Разумеется, Пан-ат-лин не думала о цивилизации и эволюции. Понятие прогресса для нее не существовало. В ее сознании окружающий мир воспринимался неизменным, без прошлого и будущего.

Итак, Пан-ат-лин оказалась в уютной и привычной для себя пещере. Рядом с дверью находилась ниша, где некогда хранили дрова, а теперь оставалась только труха.

Она принесла несколько веток из тех, что валялись возле входа в пещеру, развела костер, сделала себе небольшой факел из горящих веток и пошла осматривать внутренние помещения. Ничего нового и пугающего, никаких остатков от прежних жильцов она здесь не обнаружила.

Она искала удобное место для спанья, но, увы, ничего подходящего не нашлось. Внизу под скалой можно было бы набрать травы и листьев, но Пан-ат-лин решила лишний раз не спускаться, только в случае голода.

Когда солнце село, она решила устроиться прямо на полу и начала расчищать место. За день она выбилась из сил и, несмотря на все неудобства, уснула моментально.

Поднялась луна, и пещера осветилась серебристым светом. Девушка спала.

Где-то вдали проревел лев. И вновь тишина.

Потом снова послышался низкий и страшный, похожий на стон, рев. В ответ ему прозвучал рев из покинутого жителями селения.

Вдруг из густой листвы возле пещеры Пан-ат-лин кто-то спрыгнул. Существо двигалось осторожно, как привидение в кошмарном сне: медленно, плавно. Его можно было принять за гигантского человека. Медленно, как огромный земляной червь, поднималось существо по скале к пещере Пан-ат-лин. Луна осветила его, стали видны его руки и ноги, цеплявшиеся за колышки в камне.

Снизу снова раздался тот же рев. Снова в ответ ему прозвучал рев из селения.

Тарзан открыл глаза. Болела голова.

Поначалу он ничего не воспринимал, потом начал замечать гротескные фигуры вокруг себя и наконец понял, что находится в пещере. Десяток воинов ваз-донов сидели на корточках, совещаясь между собой.

Огонь, горевший в пещере, освещал воинов, танцевавших за их спинами.

– Мы доставили его тебе живым, вождь, – послышался чей-то голос, – потому что такого хо-дона никто еще не видывал. У него нет хвоста, таким он родился. И пальцы на ногах у него иные, чем у людей в Пал-ул-доне. Он сильнее нас всех и сражается со свирепостью Йа. Вот мы и принесли его, чтобы ты мог посмотреть на него живого прежде, чем мы убьем его.

Вождь поднялся и подошел к Тарзану, который прикрыл веки и притворился, будто находится без сознания. Он почувствовал на своем теле руки, которые стали переворачивать его то так, то эдак. Вождь осмотрел его с головы до пят, бросая время от времени замечания о размерах и силе пленника.

– С такими данными и без хвоста он не может лазить, – сказал он.

– Конечно, нет, – согласились воины, – он сразу же упадет с колышка.

– Никогда не видел ничего подобного, – произнес вождь. – Он не ваз-дон и не хо-дон. Интересно, откуда он взялся и как его зовут?

– Воины Кор-ул-я кричали: «Тарзан ужасный». Наверное, его так и зовут, – сказал воин. – Убьем его сразу?

– Нет, подождем, – ответил вождь. – Может, придет в себя, тогда я задам ему несколько вопросов. Оставайся здесь, Ин-тан, и карауль его. Когда он снова сможет слышать и говорить, скажешь мне.

Вождь повернулся и вышел из пещеры.

Остальные, кроме Ин-тана, последовали за ним. Когда они проходили мимо Тарзана, до него долетело несколько фраз, из которых он понял, что подкрепление из Кор-ул-лула не успело подойти, и им пришлось отступить.

Тарзан улыбнулся и, приоткрыв глаза, украдкой посмотрел на Ин-тана. Воин стоял у входа спиной к Тарзану.

Тарзан попробовал веревки, связывавшие его руки. Они показались ему непрочными, сами же руки были почему-то связаны спереди. Это говорило о том, что ваз-доны очень редко брали в плен.

Тарзан осторожно поднял руки и осмотрел узлы. Он улыбнулся и стал пробовать развязать веревку зубами. Когда Тарзан освободился от нее, воин оглянулся и окинул комнату внимательным взглядом. Он заметил, что пленник изменил свое положение и лежит теперь на боку с поднятыми к голове руками.

