Тэган огляделся, отыскивая следующего врага. Другой абишай, с чешуей черной как смола, воняющий едким ядом, стекающим по жалу, тянул уродливую когтистую лапу к крылу Тэгана. Авариэль сложил крылья, камнем полетел вниз и ткнул мечом назад, через плечо. Удар получился неуклюжим и слабым, но это было лучшее, что он смог сделать, не имея времени развернуться и встретить противника лицом к лицу.

Когти абишая царапнули по крылу эльфа, но не зацепили мышцу. Кончик клинка примерно на дюйм вошел в грудь демона. Тот захлопал крыльями, как летучая мышь, чтобы освободиться от острой стали, и тут на его голову налетел Дживекс. Малыш полоснул по глазам твари когтями и снова упорхнул прочь. Ослепленный демон, вопя, закрутился в воздухе. Тэган оставил его беспомощно кувыркаться и отправился на поиски врага поопаснее.

И видит Сьюн, долго искать не пришлось. Он убил белого абишая, размером не больше авариэля, только намного толще, потом одного из длинных и страшных красных. У первого жало было заледеневшим от холода, у второго – пылающим, точно факел. Тэган упрямо старался набрать высоту, стремясь перелететь через стены сада, чтобы иметь больше места для маневра.

Тем временем Дживекс, по мере необходимости, пускал в ход когти и зубы, но в основном использовал свои магические способности, чтобы вести бой на расстоянии. Он то и дело становился невидимым, потом объявлялся каждый раз в новом месте, втягивая абишаев в погоню, доводившую их до бешенства и не позволяющую им всем скопом налететь на Тэгана. Еще дракон наколдовал облачко перламутрового тумана, накрывшее несколько драконоподобных демонов. Когда они вылетели из него, то двигались замедленно, казались потерявшими ориентировку и легко пугались огненных вспышек и внезапных пронзительных звуков, которые насылал на них Дживекс. Ему даже удалось подчинить себе волю одного из зеленых, который перепутал, кто на чьей стороне, и защищал малыша до тех пор, пока другие демоны не растерзали невольного предателя.

Потом Дживекс, на которого наседали абишаи, сотворил двух гигантских сов. Каждая из них возникла прямо из воздуха, ринулась вниз и вонзила когти в спину демону.

Тэган знал, что Дживекс может призвать на помощь этих союзников лишь однажды на протяжении каждого лунного цикла. Так что это было оружие, которое он держал про запас на случай крайней нужды. Теперь такой момент, несомненно, настал.

Совы просуществовали всего несколько секунд, но успели исполнить свое предназначение, прежде чем абишаи расправились с ними. Кроме того, благодаря птицам атаки на Тэгана несколько ослабли, что позволило ему подняться над крышей особняка зентов.

Он поймал восходящий воздушный поток. Теперь остававшиеся в живых демоны вынуждены были догонять его. Потом, без всякого предупреждения, маэстро нырнул вниз, мечом пронзил грудь черного абишая, рывком высвободил клинок и резко отвернул в сторону, уходя от удара пылающего жала красного. Заложив вираж, авариэль отрубил демону одно из крыльев. Тот камнем полетел вниз.

Тэган убил еще двоих тварей. Дживексу каким-то образом тоже удалось сбить врага, и тот, падая, напоролся на острый шпиль одной из угловых башенок. Абишаи некоторое время еще вопил и корчился, пока не обмяк. Тэган огляделся, высматривая очередного противника, и понял, что они с драконом прикончили всех.

Тут жизненная сила разом покинула эльфа, и все его раны нестерпимо заболели. В изнеможении он опустился на плоскую крышу и сел, хватая ртом воздух. Дживекс приземлился рядом.

– Видел, как блестяще я сражался? – спросил маленький дракон.

Тэган ухмыльнулся:

– Будто сам Верный Торм. Однако нам повезло.

– Говори за себя, – фыркнул Дживекс. – И что теперь?

– Дай мне минуту отдышаться, погоняла. – Маэстро попытался сосредоточиться, несмотря на усталость. – Не знаю, как мы теперь сумеем поймать хазми. Рилитар может пожелать осмотреть мертвых демонов, если их тела попросту не исчезнут. Я хочу потолковать с людьми, живущими в этом особняке. Но и то и другое подождет. Сейчас давай вернемся в дом Луны. Нам обоим пойдут на пользу исцеляющие прикосновения жрицы. – Авариэль улыбнулся. – Особенно если она такая же хорошенькая, как Сюриэнь Омрафа.

