– Мой стакан пуст, – объявил Дживекс.

Рилитар улыбнулся и взял бутыль. Тэган приходил все в большее уныние, но пытался не поддаваться.

– Вы не заметили ничего странного? – спросил маэстро.

– Ну, хазми.

– Что-то особенное?

– Во-первых, эта огненная аура. У хазми обычно такой не бывает. Наверное, его хозяин наколдовал ее, чтобы легче было уничтожить наши записи. Если демон, где бы он ни прошел, оставляет позади себя огонь, то, если повезет, ему не нужно выискивать важные бумаги, чтобы сжечь их.

– Нужно ли для такого заклинания владеть огненной магией?

– Огненные Пальцы едва ли не единственный из нас, изучавший возможности основных элементов.

– Что ж, – вздохнул Тэган, – этим стоит поинтересоваться. Что еще в хазми было необычного?

– Он сам был магом. Использовал магию, выходящую далеко за рамки врожденных способностей его расы. Но самым странным, на мой взгляд, была его невосприимчивость к удерживающим и высылающим заклинаниям. Никакой танар'ри не может проникнуть в мой дом, если я сам не призову его. У меня стоит защита. И все-таки хазми явно сделал это без труда, а когда я попытался отправить его обратно в его собственный мир, он смеялся надо мной. Он откуда-то знал, что заклинание не сработает.

– И какой вывод вы делаете из всего этого?

Рилитар покачал головой:

– Не могу представить, что бы это значило. Не слишком-то я хороший сыщик, верно?

– Не хуже, чем я, – утешил Тэган.

– Послушайте, – сказал Рилитар, – я понимаю, почему вы хотели действовать тайно, но теперь, когда мы оба уверены, что существует предатель и что он собирается убивать и дальше, мы должны предупредить остальных магов.

– Мне это не слишком нравится, но вы правы.

– Мы можем скрыть, что вы пытаетесь разыскать убийцу.

– Нет. Абисс с ним, делайте из меня мишень. Может, напав на меня, убийца себя выдаст.

– Я думаю, вы все-таки самоуверенны именно настолько, насколько кажетесь, – заметил Рилитар. Он пересек комнату, открыл изукрашенный витиеватой резьбой кленовый шкаф, достал длинный, прямой, довольно тонкий меч и подал авариэлю. – Тогда возьмите это. Мы не можем допустить, чтобы вы тратили время на заклинание оружия всякий раз, когда какой-нибудь злобный дух накинется на вас.

Тэган стиснул обтянутую акульей кожей рукоять, потянул меч из отделанных серебром зеленых кожаных ножен, встал в оборонительную стойку и сделал несколько пробных выпадов и замахов. Ромбовидное в сечении, сверкающее лезвие было легким и великолепно сбалансированным, с острым как игла кончиком. С этим мечом в руках он чувствовал себя чуть-чуть сильнее, капельку быстрее, даже немножко смелее – явное проявление мощной магии, напитавшей сталь.

В сущности, это был лучший меч из всех когда-либо попадавших в его руки, достаточно острый и прочный, чтобы пробить кольчугу или драконью чешую, но послушный, точный и быстрый, будто рапиры, которые он с сожалением оставил в Импилтуре.

– Не уверен, что могу принять такой королевский подарок, – сказал авариэль.

– Прошу вас, – возразил Рилитар. – Я не воин, так что мне от него никакого проку. Это эльфийский клинок, я наложил на него чары, когда Огненные Пальцы в первый раз привлек меня к изготовлению снаряжения для охотников Дорна Грейбрука, но по той или иной причине ни один из них не захотел его взять.

– Ну что ж. – Тэган протянул руку. – Благослови вас Огненноволосая Богиня.

– Что нам делать дальше? – спросил Рилитар.

– Созвать всех, объявить, что среди вас, магов, есть изменник, понаблюдать, не выдаст ли этот негодяй себя чем-нибудь, – хотя я не верю, что нам так повезет, – и быть начеку.

Дорну казалось, будто его глаза были затянуты пеленой. Пелены не было. Дело было в другом. Просто все цвета изменились, стали приглушенными или вообще полностью истаяли до разных оттенков серого. И все же – спасибо заклинанию, наложенному на него Карой, – он мог отчетливо видеть в темноте.

Пользуясь гарпуном как посохом, Рэрун шагал во главе процессии. Его белая борода и длинные волосы, как и лунного оттенка локоны Кары, казалось, ярко светятся во тьме.