Ин-тан подошел ближе и наклонился над ним. Узлы на руках показались ему совсем слабыми. Он протянул руку, чтобы проверить, и в тот же миг лежащий схватил его одной рукой за горло, другой – за запястье. Нападение произошло столь неожиданно, что воин не успел даже закричать. Он упал на пол, и в следующую секунду Тарзан оказался сверху. Ин-тан пытался освободиться, вытащить нож, но соперник опередил его. Ваз-дон выгнул хвост, пытаясь обвить шею Тарзана, но тот изловчился и отсек хвост под корень его же ножом.

Ваз-дон стал слабеть. Через минуту он был уже мертв. Тарзан поднялся в полный рост и поставил ногу на грудь поверженного. Затем человек-обезьяна обнаружил, что у стены лежат его нож, лук и стрелы.

Тарзан подошел к выходу и выглянул наружу. Уже наступила ночь. Он услышал голоса из соседних пещер и почуял запах готовящейся пищи.

Пещера, в которой он пребывал, находилась в самом низу, футах в тридцати от подножия скалы.

Он собрался было спуститься, как в голову ему пришла мысль, которая вызвала у него улыбку, мысль, возникшая при воспоминании об имени, которое дали ему ваз-доны – Тарзан ужасный.

Он вернулся в пещеру, где лежал труп ваз-дона. Своим ножом он отрезал голову мертвого воина и бросил ее вниз со скалы на землю.

Затем Тарзан быстро и тихо спустился по лестнице из колышков, что, несомненно, очень удивило бы жителей Кор-ул-лула, уверенных в том, что он не может спускаться по скале. Внизу он подобрал голову Ин-тана и исчез в тени деревьев, держа голову за волосы.

Ужасно? Но ведь вы судите дикого зверя с точки зрения цивилизованного человека.

Можно подумать, что, выучив льва всякого рода трюкам, вы сделаете его более цивилизованным. Ерунда! Как был лев зверем, так он им и останется. Тарзан продолжал оставаться Тарзаном-тармангани, и в груди его билось дикое и первобытное сердце.

Внизу он стал искать место, где смог бы подняться на гребень скалы и вернуться в селение Ом-ата. Наконец оно отыскалось. Там протекала река, и ему пришлось переплыть ее, чтобы попасть на тропинку.

Здесь его ноздри уловили знакомый запах Пан-ат-лин.

Планы Тарзана тотчас же изменились. Пан-ат-лин недавно проходила здесь. Он решил продолжить поиски. Тропинка повела его в джунгли к тому месту, где Пан-ат-лин начала подниматься на скалу. Здесь Тарзан оставил голову Ин-тана, привязав ее к нижней ветке кустарника.

Он поднимался ловко, следуя за запахом Пан-ат-лин. Тарзан знал немного о Кор-ул-грифе, видел ранее в темноте неясные очертания странных существ и слышал от Та-дена и Ом-ата о чудовищах, вселявших в людей ужас. Впрочем, опасность подстерегает всюду и всегда, днем и ночью.

С самого детства смерть ходила за Тарзаном по пятам. Иного существования он не знал.

Борьба со смертью была его жизнью, и он жил этой жизнью просто и естественно, как и мы живем среди опасностей в многолюдном городе.

Черный человек испытывает страх, идя ночью по джунглям, поскольку с детства прожил в окружении себе подобных. А Тарзан жил, как лев среди львов, как пантера, как обезьяна… Он был настоящее дитя джунглей, которое зависит только от себя, своей силы и ума. Поэтому он ничему не удивлялся и ничего не боялся. Он шел по джунглям столь же уверенно, как фермер, разыскивающий свою корову и знающий, где ее искать.

След Пан-ат-лин оборвался у края ущелья, но на сей раз ничто не указывало на то, что она спрыгнула вниз. Вскоре Тарзан определил, где она спустилась.

Когда он лежал на скале, глядя вниз, то заметил там нечто такое, что не сразу сумел разобрать. Это нечто медленно поднималось вверх. Тарзан напряг зрение и вскоре увидел, что оно чем-то напоминает обезьяну.

У существа был хвост.

Оно вскарабкалось по склону и заползло в одну из пещер. Тарзан снова пошел по следу девушки. Брови Тарзана озабоченно поднялись, когда он сообразил, куда ведет след.

Он уже почти достиг третьей пещеры, как вдруг в тишине раздался душераздирающий вопль.