Адвокат Котёночкина: «Возражения на Ваши действия, Ваша честь! Давая согласие на дачу показаний, Найдёнов в письменном виде представил суду свои показания, но был тут же лишён права оглашать свои показания. Председательствующая удалила присяжных из зала, чтобы лично ознакомиться с показаниями моего подзащитного, чтобы лично дать оценку его показаниям, лишая тем самым присяжных заседателей самим делать выводы о виновности и невинности моего подзащитного».
Сам Александр Найдёнов, за пять лет непрерывного тяжкого изматывающего суда привыкший не удивляться уже никаким судейским коленцам, с невозмутимым видом наблюдает на расставляемые судьёй цензурные рогатки и, дождавшись, когда присяжные вновь рассядутся на свои строго пронумерованные места, приступает к показаниям.
«Уважаемый суд, уважаемые присяжные заседатели, уважаемые участники процесса! Я буду давать показания, которые, надеюсь, позволят вам принять решение о моей невиновности и непричастности к событиям 17 марта 2005 года, произошедшим на Митькинском шоссе.
До того, как мы с Квачковым встретились во время предварительного следствия, я видел Владимира Васильевича Квачкова два раза на его даче в кооперативе «Зеленая роща» 14 и 16 марта 2005 года. До этого времени с полковником Квачковым я знаком не был. С Мироновым Иваном Борисовичем я познакомился в данном судебном заседании. До этого видел его в Басманном суде при продлении ему срока содержания под стражей…»
Обнаружив, что подсудимый нарушил запрет её цензуры и зачитал вычеркнутый абзац, судья Пантелеева режет уши слушателей пронзительным: «Я Вас останавливаю!» и снова выпроваживает присяжных из зала.
Судья: «Подсудимый Найдёнов! Вы предупреждаетесь о недопустимости нарушения закона!»
Найдёнов твёрдо с нажимом: «Закон обязаны соблюдать все».
Судья делает вид, что его не слышит, но тон сбавляет: «Вы желаете давать показания?».
Найдёнов спокойно: «Я их даю, Ваша честь».
Судья снова возвышает голос: «Тогда подчиняйтесь! Иначе я вынуждена Вас удалить!»
Найдёнов, кивнув, продолжает: «С Яшиным я знаком примерно с середины 90-х годов. Нас связывает давняя дружба. После увольнения из армии и до настоящего времени мы стараемся помогать и поддерживать друг друга. Теперь непосредственно о событиях, из которых «выросло» обвинение, постараюсь изложить их в хронологической последовательности».
Найдёнов долго и подробно говорит о своих звонках Роберту Яшину 2, 3 и 4 марта, рассказывает, как 6 марта по просьбе друга заехал на дачу его знакомого, чтобы прикинуть фронт работ по электропроводке, пообещав сделать её во второй половине марта.
Затем подсудимый доводит свой рассказ до роковых дат: «14 марта 2005 года во второй половине дня мы встретились с моим знакомым Игорем Карватко в районе станции метро «ВДНХ». Обстоятельства и причины нашей встречи достаточно подробно описывал свидетель Карватко. Так как я не запомнил в прошлый раз дорогу, ведущую к загородному дому, то постоянно созванивался с Робертом, уже находившимся на месте. Приехав на участок, я увидел Роберта и двух молодых людей. Я, Роберт и Игорь прошли в дом. Дом оказался холодным, нетопленным. Что-либо делать при таких обстоятельствах было невозможно. Необходимо было сначала протопить отсыревший дом, а уж потом производить замеры длины проводки, уточнять, где и сколько должно располагаться розеток, выключателей и прочей гарнитуры. Необходимо было также приобрести счетчик потребления электроэнергии. Электричество, как я понял, поступало посредством переносного временного провода с патроном и лампой. В виду того, что был уже вечер, условия для работы отсутствовали, было холодно, мы с Робертом решили согреться и выпили две бутылки коньяка. В дом постоянно заходил молодой человек и топил камин. Из разговора в процессе употребления спиртных напитков я узнал, что этот дом принадлежит куму Роберта, практически родственнику, с которым он ранее служил, а молодой человек, заходивший в дом – его сын Александр. Очевидно, от количества выпитого алкоголя я уснул возле камина в кресле. Проснулся оттого, что в дом зашел ранее незнакомый мне мужчина. Роберт представил его как Владимира Васильевича, хозяина участка. Разговор между Робертом и Владимиром Васильевичем шел о предстоящем ремонте в его доме. Я же с ним в тот день ни о чем не разговаривал. Далее Роберт сказал, что в другой раз он мне вместе с Александром разъяснит, где должны будут располагаться светильники и розетки, а сейчас нам пора уезжать, так как и хозяин тоже уже собрался к отъезду.
