-- Жаль тех двоих. Но первым делом надо собрать остальных. Стрелять нельзя, иначе он может дать еще один залп. Придется молча шарить по скалам.

Я помог Армяну выбраться из щели. Те двое оказались мертвы. Невдалеке лежало еще одно тело и я с ужасом определил в нем одного из радистов. У меня еще теплилась надежда, что мы завладеем авиеткой и свяжемся с кораблем. Но без радистов, носящих в уме гигантские по объему массивы кодов, это сделать будет невозможно. Я подбежал к несчастному, он лежал лицом вверх и не имел никаких видимых повреждений, хотя и был мертв. Перевернув его на живот, я сплюнул от досады, мелкий острый осколок торчал из его затылка. Видимо, он, перебив позвонки, поразил двигательный центр мозга. Прийдись удар немного выше или в сторону, радист остался бы жив.

Армян действовал энергично. Он как заведенный лазил по скалам, извлекая из различных мест и укрытий оставшихся в живых десантников. Общими усилиями мы, наконец, собрали всю группу. Погибло трое, едва ли выживет еще один, камень перебил ему ногу. Остальные почти не имели радений, по крайней мере серьезных. Мы похоронили троих и положили в тень четвертого, жизнь которого, видимо, исчислялась часами. Он еще не умер, но я мысленно начертил в уме цифру 21.

Расставив посты наблюдения, я увел группу за вторую скалу, опасаясь повторных залпов. Рассевшись на утесах камней, мы стали принимать пищу, одновременно держа военный совет.

-- Я слушаю ваши предложения, как нам лучше захватить авиетку, но не убивая сидящего в ней и не калеча сам аппарат. Тот, в авиетке, нужен нам. Он может рассказать много интересного. Судя ; по времени, он ошивается на планете больше трех месяцев и, следовательно, знает гораздо больше нас.

Группа подавлено молчала, все были потрясены, гибелью товарищей от своего же соотечественника. Тягостное безмолвие стало затягиваться, когда, наконец подала голос Нисса.

-- Я предлагаю дождаться ночи.

-- Так, дальше.

-- Дальше я не знаю.

-- Черт возьми! Что тут думать? -- воскликнул Армян невпопад. Под покровом темноты я проберусь к авиетке и залягу под ее брюхом. Рано или поздно этот придурок выйдет из нее и попадет мне в лапы. Но для этого нужно вначале уничтожить пять датчиков ночного видения борта обращенного к нам, в противном случае я получу в лоб заряд из гравитационной пушки, разом покончив со всеми своими неприятностями.

-- Что же, вполне резонно. Но как уничтожить датчики? Один выстрел из-за любой скалы неминуемо вызовет ответный залп ЕСУОА в ту сторону.

-- Значит, стрелять придется точно и одновременно из пяти мест, один погибнет, четверо выживут. Но мы выпускаем из виду один важный фактор, фактор времени. Ему понадобится время на перестройку гравитопушек. Один он не сможет одновременно переориентировать их на пять мест, только на одно. Но и тогда можно успеть скрыться в заранее примеченном убежище.

-- О'кей, -- я оглядел группу, -- кто еще кроме 502-го знает расположение датчиков? -- Да все знают, авиетки изучаются досконально.

-- Тогда нужно пять добровольцев. Кто?

-- Твой вопрос неуместен, -- ответила Нисса, -- на это пойдет любой из нас, только прикажи.

-- Ладно, -- я ткнул пальцем в первых попавшихся людей, одним из них был Армян, вторым я.

-- Командир группы не имеет права.

-- Здесь распоряжаюсь я. Если со мной что-либо произойдет, командиром останется 367-й. Итак, датчики обращенного к нам борта расположены в сторону скал, что существенно облегчает задачу. Считаем по порядку. Я уничтожаю первый от носа датчик, Армян второй, ты третий, ты четвертый, а ты последний, хвостовой. Сверим часы. Сейчас 13.56. Каждый самостоятельно выходит на ударную позицию и ищет место для укрытия, куда прячется во время ответного залпа авиетки. На все это даю час. Ровно в 15.00 все стреляют. Обращаю внимание на особую осторожность. Не высовывайтесь без необходимости из-за скал, не показывайтесь авиетке, в противном случае один может провалить все дело. После собираемся здесь, группа никуда не уходит. Нисса, ты в 14.30 сними посты, они стоят на опасном участке.

-- Есть.

-- Группе уничтожения заменить гравитопулеметы на комплексы, настроить их на разрывные заряды, только один ствол.

У кого были пристегнуты к поясу пулеметы обменяли их на комплексы. Я поменялся своим комплексом с комплексом 367-го и наша пятерка разошлась ветром к границам скал.

