Вдохновленный желанием увидеть Франческу, Барнли зарекомендовал себя заправским лидером.

Он даже смог уговорить присоединиться к восстанию двух андроидов.

Посадку на Марс они совершили очень неумело, и корабль разбился примерно в сотне километров от ближайшей марсианской колонии. Песчаные бури и вспышки каннибализма быстро сокращали количество выживших, и тремя неделями позже Барнли и андроид по имени Грубер остались вдвоем на обширной, покрытой красной травой равнине.

Грубер, получивший какое-то непонятное повреждение, свихнулся и не говорил ни о чем другом, кроме как о столицах разных государств.

И хотя Барнли любил раньше поговорить с ним о Франческе, теперь он не выдержал, демонтировал андроида и продолжал путь в одиночестве.

Почти месяц спустя в опустошенном Общественном Оазисе, который в свое время выстроили, а потом оставили британцы, Барнли увидел, Франческу. Во всяком случае он мог бы поклясться, что видел ее. Ее загадочную улыбку, ее рыжие волосы, развеваемые горячим ветром, ее упругую походку.

Рейнджеры Пустыни, взявшие его в этом месте в плен, уверяли, что это был мираж. Барнли не стал с ними спорить.

Отряд состоял из трех сотен коренных марсиан и девятерых британских политэмигрантов. Главарь, человек жестокий и толстокожий без устали развлекался тем, что отпускал шуточки в по поводу Барнли и его миража. Однажды, сухим, пыльным полуднем Барнли выхватил из-за пояса вожака нож и уложил того на месте. Что автоматически сделало его новым лидером.

Барнли обнаружил в себе тактический и стратегический талант. Он решил, что если ему удастся захватить ближайшее поселение, Форт Хаксли, то это будет сильным козырем на переговорах с британскими властями. Тогда он сможет поставить условие, чтобы его возвратили на землю в Великий Лос-Анджелес. И конечно же, Англия должна будет посодействовать, чтобы с него сняли обвинение в тунеядстве.

Падение Форта Хаксли вызвало обширное восстание рабов и борьбу среди конкурирующих банд и отрядов, так что Британия вынуждена была послать на Марс дополнительный ограниченный контингент войск. Барнли открыл в себе способность к политическим интригам, удачно объединил разрозненные силы повстанцев и встал во главе восьмитысячной армии людей пустыни. Он сообразил, что с такими силами он сможет держать под контролем весь этот сектор Марса и таким образом заставит Британию выслушать его. До сих пор англичане решительно отказывались от ведения переговоров. Он привел свой план в исполнение.

Ветер гнал песчаные волны и трепал брезент походного шатра. Потертые карты, которыми пользовался Барнли, тоже были все в песке. Он плюхнулся в свое излюбленное складное кресло и нахмурился. Он расслабил застежки на комбинезоне, отстегнул от пояса кобуру, положил бластерный пистолет и свой любимый нож на маленький походный столик, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

- Наконец-то! - послышался хриплый голос.

Барнли открыл глаза.

- Что?

В шатер, размахивая руками, влетел тощий человек с солнечными ожогами на коже и в костюме земного покроя, изъеденном песчаными бурями. За ним вошли два рейнджера, подняли человека с пола, поставили прямо и дали ему еще одного пинка.

Человек плюхнулся чуть ли не в кресло Барнли.

- Кто это? - спросил Барнли.

- У него дипломатический пропуск, - сказал один из стражников. - Шпион, наверное. Мы решили доставить его к вам.

- Я из Великого Лос-Анджелеса, - заявил человек. - Из Бюро по вопросам Неразделенной Любви.

Барнли выпрямился.

- Оставьте меня с этим человеком.

- Чтобы выследить вас, мне понадобилось несколько долгих, мучительных недель. Моя фамилия Борман.

- Вы сказала - Бюро Неразделенной Любви?

Борман вздохнул.

- Да. И я действительно крайне огорчен. Не знаю, известно ли вам, что, кроме точных и отлаженных механизмов, в Бюро Неразделенной Любви имеется также обширный человеческий персонал.

- Я этого не знал.

- Ну, - сказала Борман, - что я могу сказать?

Очень редко, но все же случается, что одна из этих дурацких машин ошибается, дает сбой.

Борман закашлялся.

- Простите. Этот ветер пустыни меня доконает. И как это вы тут обитаете? - прохрипел он.

- Я здесь уже два года.

- Да. - Борман снова вздохнул. - И все по ошибке. Крыло Принятия решений откопало ее при последней годичной инспекции наших файлов.

Понимаете, оказывается, Франческа Андерс - это девушка как раз для вас. А вы - парень как раз для нее. Да, конечно, у нее были некоторые проблемы, вызывавшие ее беспокойство и неровное поведение. Но одно наше мобильное устройство уже провело с ней сеанс шоковой терапии, и теперь она, как огурчик, и с нетерпением ожидает вас.

- Что это ты мне тут несешь?

- То, что мы допустили ошибку. - ответил Борман. - То есть, наши машины. Беда с этими машинами. Вечно ошибаются. Поэтому у нас есть специальный фонд для обнаружения и исправления ошибок. Ваш случай был, пожалуй, самым тяжелым.

Вы, можно сказать, успели наломать дров. Но, к счастью, все позади, мистер Барнли. Вы можете вернуться в Великий Лос-Анджелес и жениться на Франческе.

- Слушай, - сказал Барнли. - Здесь я принимаю решения. Никто - ни человек, ни машина - не может мне приказывать.

Борман нахмурился.

- Вы ее любите?

- Здесь я решаю, кого мне любить.

- Боюсь, - сказал Борман, снова вздыхая, - я прибыл слишком поздно.

- То есть?

- Кажется, у вас уже развился синдром искателя Чаши Грааля.

- Брось аллегории.

- Это значит, - пояснил Борман, - что вы слишком долго занимались поиском. И объект поиска уже не имеет для вас никакого значения, теперь для вас главное - сам поиск.

Глаза Барнли сузились.

- Это, - произнес он холодно, - оскорбительные слова.

Его пальцы сомкнулись на рукоятке ножа.