Ночь-еретичка на огне горит,
От фонаря сбегая робкой тенью.
Ее никто ни в чем не укорит,
И все-таки не будет ей прощенья.
Не думал день, светлейший государь,
Что, не спросивши у него совета,
Его соседку вздернут на фонарь
Во имя торжества добра и света.
За темноту не стать благодарить,
Но и сжигать — неважная привычка.
От мыслей этих хочется курить,
И я в волненье зажигаю спичку.
Испуганно попятясь от меня,
Дрожала ночь и всхлипывала глухо.
Ну вот, и я добавил ей огня,
Как Яну Гусу добрая старуха.
Все добавляют. Ведь о том и речь.
Какая-то, простите, сигарета,
Сомнительная дама полусвета,
Едва пыхтит, а норовит припечь.
Огни, огни, полночные огни,
Пронзая ночь, над городом повисли.
Но мысли зажигаются от них
Не светлые.
Совсем другие мысли.
И я гашу,
И я гоню их прочь.
Вопросы оставляю без ответа…
На всех огнях горит большая ночь
И, кажется, совсем сгорит к рассвету.