– Я обдумала все раньше, чем пришла сюда, и решение мое бесповоротно, – твердо ответила Виспала. – Знаю также, что Совет имеет право одобрить мой выбор, или нет. Ваши доводы, может быть, и справедливы; хотя, по-моему, бесчисленные благодеяния Супрамати служат лучшим подтверждением его благородства. Я готова подчиниться решению Совета; но зато в случае отказа отрекаюсь от всех своих наследственных прав на престол и удаляюсь в частную жизнь. Пусть Совет и народ избирают короля по закону на благо населения. Через три дня вы мне дадите ответ.

Оставив советников в полном недоумении, Виспала вышла из зала и удалилась в свои апартаменты.

В зале Совета поднялся бурный спор. Мнения разделились: одни не хотели и слышать об избрании Супрамати, другие опасались возмущения в случае отказа, принимая во внимание всенародную любовь к молодой королеве, с одной стороны, и благоговение населения перед пророком-целителем – с другой.

Умы все более и более волновались. Противники мага кричали, что с восшествием на престол этого неизвестного никому «колдуна» начнутся опять религиозные волнения, потому что он, конечно, захочет восстановить прежний культ, водрузить давно свергнутый символ – крест, и потребует поклонения забытому Богу, без Которого жилось отлично благодаря «мудрым законам».

Противники возражали им, что тоже ведь много веков предки их прожили с верою в Бога, и времена были лучше, законы менее жестоки, более справедливы и что все равно, согласно предсказаниям, былая вера должна тем не менее возродиться.

Для успокоения возбужденных страстей один маститый сановник предложил выбрать кандидата на престол, который отвечал бы всем условиям, и этим положить конец праздным пререканиям.

Сначала это предложение приняли единогласно; но когда пришлось выбирать, то партийный дух, личное честолюбие и страсти до такой степени разгорелись среди этих людей, выросших в духе полного эгоизма, что не выбрали никого.

Усталое, раздраженное и озлобленное собрание незначительным большинством голосов решило, наконец, отправить к Супрамати депутацию с предложением короны; при этом многие промолчали, предпочитая даже незнакомца кому-нибудь из своих, возвышение которого задело бы их личное тщеславие.

Ввиду такого решения после полудня того же дня депутация из высших сановников отправилась в пещеру.

Спокойный и задумчивый, выслушал Супрамати их просьбу и только усмехнулся, когда ему стали описывать все ожидавшие его почести. С достоинством отвечал он им, что предложение это слишком важно, чтобы он мог принять решение, не обсудив его; поэтому он просил депутатов подождать до завтра окончательного ответа.

Оставшись один, он приказал ученикам удалиться в малую пещеру, а сам опустился на колени перед престолом и погрузился в восторженную молитву.

Вся душа его рвалась соединиться с наставниками и получить их совет, – должен ли он брать на себя столь ответственное дело.

Давно уже его очистившаяся душа не была омрачена ни малейшей тенью честолюбия; но теперь он не знал, не было ли бы его возвышение желательным и полезным в интересах его миссии. Всей душой жаждал он совета или какого-нибудь видимого указания от своих руководителей.

И вдруг знакомый, дорогой голос Эбрамара прозвучал в его ушах, точно далекая нежная музыка:

– Иди не колеблясь вперед, доблестный сын света. Чтобы достичь конечной цели, ты должен принять венец власти, сменив его, может быть, затем на мученический.

Супрамати долго молился, а когда встал, то был спокоен, тверд и знал, что ему делать.

На заре собрал он своих учеников и объявил, что, становясь королем, должен покинуть их, и дал последние наставления.

Поочередно возлагал он на голову каждого руки, долго молился, благословлял и всякому дал по деревянному крестику.

– Всюду, где вы обоснуетесь, друзья мои, воздвигайте символ спасения и вечности в его тройственном виде: высота, ширина и глубина. Этот наивысший знак, печать Самого Бога – Крест – должен быть на двери вашего дома и в руках ваших. Им вы будете исцелять болезни, изгонять бесов, укрощать бури и всякие беды. Но не забывайте, что чудодейственная сила этого таинственного орудия будет действовать только сообразно с вашей верой и любовью к Богу; чем сильнее будет вера, тем страшнее сила креста.