Не спеша, сберегая остатки сил, они полетели обратно к храму. Хотя хазми снова ушел от них, Тэган старался не поддаваться разочарованию. Он хотел, чтобы изменник сделал следующий шаг, и подлец его сделал. Возможно, что предателю придется за это поплатиться. Однако старательно взлелеянное им чувство удовлетворения умерло, едва родившись, когда он услышал горестный плач, поднимающийся над храмом.

Он заглянул через окно в музыкальную комнату, где рыдала Бэримель. Жаннафа держала ее в объятиях и пыталась успокоить, хотя, судя по страдальческому выражению лица, старшая сестра тоже была убита горем. Накрытая плащом цвета слоновой кости, Синилла лежала на том же месте, где упала. Она умерла от ран.

Ягот опасался бить Павела слишком часто. Огры очень сильные, а люди – слишком хрупкие. Он не хотел убивать жреца Солнца раньше времени.

Что он мог делать, так это сдернуть Павела со стула и хорошенько потрясти его. Этого было достаточно, чтобы наполнить болью избитое тело жреца и, возможно, помешать ему уйти в себя. Ягот проделывал эту небольшую пытку каждые несколько минут, получая наслаждение от того, как его жертва ловит ртом воздух и вскрикивает, до тех пор, пока в дверях библиотеки не возник огр и не кивнул шаману в знак того, что солнце встало над восточными горами.

Каждый жрец обращается к своему богу за заклинаниями в определенный час. Естественно, бог утренней зари общался со своими слугами на рассвете. Не дай жрецу солнца в это время установить контакт с Летандером, и он лишится шанса пополнить магический арсенал.

Тем не менее, Ягот предпринял и другие меры, чтобы держать Павела в беспомощном состоянии. Отнял у него заговоренную одежду и оружие, включая магический жезл, который носил теперь сам за поясом килта. Привязал Павела за лодыжку к стулу. Но лучшей из его выдумок, однако, было сломать жрецу солнца ногу, криво закрепить ее шиной, а потом применить одно из немногих исцеляющих заклинаний, дарованных ему Вапраком, чтобы кости срослись неправильно. Теперь Павел едва ли сумел бы бежать. Хорошо еще, если он вообще сможет хоть как-то ковылять.

– Работай, – прорычал Ягот. – Найди что-нибудь полезное, и я дам тебе еду и воду.

– Я уже выяснил, что Саммастер узнал здесь, и рассказал обо всем тебе, – вздохнул Павел.

– Это бесполезно.

– Я с самого начала объяснял, что кусочки этой головоломки рассеяны по всему Фаэруну. Мы и не надеялись отыскать здесь все решение загадки – только его часть. Но если ты позволишь мне доставить это в Фентию…

– Ты выгадаешь, а я останусь ни с чем.

Лицо Павела напряглось от боли, наверное, из-за раны с присохшей коркой и багровым кровоподтеком на лбу.

– Не выгадает никто, точнее, выиграет весь мир. Остановить бешенство – это на благо всем, и ограм тоже.

– Даже если ты говоришь правду… – проворчал Ягот, – все равно это не слишком хорошая идея.

– Спасти весь Фаэрун от разорения и тирании – не слишком хорошая идея? Абсурд.

– Когда-то Фар был могучим королевством. Мне предначертано судьбой возродить его и править, как это сделал великий Ворбикс. Вапрак подал мне знаки. Он привел меня в место силы и дал мне орудия – тебя и твоего ныне мертвого дружка хафлинга, – чтобы отыскать и понять знание, оставленное здесь древними. Теперь ты будешь читать каждую табличку, каждый пергамент. Читать, пока кровь не начнет сочиться из глаз. Читать, пока не научишь меня, как подчинить себе драконов, или не предложишь другого способа завоевать трон.

– А если здесь нет ничего такого?

– Есть.

– Просто предположим, что нет. В конце, если я сделаю все, что смогу, отпустишь ли ты меня, чтобы я вернулся в Фентию и помог положить конец бешенству?