Рэрун долго и трудно отыскивал путь, которым мертвый монах шел от выхода из тайного туннеля. Бедняга проковылял немало до того, как сгорел заживо. Но все же, отдохнув и подлечив разными целительными снадобьями ожоги, нанесенные цветными драконами, друзья направлялись теперь к потайному ходу.

Последний поворот – и перед ними открылся вход в порядочного размера пещеру. Сталактиты кинжалами свисали со сводчатого потолка, а из неровного пола им навстречу выступали глыбы известняка. В холодном воздухе невыносимо мерзко пахло гуано – свидетельство того, что где-то рядом обитает колония летучих мышей. И в самом деле, Дорну показалось, что он услышал хлопанье крыльев одной-двух из них.

– Проклятие! – раздосадовано воскликнул Рэрун.

Дорн не привык видеть своего обычно спокойного друга таким встревоженным. Полуголем шел в арьергарде, но теперь, забеспокоившись, протиснулся боком мимо Кары и Шатулио – их длинные гибкие тела занимали почти всю ширину туннеля – и подошел к другу.

– В чем дело? – спросил Дорн.

Рэрун ткнул коротким пальцем в сторону трех ходов, открывающихся в стенах пещеры.

– В этом, этом и этом.

– А что с ними не так? – поинтересовался его друг.

– Который путь верный? – вопросом на вопрос ответил Рэрун. – Я надеялся, что нам не придется решать таких задачек, хотя на самом деле боялся этого. Мы в милях от монастыря. Монахи не могли прорыть один прямой туннель такой длины. Им оставалось только отыскать путь в похожих на соты пещерах. К несчастью, такие места всегда оказываются лабиринтами.

– Может быть, – предположил Шатулио, – монахи сделали какие-нибудь пометки, чтобы отыскивать дорогу.

– Нет, – возразил Дорн, – если хотели, чтобы их тропа осталась тайной. В пещерах обитает множество умных и враждебных существ. Но, Рэрун, я все-таки не понимаю, в чем тут проблема. Почему ты не можешь просто выбрать правильный путь?

– Потому что я не тот гном, – ответил Рэрун. – Я единственный представитель арктической разновидности гномов, которого вы все вообще видели когда-либо в жизни. Так что ты, верно, забыл, что я рос не под землей.

– И все равно ты лучший следопыт и охотник из всех, кого я видел, – сказал Дорн.

– Как любой разведчик, я хорош в той местности, которую знаю. Для меня это значит – под открытым небом. Под землей я всего лишь новичок.

– А я-то думал, что это я шутник, – рассмеялся Шатулио.

– Я все равно в это не верю, – заявила Кара.

– Я тоже, – поддержал ее Дорн, – а кому, как не мне, судить о твоих способностях? Ты сможешь сделать это.

Рот Рэруна, полускрытый густыми усами, скривился в безрадостной усмешке.

– Ладно. Я вас предупредил, но я попробую.

– Все здесь, – сказал Рилитар.

Тэган кивнул и повернулся к магам, собравшимся в кабинете и в разной степени проявляющим любопытство и нетерпение. Он слегка расправил крылья, будто потягиваясь, потом сложил их с негромким хлопком. Это был трюк, которому он научился в бытность учителем фехтования, чтобы привлечь внимание аудитории и добиться тишины.

– Почтенные маги, – начал он.

– Для начала хочу сказать, маэстро, насколько неуместным было ваше требование всем нам явиться сюда, – перебил его Фоуркин, чуть откинув голову, чтобы направить взгляд своего единственного глаза прямиком на Тэгана. От его зализанный назад волос исходил сладкий запах помады. – У вас нет на это права, и, кстати, у вашего приятеля эльфа тоже.

Кое-кто из его коллег согласно заворчал. Раздраженный этим проявлением уязвленного самолюбия, Дживекс, восседающий на одной из балок, издал свистящий звук.

– Тем не менее, вы не отказали мне, – сказал Тэган. – Я благодарю вас за это и надеюсь отблагодарить вас за доброту тем, что спасу вам жизнь. Демон пытался убить Рилитара прошлой ночью. Я уверен, что это был тот же самый танар'ри, который погубил Лиссу Уваррк. Кроме того, я уверен, что подобные случаи будут повторяться снова и снова. Это существо будет пытаться уничтожить то одного, то другого из вас в те моменты, когда оно – или маг, повелевающий им, – будет уверено, что вы одни и беззащитны.