Около двадцати минут понадобилось мне для выхода на свою позицию. Чего-либо более удобного нельзя было придумать. Осторожно подобравшись к кромке скалы, я нашел два невысоких утеса, стоявших близко друг к другу и образовывавших как бы естественную бойницу. Немного ниже имелась глубокая извилистая щель для укрытия и я надеялся, что успею в ней спрятаться. Вынув бинокль, я тщательно всмотрелся в замершую авиетку и осознал, что поступил несколько неправильно, хотя и сделал это непроизвольно. Стволы авиетки смотрели по прежнему на место первоначальных залпов. Следовательно, моя точка и точка последнего из пятерки десантника являлись самыми безопасными. Наибольший риск представляли точки Армяна и следующего за ним человека, именно туда авиетка могла мгновенно выстрелить. Для переориентации ЕСУОА в мою и последнюю точку, человеку потребуется время, значит, одного из троих я послал на верную смерть. Но отступать и переигрывать было поздно. Я отыскал место расположения датчика на корпусе авиетки, направил туда ствол комплекса и, взглянув на часы, стал ждать. Время текло медленно, казалось, стрелки застыли, прилипнув к циферблату. Мой комбинезон пропитался потом насквозь, я лежал на самом солнцепеке и проклинал дурня в авиетке. Какого черта ему потребовалось стрелять в нас? Таких же людей как и он? И зачем он вообще убегал?

В звенящей тишине вдруг заработали двигатели авиетки, дрожащее марево выхлопных газов, поднимая пыль, заколыхалось у нее в хвосте. Человеку внутри стало жарко и он включил кондиционеры, питавшиеся от генераторов. Отчаянная мысль забрела мне в голову. Ведь если он находится на планете так долго и так часто пользуется энергией авиетки, включая движки, то горючего может остаться слишком мало для взлета, он просто его сжег! Ржавые же баки второй авиетки не могли пополнить запасы топлива, они превратились в решето. Я зло прицелился в датчик. Чем скорее мы завладеем авиеткой, тем больше у нас останется шансов для выхода на орбиту, только бы хватило достаточно топлива для взлета.

Наконец, стрелки стали приближаться к заветной границе. Я напряженно всматривался в их тонкие контуры. 14.50, мне показалось, что секундная стрелка побежала быстрее, 14.54, я снял часы и положил их перед собой, держа на мушке датчик и контролируя циферблат одним глазом. 14.59--46, 47, 48... 59 Залп!!!

По корпусу авиетки долбанули сразу пять комплексов, пушки ЕСУОА заметались как оголтелые, возможно, эта секундная отсрочка спасет тех троих. Бабах!!!-- теперь выстрелила авиетка, но я уже сидел в спасительной глубине трещины. Хотя в мою сторону не вылетел ни один заряд.

Теперь можно не торопиться. Отсидев в расселине для верности еще минут двадцать, я вылез и побрел к группе. Десантник с перебитыми ногами был уже похоронен, группа встретила меня одобрительными возгласами. Вскоре вернулись еще четверо, жизнь поистине была прекрасна, я улыбнулся от неподдельной радости, похоже затея с датчиками удалась.

Глиняные куклы бывают мужчинами и женщинами, дорогими и дешевыми. Они сделаны из земли и когда они разобьются, снова уйдут в землю. Таков человек.

В почти полностью наступившей темноте Армян прощался с нами. Каждый хлопнул его по плечу, отдавая дань его смелости. Он внешне выглядел невозмутимым, но то, как часто он курил в последние часы, говорило мне о многом. В конце концов именно я втянул его в эти приключения, ворвавшись в его квартиру с Тиа. Единственным оправданием мог служить комплекс омолаживания, но теперь жизнь, пусть короткая, но на удивительно красивой Земле ослепительной звездой затмевала все остальные прожитые года. Боже, как мы не ценим нашу маленькую планетку, крохотный оазис в бесконечных просторах вселенной. Этот чудный мир, столько раз висевший на волоске из-за человеческой тупости. Мир, напичканный ядерным оружием, идиотскими войнами, коррупцией, мафией и многими другими пороками. Что такое драки между районами в родном городе? Что знают эти пацаны о вселенной, об этой вот чертовой планете, ежесуточно вырывающей человеческие жизни, как все мелко и зыбко и где, наконец, грань зла и добра? Мы отравляем атмосферу, выбрасывая в нее миллионы тонн ядовитых веществ, мы губим леса, реки, океан. Мы добрались до полюсов, повсюду оставляя хаос и разрушение девственной природы. Вот и прошло пятьсот лет, что стало с дорогой нашей старушкой -Землей? Не сгорела ли она в уничтожающей вспышке ядерной катастрофы? Не погибла ли от действий рук человеческих, приняв смерть от своих неразумных детей? И кто теперь мы с Армяном, бившие морды таким же придурковатым подросткам и получавшие от них те же подарки? Земляне? Теперь, наверное, нет, хотя еще и не реалы. Но мне вверены жизни людей, а я так неосмотрительно их транжирю. Жизни людей, что может быть дороже жизни?