Она отступила, прижавшись к стене, чтобы пропустить его, но все равно они коснулись друг друга. Сердце у Зои бешено заколотилось, и жар охватил все тело. Она никогда в своей жизни не реагировала так ни на одного мужчину. Ей стало страшно.

Зои никак не решалась встретиться взглядом с Коннелом и наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. Он казался еще выше в черных джинсах и в темно-сером кашемировом свитере, плотно облегавшем мускулистую грудь. Его присутствие подавляло ее, пробуждая в ней целую бурю чувств.

Коннел остановился, будто раздумал подниматься по лестнице, и медленно наклонился к Зои. Так медленно, что она могла бы убежать. Или нет? Его намеренная, дразнящая медлительность приковала ее к месту. Коннел положил руки на стену по обе стороны от ее головы и мягко спросил:

— Скучала без меня?

Зои отчаянно пыталась не дать ему заметить, что задыхается. Она не позволит ему снова бросить ее в омут желания. Она не хочет снова почувствовать страх и беспомощность. Никогда ни один мужчина не обладал такой властью над ее телом, и Коннел Хиллиер не станет исключением.

Она выговорила странно охрипшим голосом:

— Я была слишком занята, чтобы скучать! Ты куда-то ездил? Интересно было?

Прежде чем она успела остановить его, он осторожно взял ее за подбородок. Теперь Зои была вынуждена смотреть прямо в его насмешливо прищуренные глаза.

— Ты похожа на маленького ежика. Каждый раз, когда я пробую подойти к тебе чуточку ближе, ты сворачиваешься в клубок, и я натыкаюсь на твои острые иголки.

— В таком случае тебе лучше держаться от меня подальше, — прошептала Зои, сдерживая дыхание и изо всех сил стараясь не смотреть на его губы.

Почему они так притягивают ее? Конечно, они очень красиво очерчены, ну и что с того? На работе она каждый день встречалась с актерами, которые были не менее красивы, а их губы — даже еще более чувственны. Но никто из них не был так непреодолимо привлекателен для нее. В общем-то, она давно считала себя невосприимчивой к мужской красоте. Многие мужчины просто не нравились ей, потому что красота делала их тщеславными. Взять хотя бы того же Хэла Таксфорда!

Ее в мужчинах гораздо больше привлекали чувство юмора, доброта, честность, ум, здравый смысл. Их физическая привлекательность трогала ее гораздо меньше.

Коннел еще более приблизился к ней.

— Полагаю, что ты, несмотря на советы доктора, работала каждый день. Марк сказал мне, что его жена очень волнуется из-за этого.

Ее глаза вспыхнули. Какое право Марк имел обсуждать с ним то, что касалось только ее?

— У меня все в порядке, — сказала Зои раздраженно. — Ты идешь наверх или нет? Если нет, то пусти меня вниз. Я хочу выпить кофе и съесть что-нибудь.

— А ты знаешь, чего я хочу? — шепнул Коннел тем же мягким, интимным голосом.

— Нет! — Выскользнув из-под его рук, Зои бросилась вниз по лестнице, но он легко перехватил ее и вернул обратно.

Инстинктивно Зои схватилась за него, чтобы устоять на ногах. Лестница перед ней закачалась, и, если бы не Коннел, она скатилась бы вниз по ступенькам.

— Ты самая невезучая из представительниц женского пола, которых я когда-либо встречал, — шептал Коннел, а его губы — его горячие нежные губы! — ласково трогали розовые завитки ее уха, вызывая дрожь во всем теле.

Она не была невезучей, пока не встретила его. Но Зои не стала говорить это Коннелу. Он разрушал ее жизнь, начиная с той самой минуты, как они встретились. Временами она даже спрашивала себя, уж не было ли ее тогдашнее беспокойство и недоверие предупреждением?

Когда губы Коннела заскользили по ее шее, вызывая своим нежным прикосновением непреодолимое стремление отдаться его ласкам, она испугалась. Это слишком волновало, слишком нравилось ей.

