«Если в христианских монограммах находится буква Т, то эта буква таким образом расположена, чтобы явственнее выступать перед всеми другими, так как Т считался не только символом, но даже и самым изображением креста. Пример такой монограммы находится на саркофаге III века» (Гр. Уваров, стр. 81). Согласно церковному Преданию, святой Антоний Великий носил на своих одеждах крест-Тау. Или, к примеру, святой Зенон, епископ города Вероны, поставил на крыше возведенной им в 362 году базилики крест в форме Т.

Иисус Христос – Победитель смерти – устами царепророка Соломона возвестил: «кто нашел Меня, тот нашел жизнь» (Прит. 8:35), и по воплощении Своем вторил: «Я семь воскресе и жизнь» (Ин. 11:25). Уже с первых веков христианства для символического изображения креста живоносного употреблялся, напоминающий его по форме, египетский иероглиф «anch», обозначавший понятие «жизнь».

И другие буквы (из разных языков), приводимые ниже, также использовались первыми христианами в качестве символов креста. Такое изображение креста не отпугивало язычников, будучи для них знакомым. «И действительно, как видно из надписей Синайских, – сообщает граф А. С. Уваров, – буква принималась за символ и за настоящее изображение креста» (Христианская символика, ч. 1, стр. 81). В первые века христианства важна была, конечно, не художественная сторона символического изображения, но удобство его применения к прикровенному понятию.

Первоначально этот символ попался археологам на Солунской надписи III века, в Риме – в 230-м, а в Галлии – в 474 году. А из «Христианской символики» узнаем, что «в пещерах Претекстата находимы были плиты без всяких надписей, с одним изображением „якоря“» (Гр. Уваров, стр. 114).

В своем Послании Апостол Павел поучает, что христиане имеют возможность «взяться за предлежащую надежду (т. е. Крест), которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий» (Евр. 6:18-19). Этот, по слову Апостола, «якорь», символически прикрывающий крест от поругания неверных, а верным открывающий подлинный его смысл, как избавление от последствий греха, и есть наша крепкая надежда.

Церковный корабль, образно говоря, по волнам бурной временной жизни доставляет всех желающих в тихую пристань жизни вечной. Поэтому «якорь», будучи крестообразным, сделался у христиан символом надежды на крепчайший плод Креста Христова – Царство Небесное, хотя греки и римляне, тоже пользуясь этим знаком, усваивали ему значение «прочности» только дел земных.

Известный специалист по литургическому богословию – архимандрит Гавриил пишет, что «в монограмме, начертанной на надгробном камне (III века) и имеющей форму Андреевского креста, вертикально пересеченного чертою (рис.8), есть прикровенное изображение креста» (Руков. стр. 343).

Эта монограмма была составлена из Греческих начальных букв имени Иисуса Христа, путем перекрестного их совмещения: а именно буквы «I» (йот) и буквы «X» (хи).

Эта монограмма нередко встречается и в послеконстантиновский период; например, можем видеть ее изображение в мозаическом исполнении на сводах Архиепископской капеллы конца V века в Равенне.

Прообразуя Христа-Пастыря, Господь сообщил посоху Моисея чудодейственную силу (Исх. 4:2-5) в знак пастырской власти над словесными овцами ветхозаветной церкви, затем и посоху Аарона (Исх. 2:8-10). Божественный Отец, устами пророка Михея, говорит Единородному Сыну: «Паси народ Твой жезлом Твоим, овец наследия Твоего» (Мих. 7:14). «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10:11), – отвечает Небесному Отцу возлюбленный Сын.

Граф А. С. Уваров, описывая находки катакомбного периода, сообщил о том, что: «глиняная лампа, найденная в римских пещерах, показывает нам весьма ясно, каким образом рисовали загнутый посох вместо всего символа пастыря. На нижней части этой лампы посох изображен пересекающим букву X, первую букву имени Христа, что в совокупности образует монограмму Спасителя» (Христ. симв., стр. 184).

Вначале форма египетского жезла была подобна именно пастушескому посоху, верхняя часть которого загнута вниз. Все архиереи Византии награждались «посохом пастыря» только из рук императоров, а в XVII веке все Российские патриархи получали свой первосвятительский жезл из рук царствующих самодержцев.

Святой мученик Иустин Философ, разъясняя вопрос о том, откуда язычникам еще до Рождества Христова стали известны крестообразные символы, утверждал: «То, что у Платона в Тимее говорится (…) о Сыне Божием (…), что Бог поместил Его во вселенной наподобие буквы X, он также заимствовал у Моисея!. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что (…) Моисей по вдохновению и действию Божию взял медь и сделал образ креста (…) и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь чрез него (Числ. 21:8) (Ин. 3:14). (…) Платон прочитал это и, не зная точно и не сообразивши, что то был образ (вертикального) креста, а видя только фигуру буквы X, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной наподобие буквы X» (Апология 1, § 60).

Буква «X» греческого алфавита уже со II века служила основанием для монограммных символов, и не только потому, что она скрыла имя Христа; ведь, как известно, «древние писатели находят форму креста в букве X, который называется Андреевским, потому что, по преданию, на таком кресте кончил свою жизнь Апостол Андрей», писал архимандрит Гавриил (Руков., стр. 345).

Около 1700 года помазанник Божий Петр Великий, желая выразить религиозное отличие православной России от еретичествующего Запада, поместил изображение Андреевского креста на государственном Гербе, на своей ручной печати, на военно-морском флаге и т. д. Его собственноручное объяснение гласит, что: «крест Святого Андрея (принят) того ради, что от сего Апостола приняла Россия святое крещение».

Святому Равноапостольному Царю Константину «во сне явился Христос Сын Божий с виденным на небе знамением и повелел, сделав знамя, подобное этому виденному на небе, употреблять его для защиты от нападения врагов», повествует церковный историк Евсевий Памфил в своей «Книге первой о жизни блаженного Царя Константина» (гл. 29). «Это знамя случилось видеть и нам собственными очами, – продолжает Евсевий (гл. 30). – Оно имело следующий вид: на длинном, покрытом золотом копье была поперечная рея, образовавшая с копьем знак креста (…), а на нем символ спасительного наименования: две буквы показывали имя Христа (…), из середины которых выходила буква „Р“. Эти буквы Царь впоследствии имел обычай носить и на шлеме» (гл. 31).

«Комбинация (совмещенных) букв, известная под именем монограммы Константина, составленная из двух первых букв слова Христос – „Хи“ и „Ро“, – пишет литургист архимандрит Гавриил, – эта Константиновская монограмма встречается на монетах Императора Константина» (стр. 344).