Проповедуйте и особенно доказывайте на деле любовь ко всякому творению, потому что любовь убивает ненависть и преступление, облагораживает человека и во сто раз увеличит ваши силы. Любите Бога больше всего, и во всяком живом существе любите одушевляющую его божественную искру.

Когда на другой день прибыла депутация, Супрамати объявил, что согласен принять вверяемую ему власть, и тотчас был осыпан льстивыми, раболепными поздравлениями и изъявлениями радости прибывших сановников. Они не догадывались, что проникновенный взор мага читает в их лицемерных сердцах и видит враждебно-завистливые мысли их и предательские замыслы.

Но прекрасные и ясные глаза Супрамати не выдали его знания. Он дружелюбно ответил на приветствия, дал одеть на себя короткое белое одеяние, вышитое золотом, и голубой плащ, а на голову возложил широкий золотой, усыпанный драгоценными камнями венец. Затем он отбыл в королевский дворец.

На верху главной лестницы его ожидала невеста. Расстроенная пережитым волнением, Виспала подняла на него робко полные слез глаза и любовно взглянула; когда же он с приветливой улыбкой взял ее руку, поцеловал и нежно прошептал несколько слов, глаза заблистали от радости, и она, сияя счастьем, направилась с ним на пир.

Бракосочетание назначили через шесть недель, но бразды правления были теперь же вручены новому королю, и после председательствования впервые на собрании Совета Супрамати удалился в свои покои.

Он взял с собой для личных услуг двух учеников, и это создало ему новых врагов. Придворные, считая, что имеют на эти должности неотъемлемые права, были взбешены «прихотью» этого «проходимца», посмевшего предпочесть им таких же темных и ничтожных людей, как и сам.

Супрамати понимал, что его призрачное царствование будет недолговечно; поэтому он хотел возможно полнее использовать бывшее в его распоряжении время для того, чтобы ввести преобразования и заложить основы религии, которая вернула бы народы к так долго отрицаемому Творцу.

Благодаря его энергии, ему удалось наконец отменить прежде всего возмутительный закон обречения на смерть больных, а затем и кое-какие другие менее важные, но одинаково жестокие и неправые законоположения.

С едва скрываемым неудовольствием слушали сановники этого совершенно неизвестного им человека, когда тот говорил о милосердии, прощении, добре, и затем «дерзкой», по их мнению, рукой намеревался ниспровергнуть все общественно-политическое устройство государства, существовавшее многие века. Хороши или дурны были законы, но все к ним привыкли, и большинство заинтересовано было в их сохранении.

Общее недовольство привилегированных классов росло, приобретая все новых сторонников, а Супрамати ничего казалось не замечал и неотложно продолжал свое преобразовательное дело. Ежедневно по вечерам он проводил несколько часов с Виспалой, поучая ее и развивая ее ум.

Теперь молодая королева вполне сознала, насколько была ниже избранного ею мужа, и пламенно желала умственно дорасти до него. Она умоляла Супрамати просвещать ее и внушить ту веру, которую он исповедовал, и, конечно, у него не было более усердной, убежденной и горячей ученицы.

Тем временем среди населения распускали насчет нового короля гнусные и тревожные слухи. На первом месте стояло клеветническое обвинение в чародействе, при помощи которого он уморил короля, а затем околдовал его наследницу, чтобы забрать в руки власть. Арфа, с помощью которой Супрамати совершал исцеления, оказалась тоже орудием волшебства, а сам он выставлялся несомненным и опасным агентом «горцев», пытавшихся через него восстановить старые предрассудки и запрещенные под страхом смерти волхвования. Все эти толки приняли такие размеры, что друзья Супрамати сочли своей обязанностью предупредить Виспалу о подготовлявшейся революции.