Выходя из дома, я поскользнулся и упал на крыльце, в результате чего болезненно повредил правую руку в локте. Мы сели в машину Игоря, и он нас с Робертом отвез в Москву.
16 марта 2005 года я поехал из Москвы на электричке до Голицыно, далее на частнике приехал на дачу Квачкова В.В. в «Зеленую рощу». Там уже находились Роберт, тот молодой парень по имени Александр – сын Квачкова и Игорь Карватко. В отличие от 14 марта 2005 года в доме было тепло, во дворе стоял мангал. Роберт предложил немного выпить и закусить, я не отказался, потому что приехал уже немного под градусом, так как по дороге употреблял слабоалкогольные коктейли. После этого Роберт, Игорь Карватко и я на автомобиле Игоря поехали по магазинам закупать необходимые материалы. У Роберта был список. Согласно этому списку, Роберт приобретал хозяйственные товары и материалы для ремонта в различных магазинах, которые мы проезжали по дороге… Выпив с Робертом купленную по дороге водку, я решил, что ее количества недостаточно и сходил в магазин, расположенный на территории поселка, после чего мы выпили еще. И я уснул. Разбудил меня Роберт и сказал, что надо разъезжаться, поскольку внезапно приехал хозяин дома Владимир Васильевич и возникла неловкая скандальная ситуация. В виду того, что у Игоря возникли неполадки с автомобилем, и из-за того, что я с ним поссорился, Игорь отказался меня везти. Я, ни с кем не простившись, уехал из поселка, дойдя пешком до Минского шоссе, где на повороте в единственном освещенном месте проголосовал попутную машину, которая отвезла меня в Москву до Казанского вокзала. На Казанском вокзале я сел на электричку и поехал на свою дачу в Гжель.
16 марта 2005 года, поздно вечером, когда я приехал в Гжель, дома находилась только моя мама Найдёнова А.С. 17 марта 2005 года утром около 9-10 часов к нам заходила соседка Валентина Михайловна Зырянова. Примерно в это же время я заходил в сторожевой домик поселка, где находился сторож Николай и комендант участка Валентин Иванович Жуков, у которых я взял номер телефона тракториста, занимавшегося расчисткой дороги от снега. Вечером мы с женой должны были возвращаться на машине, и нечищеная дорога могла вызвать затруднения с подъездом к участку. Примерно на 13 часовой электричке я уехал в Москву со станции Гжель…»
Рассказ Александра Найдёнова был насыщен множеством деталей, документов и свидетелей: история со сломанной 14 марта 2005 года рукой подтверждалась официальным медицинским заключением; купленный им в магазине в Голицыно рулон поролона, который, по утверждению следствия, предназначался для изготовления ковриков-лежаков и на них, якобы, затаились на Митькинском шоссе стрелки, был, оказывается, в тот же вечер увезён им в Гжель, где в целости-сохранности и нашли его оперативники, проводившие обыск… Правда, многих деталей неудавшейся попытки провести электропроводку на даче Квачкова Найдёнов попросту не помнил по причине, - не без смущения признался присяжным заседателям Найдёнов, - навалившегося на него затяжного запоя, чему опять же есть немало свидетелей, часть из которых уже выступила в суде…
Свои показания Александр Найдёнов закончил категорическим отказом от всего, в чем его обвиняют: «Экстремистских взглядов на какие-либо преобразования в стране не имел и не имею, то есть в крайности не впадал и не впадаю. К Анатолию Борисовичу Чубайсу лично, а равно и ко всем видам его деятельности и ранее, и сейчас отношение у меня нейтрально безразличное, так как любые его реформы я воспринимаю как объективную реальность, как снег, как дождь, как ураган. Политика интересует меня в той же степени, что жизнь инопланетян за пределами нашей галактики.