Звучало убедительно. Но только не из уст Бернарда Рэдберна. Верить ему было нельзя.

– Поскольку ты проводил много времени в компании мисс Шарлотты, то должен знать, кто этот господин, что покорил ее сердце, – обратился Себастьян к племяннику.

– Понятия не имею, – Рэдберн заглянул в стакан. – Какой-нибудь глупец, которому вскружили голову хорошенькое личико и пустой кошелек.

Себастьян мысленно желал, чтобы Эмма оставались в холле. Он надеялся, что самообладание его не подведет. Маркиз давно подчинил свои чувства и страсти разуму и самоконтролю. Голос Эндовера продолжал звучать спокойно и сдержанно, хотя гнев переполнял его.

– Бернард, ты проводил много времени с юной леди, но, похоже, ни разу не предлагал ей руку и сердце?

Рэдберн прекратил рассматривать стакан с бренди. Он поднял голову и холодно взглянул на дядю.

– Да, мне нравилось проводить время в компании Шарлотты Ашервуд. Разве мужчине не может нравиться компания хорошенькой женщины? – спросил он. – Но только лишь красотой меня не покоришь. Она была всего лишь одной из тех бесчисленных невест, что приезжают из провинции, в столицу каждый год. Возможно, она была более привлекательна, чем остальные. Но вам следует знать, насколько они хитры и коварны. Они пойдут на все, лишь бы поймать холостяка в брачные сети.

Себастьян прекрасно знал, что девушки, охотящиеся на богатых женихов, могут быть невероятно целеустремленными. Рубцы, оставленные на его сердце, служили этому отличным доказательством. А еще он знал, что помолвка или обещание брака может быть великолепным оружием в этой борьбе. Соблазнять невинных девушек – занятие неинтересное. К сожалению, Рэдберн не придерживался этих правил. Поэтому Себастьян предупредил миссис Ашервуд, чтобы ее дочь держалась подальше от его племянника.

– Черт возьми, дядюшка, почему вас интересует эта Ашервуд? Надеюсь, вы не относитесь к ней как к претендентке на роль законной супруги? – спросил Рэдберн. – Она что, входит в ваш список?

– Какой список?

– Дядюшка, да все знают о том, что вы составляете список женщин, наиболее подходящих на роль маркизы Эндовер – вашей супруги, – племянник быстро прошелся по комнате и остановился возле витража со святым Георгием, поражающим змея. Солнечный свет, струившийся сквозь витражные стекла, падал красными пятнами на щеку Рэдберна. – Меня всегда поражало то, как быстро распространяются слухи в этом городе. Я думаю, что вы, дорогой дядюшка, даже и не догадываетесь, что многие светские люди в Лондоне ставят пари на имя вашей будущей супруги, – произнес Рэдберн.

Несколько дней назад Себастьян узнал, что о его затее насчет поиска будущей супруги стало известно всем. Он понял это в тот вечер, когда увидел свое имя и книге для записей пари в Уайтсе.

– У меня был очень интересный разговор с мисс Уэйкфилд, кузиной мисс Ашервуд. Она считает, что девушку похитили, – сказал Себастьян.

– Похитили? – Рэдберн захохотал так, будто для него не было правил приличия. – Я знаю, что кузина Шарлотты Ашервуд – синий чулок.

– Возможно, – Себастьян боролся с непреодолимым желанием дать пощечину Рэдберну. – Я буду тебе очень признателен, если ты скажешь мне, что еще ты слышал об этой девушке. Я уверен в том, что ее семья очень хочет знать, с кем же она сбежала.

– Хорошо, я попытаюсь узнать, пока вы будете наниматься поиском ответа на этот вопрос, – ответил племянник, вертя стакан в руках.

– Как я уже сказал, я не позволю этой загадке остаться неразгаданной, – улыбка заиграла на лице маркиза. – Дай мне знать, если что услышишь.

– Конечно, дядя. Я постараюсь узнать все, – Рэдберн допил бренди и пошел к двери. Он поставил стакан на комод и затем повернулся лицом к маркизу Эндоверу. – Похоже, вы не слышали о книге «Герцог-негодяй»? – поинтересовался племянник.

– Интересные книги ты читаешь, Бернард, – Себастьян догадывался, что этот слух доставлял Рэдберну удовольствие. – Похоже, это еще один роман для скучающих дамочек.

