Оставшись без оружия, проигрывая сражения и теряя боевой дух, солдаты Вильи постепенно покидали его, от сорока тысяч скоро осталось четыре тысячи, а потом четыре сотни. Он переправился в район Чиуауа, покрытый пустынями и горами, и, обозленный тем, что США помогали Каррансе, обратился против американского горного бизнеса в том районе: похищал управляющих и держал их ради выкупа, перехватывал топливо и тоже требовал выкупа, врывался в поселения и поджигал их. В начале 1916 года произошло несколько подобных столкновений Вильи с Америкой, самое известное из которых случилось 10 января и получило название побоища в Санта-Исабель, когда из поезда, следовавшего в Чиуауа, похитили и расстреляли семнадцать американцев, которые ехали восстанавливать шахту, разоренную Вильей. Собаку одного из американцев ударом ножа рассекло почти надвое, но она как-то выжила. Золотое кольцо, снятое с одного из трупов, позже оказалось на убитом налетчике в Колумбусе. Судя по различным сообщениям, Вильи в поезде не было, но тем не менее все произошло по его приказу.

Итак, учитывая его острую нужду в припасах и резкую перемену в отношении Америки, неудивительно, что со временем Вилья совершил налет на американский пограничный город. Собственно, США ожидали этого. Сообщения о передвижениях Вильи возле границы каждый день приходили в Форт-Блисс и в Эль-Пасо. Гарнизоны вдоль всей границы были приведены в боевую готовность. Лагерь Фарлонг в Колумбусе патрулировал зону в шестьдесят пять миль.

Но все думали, что после провала нападения на мексиканский город Паломас к югу от Колумбуса Вилья направится в Эль-Пасо. Никто не понимал, как нужны были ему боеприпасы и лошади, и как зол он был на двух лавочников из Колумбуса. Братья Сэм и Льюис Равели владели отелем и магазином, где торговали всем понемногу, а когда США прекратили снабжать Вилью, они отказались продать ему оружие, которое он заказал, и вернуть уже заплаченные деньги. Главной целью налета и был их отель и магазин, которые сначала разорили, а потом подожгли.

Сам налет был проведен мастерски — внезапная ночная атака, — коронный номер Вильи. Прорвав ограждение в нескольких милях к западу от пограничных ворот, обойдя там патруль, ранним утром 9 марта он привел своих людей на окраину Колумбуса и атаковал две цели: лагерь, в основном конюшни и склад боеприпасов, и деловой центр города, магазин и все хозяйство братьев Равелей. За день до нападения он послал двоих людей в город осмотреть гарнизон, и те доложили, что там всего тридцать солдат. Собственно говоря, солдат-то было триста, но в течение дня большинство из них были заняты патрулированием, поэтому разведка их не видела, из-за чего кажущийся легким налет обернулся катастрофой.

Представьте себе небольшой город, состоящий из четырехсот человек гражданских лиц и еще трех сотен военных, к которым прибавились еще четыреста налетчиков, постоянно стреляющих. И днем была суматоха, а уж ночью все оказалось и того хуже. Когда просматриваешь список потерь, то искренне удивляешься, как это погибло всего лишь восемнадцать американцев, восемь было ранено, в то время как у налетчиков были убиты девяносто, ранены двадцать три и немного меньше взято в плен. Это говорит о хорошей боевой готовности американских кавалеристов: они быстро оправились от шока и мобилизовали достаточно сил. Именно поэтому налет, планировавшийся как молниеносный, кончился трехчасовым беспрерывным боем. И все равно Вилья получил то, что хотел. Не считая значительного количества продовольствия, его люди забрали восемьдесят лошадей, тридцать мулов, несколько повозок военного снаряжения, включая пулеметы, боеприпасы и триста маузеров, которые они, впрочем, вскоре почти все потеряли. Об изнасилованиях сообщений не было.

Мужчина со своей женой мчался по улице к саманному убежищу — второй гостинице. Жена была на шестом месяце беременности. Ее выпирающий живот отчетливо выделялся, когда его прошила пуля. Мужчина, который в отчаянии повалился рядом с ней, чудом остался жив.

Другой человек, с женой и трехмесячным ребенком, выехал на машине задним ходом из гаража, получив при этом пулю в плечо. Он кое-как добрался до дороги с севера на юг, снова был ранен и оказался беспомощен. Жена пересела на место водителя и отвезла свою семью в пустыню.

