал его виноделу. Тот, не считая, упрятал деньги среди складок роскошного платья. Затем составил купчую. Рыжий и управляющий Щеглана выступили свидетелями сделки.

Затем все четверо выпили.

— Коллекционные вина я вывез, большую часть марочных тоже, а ординарные… — он махнул рукой. — Пейте на здоровье или вон людям раздайте. К вечеру я закончу с погрузкой. Тогда и вселяйтесь. Если что, ключи оставлю на гвоздике.

— Что ж, не будем вам мешать. Мы с товарищем пока прогуляемся.

Они осматривали недостроенный бастион, прикидывая возможность его использования по назначению, когда со стороны рыночной площади послышался шум. Он быстро приближался, и скоро из переулка на башенную площадь вывалила возбуждённая толпа. Парни в первых рядах решительно сжимали колья, но остальной народ, судя по всему, сорвался с рынка внезапно, увлечённый призывом. Одни держали корзины с покупками, плечи других оттягивали лотки с товарами, но большая часть людей бежала с пустыми руками.

Посреди площади толпа встала. Отсюда расходились несколько улиц, и зачинщики, вероятно, размышляли, какую из них выбрать.

— Остроухий не пробегал здесь? — спросил один из них, увидев нижегородцев.

Волошек принялся разглядывать заваленное мусором углубление едва начатого рва, будто его заинтересовал кирпичный бой и забракованные доски.

— Стащил что-нибудь? — равнодушно поинтересовался Жирмята.

— Ловим его… — парень замялся. — Конторку ихнюю возле рынка разгромили, а этот улизнул. Чужой вроде бы, здешние ещё неделю назад убрались восвояси.

— Это они, уроды, на нас беду навели, — пояснил его дружок. — Через них и нашествие вышло.

— Ясно, — Рыжий кивнул и задумчиво потёр подбородок. — Полагаю, на реке искать надо. Беглый эльф первым делом к воде бежит. Такая уж у них, остроухих, натура.

Толпа притихла. Народ внимал, словно повстречал проповедника после долгих веков блуда. Жирмяту, привыкшего играть на публику, это только раззадорило.

— Вообще я вам вот что посоветую. Словить эльфа — дело нехитрое, если с умом подойти, — он пошарил по толпе взглядом. — Ловят остроухих на вкусняки всякие. Вяленой вишней подманивают, колбасой краковской, а лучше всего сырными булочками. Но только свежие они должны быть, чтобы аромат шёл. Выкладываете их кучкой на камушек, поближе к воде, а сами с дрекольем в засаде хоронитесь. Обязательно на запах выползет.

— Такие пойдут? — вынырнул из толпы торговец с целой корзиной сырных булочек.

Рыжий взял несколько штук. Надкусил.

— Вполне… — кивнул он. — Только обязательно до заката успеть нужно. Потом труднее с этим зверьём сладить, да и альфа ненароком привлечь можно. А его дрекольем не возьмёшь.

Толпа укатила к набережной.

— Хочешь? — Рыжий протянул товарищу один из трофеев.

— Какого чёрта тебе приспичило разговаривать с ними? — удивился тот. — Да ещё нести всякую чушь про воду, про беглых эльфов? Булочек дармовых захотелось?

— Давно таких не пробовал, — согласился Рыжий. — Но дело не в булочках. Просто я приметил того, за кем они гонятся.

Волошек проследил за взглядом Жирмяты. Знакомый по дилижансу эльф высунулся из проёма недостроенной башни и с виноватой улыбкой на лице помахивал им рукой.

— Вылазь! — крикнул знакомцу Рыжий.

Тот с опаской огляделся по сторонам и перешёл через ров.

— Второй раз вы меня выручаете, молодые люди, — сказал он. — Разрешите представиться. Меня зовут Дайарн. Вообще-то Далларн, но я долго жил в Кастилии, а там имя переиначили. Привык. Я врач.

Точно у него немедленно потребовали дополнительных доказательств, эльф приоткрыл саквояж и вытащил оттуда стетоскоп.

Волошек промолчал. Ему совсем не хотелось сходиться с прежним попутчиком.

— А я ведь не просто так здесь, — улыбнулся Дайарн. — Я вас разыскиваю.

— Нас? — удивился Рыжий. — Тут скорее петлю разыскать можно или костёр, а то кол плохо обструганный и грязный, что чревато сепсисом прямой кишки.

— Я слышал, вы под Покров собрались? — не обращая внимания на шутки Рыжего, спросил эльф.

— Это, видимо, давно ни для кого не секрет, — Волошек даже не удивился. — Вам-то что до этого? Ваша эпоха закончилась, так, кажется, вы соизволили заявить третьего дня?

— Мне нужно попасть в Альмагард, ну, скажем… по семейному делу.

— По семейному? Мы что, похожи на волонтёров фонда вдов и сирот?

— Я бы мог быть полезен вам как врач. А кроме того, я знаю, где искать архив стражей Покрова. Вы ведь нуждаетесь в информации о чернильниках, не так ли?

Положа руку на сердце, Волошек нуждался совсем в другой информации, но открываться перед Рыжим пока не решался.

— Архив архивом, но кое-что вы могли бы прояснить и сами, — заметил он. — Гарчи воюет вслепую. Ладно, альмагардцы полегли и унесли с собой все секреты. Но ваш народ сталкивался с этим врагом и раньше, он знает куда больше.

— Потому и бежит… — вздохнул эльф.

— Что, так плохо?

— Многие из наших полагают, что чернильники несут смерть.

— Вот новость так новость, — усмехнулся Волошек.

— Нет. Вы не поняли, — эльф замялся. — Хорошо, скажу иначе: они отбирают у нас бессмертие…

Богатей пожаловался нищему на мелкость икры.

— Ничего не обещаю, — осторожно сказал Волошек после раздумий. — Мы остановились в Солодке. Найдёте нас там послезавтра.

Корчма пустовала. Офицеры уже отобедали, а друзья поднялись слишком поздно, чтобы проголодаться к полудню.