– А я считаю, что эта книга – гвоздь сезона. В ней говорится о наглом и самодовольном аристократе, который убил свою невесту за то, что она хотела выйти замуж за другого, – ноздри Рэдберна расширились. – Что меня особенно поразило, так это портрет главного героя. Он очень похож на вас, дядюшка.

Себастьян видел, как племянник с видом триумфатора наблюдал за ним.

– Очевидно, свет нечем больше позабавить.

– Действительно неприятно. Похоже, эта книга оживила старую сплетню о том, что вы убили Беатрис. Куда бы вы ни пошли, люди будут шептаться за вашей спиной, – уголки губ Рэдберна дернулись.

– Чтобы распускать сплетни, людям не нужна моя спина!

– Я думаю, что будет лучше, если вы поживете в Гемпшире. Оставайтесь там, пока все сплетни и слухи не утихнут, – Рэдберн сжал губы. – Я сомневаюсь в том, что при нынешних обстоятельствах хоть одна дама из вашего списка согласится вступить с вами в брак. Несомненно, вам незачем оставаться в Лондоне: здесь вас не ждет ничего хорошего.

– Очень странно слышать от тебя подобные рекомендации, – Себастьян удивленно приподнял брови. – Так поступают трусы. Ты ведь не будешь ставить под сомнение мою честь, дорогой племянник?

– Нет, конечно, – Рэдберн поправил жилет. – Я думал только о вашем благополучии, дядюшка.

– Не беспокойся, Бернард, я приму твое предложение, как оно есть.

– Прекрасно, тогда разрешите пожелать вам доброго дня и откланяться, – с этими словами Рэдберн, открыл дверь и вышел из комнаты.

Спустя мгновение после того как дверь закрылась, Эмма ворвалась в галерею. Она вцепилась в перила и посмотрела вниз, на маркиза. Солнечный свет, пробиваясь сквозь окна и падая на медные перила, на которые опирались ее руки, отбрасывал мягкое сияние на лицо девушки. Она была похожа на ангела мести, прекрасного в гневе своем. Горячая волна залила маркиза: он не мог сопротивляться атому ощущению.

Себастьян смотрел, как Эмма спускалась по винтовой лестнице. Он размышлял над тем, что же могло вызвать ее гнев. Ему было непонятно, отчего девушка вспыхнула словно порох. Было видно, что Эмма Уэйкфилд – натура весьма страстная. Маркиз Эндовер старался держаться от таких женщин подальше, как от бешеных собак. Но по непонятной причине ему не хотелось держаться подальше от Эммы. Ему хотелось сжать Эмму в своих объятиях, положить на первый попавшийся предмет мебели и заниматься с ней любовью до умопомрачения.

Эмма подошла к креслу, в котором сидел Себастьян, и бросила на него злобный взгляд.

– Вы позволили ему уйти! – воскликнула она.

Ее щеки пылали от гнева. Маркиз старался не думать о том, как хороша собой мисс Уэйкфилд. Он не мог избавиться от страстного желания дотронуться до девушки, почувствовать этот жар своими губами.

– И что же я должен был сделать с ним, мисс Уэйкфилд? – спросил ее Себастьян.

– Он во всем виноват, – Эмма всплеснула руками. – Разве вы не слышали, что он говорил? Он знал о похищении Шарлотты. Таким образом он признался, что совершил это преступление.

– А может быть, слух о побеге мисс Ашервуд с любовником распустил кто-то из ваших слуг?

– Нет.

– Ведь слуги любят посплетничать.

– Наше поместье небольшое, милорд. У нас только экономка да дворецкий, которых я знаю с детства.

Только мистер и миссис Каррутерс знали о том, что произошло. Уверяю вас, что никто не распространял слухи о побеге Шарлотты с любовником. Ваш племянник солгал вам, чтобы ему было позволено уйти к тому, кто знает, где сейчас Шарлотта.

– Мисс Уэйкфилд, с помощью одних только чувств вашу проблему не решить.

Эмма повернулась к Себастьяну спиной, сделали несколько шагов, затем обернулась:

– Вы пытаетесь защитить вашего племянника, – резкость, с которой она бросила ему в лицо обвинение, обожгла маркиза Эндовера словно удар кнута. Гнев закипал в нем, но пока маркизу удавалось сохранять хладнокровие, его голос звучал спокойно и уверенно.

– Уверяю вас, мисс Уэйкфилд, это не тот случай, – сказал маркиз.