Семья пряталась в зарослях кактусов. Другая семья находилась в канаве, которую охранял лейтенант со своим братом. Когда всадник чуть не наехал на них, они выстрелили из ружья, только ранив его. Испугавшись, что новый выстрел может привлечь к ним внимание, мужчина подбежал к упавшему всаднику и ударил его ножом. Лезвие сломалось, и тогда один из мужчин прижал мексиканца к земле, а другой стал бить его прикладом. Пока он колотил его, жена и дочь лейтенанта съежились в канаве, заткнув уши, чтобы ничего не слышать.

Забившись в спальню, завесив матрасами дощатые стены дома, семья боялась, что плач пятимесячного ребенка привлечет внимание налетчиков. Мать засунула ребенку в рот наволочку и ненадолго отвлеклась от младенца. Когда она снова посмотрела на ребенка, он не двигался. Она выдернула кляп, чуть не закричав от ужаса. Но ребенок начал дышать.

Больше налетчиков не было. Человек в штатском перебегал от одного упавшего мексиканца к другому, чтобы удостовериться в их смерти. Стало светлее, и не только от пожаров вокруг, но от восходящего солнца. Поглядев через улицу, он увидел, как двое пеших мексиканцев выходят из дверей, волоча за собой сопротивляющегося мальчишку в одном белье. Они остановились и огляделись, думая, что остались одни; человек в штатском дважды выстрелил; один упал на деревянный тротуар, другой в сторону окна. Всадники, находящиеся недалеко, повернулись и поскакали назад; мальчик исчез.

Он снова нырнул в переулок и, наскочив на кого-то, обернулся и увидел женщину в крови с головы до ног, с невидящими глазами. Она отшатнулась, вытянула руки и снова двинулась к улице. Мужчина схватил ее, пригнул к земле, а сам упал на одно колено и принялся палить в стреляющих налетчиков, пробегающих по тротуару.

Теперь стало светлее, человек в штатском оглядывался, надеясь, что к мексиканцам не идет подмога, и продолжал стрелять. Налетчики завернули за угол слева. Один всадник упал, другой схватился за плечо. Потом они исчезли, и он услышал пальбу в лагере неподалеку и отдельные выстрелы по всему городу. Он взглянул на женщину в переулке, увидел, как она, спотыкаясь, все же пошла по направлению к улице, а другая женщина бросилась к ней. Он поискал глазами мишени, но не нашел, услышал звук полкового рожка, потом еще один сигнал, схватил поводья у убитого всадника, осторожно, чтобы не напугать лошадь, вскочил в седло — высокое широкое мексиканское седло было непривычно для него, — пришпорил лошадь и помчался по улице.

Затем состоялось конное пистолетное сражение; таких во всей истории США было потом еще четыре. Он завернул за угол, поскакал по дороге, перемахнул через рельсы — слева осталось депо, справа таможня, — услышал в стороне ружейные выстрелы и догадался, что кавалеристы стреляют с высокого места у флагштока в отступающих налетчиков. Он увидел колонну кавалеристов, скачущую к лагерю; потом слева к ним присоединилась еще одна, и обе колонны углом двинулись в пустыню. Светало, и хотя день вступал в свои права, видимость оставалась плохой, а пыль из-под копыт лошадей, которых он насчитал около пятидесяти, застилала все вокруг. Он поскакал к облаку пыли, промчался сквозь него и только тогда повернул направо. Огневое прикрытие из лагеря таяло, сменившись выстрелами кавалеристов впереди. Они повернули, двигаясь прямо на юг, поднялось огромное облако пыли. Он пришпорил лошадь, чтобы догнать их.

Становилось все светлее; копыта лошади мерно вздымались и опускались на каменистую землю пустыни. Человек в штатском увидел налетчиков далеко впереди, ярдах в трехстах, а может быть, и больше, — отчаянно скачущие, маленькие подпрыгивающие пятнышки среди песка и кактусов. Он проскакал мимо палаток и повозок, брошенных ими, мимо мексиканцев, лежащих в грязи и истекающих кровью. Он взглянул направо, на цепь кавалеристов, потом вперед, где виднелся овраг, въехал в него, выскочил с другой стороны и помчался дальше.