— Перестань! — Зои попыталась уклониться от его поцелуев, но тем самым лишь дала ему возможность опуститься чуть-чуть ниже, к вырезу свитера и исследовать губами ее плечи, грудь…

Зои схватила его за густые черные волосы, стараясь отстранить от себя его голову.

— Нет!

Его лицо было очень близко, его темные блестящие глаза смотрели на нее.

— Нет! — повторила она.

— Да! — выдохнул он, закрывая ей рот страстным поцелуем.

Наслаждение захватило Зои целиком, от кончиков волос до кончиков пальцев. Тело Коннела касалось ее тела. Его руки прижимали ее к нему так крепко, что она едва могла дышать. Его губы раздвинули ее губы… или это она сама приоткрыла их, не сознавая, что делает? Вероятно. Она уже не владела собой. Она не боролась с ним, не была беспомощной жертвой. Нет!

Она отвечала на его поцелуй!

Она стонала.

Она называла его по имени.

Коннел. Коннел. Коннел.

Неужели это ее голос?

Его руки ласкали ей спину… Сладкая дрожь пронизывала Зои. Она вздыхала, все крепче прижимаясь к нему.

Да! Да! Да!

Сказала она это или только подумала…

Да. Целуй меня… касайся меня… Да, Коннел, да…

Его рука ласково скользнула вниз по ее ягодицам в облегающих джинсах… другая обхватила ей талию…

Она не понимала, что он делает, пока не осознала, что они поднимаются вверх по лестнице. К ее спальне. Он нес ее на руках.

И тут Зои словно очнулась. Она отчаянно забилась, стараясь вырваться. Удивленный, Коннел отпустил ее, прежде чем донес до кровати.

— О нет, мистер, не думай, что со мной так легко справиться! Уходи! Немедленно!!!

Он стоял напротив нее, широко расставив ноги, будто приготовившись к борьбе. Задумчиво разглядывая ее, он спросил:

— Почему ты передумала?

— Уходи, пожалуйста!

— Ты сказала «да» минуту назад.

— Нет!

— Ты сказала «да». И не один раз. Ты повторяла это много, много раз! — Его глаза мерцали, пережитое чувственное удовольствие еще жило в них. Зои знала, что он помнил. Она тоже помнила это, но желала как можно скорее забыть и больше никогда не вспоминать. Ни то, что она сказала, ни то, что делала. Забыть, как целовала его.

Сердито вспыхнув, Зои настойчиво повторила:

— Не спорь. Уходи!

— Сначала я хочу услышать ответ. Ты ведь хотела этого, не так ли?

К черту осторожность!

Гордо вздернув подбородок, она вызывающе ответила:

— Я передумала!

Он иронически усмехнулся.

— Хорошо, что ты, по крайней мере, признала это. Ты говорила, что склонна менять свое мнение о мужчинах, но я и представить себе не мог, насколько быстро. Минуту назад ты горела, как в огне. И вдруг превратилась в дикую кошку. Почему, Зои? Что изменилось? Что заставило тебя передумать?

Поколебавшись, она решилась на откровенность.

— Ты слишком спешишь. Я едва тебя знаю. И никогда не сплю с мужчинами, с которыми только что познакомилась. Я слала лишь с очень немногими из своих мужчин, а их было немало в моей жизни. Не хочу подцепить СПИД или еще что-нибудь в этом роде, так что предпочитаю сначала узнать человека, а потом уже предаваться с ним радостям жизни.

Он наблюдал за ней, и его лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Но она слышала его тяжелое дыхание и знала, как трудно ему сейчас сдерживать себя.

— Ну что ж! Я тебя понял. Ты права. В конце концов, я никуда не тороплюсь.

— Но ты только что собирался переспать со мной! Как я могу тебе верить, если ты говоришь одно, а делаешь другое?

Гримаса исказила лицо Коннела.

— И тут ты права. Это безрассудно и глупо с моей стороны. — Его голос понизился, стал глубже и мягче, но дышал он еще тяжело. — Ты свела меня с ума, Зои. Я перестал владеть собой. Ты не представляешь, как сексуальна ты была, когда мы целовались… Как будто отдавалась мне душой и телом. Ты такая страстная, такая горячая… Ты завела меня!

Зои снова вспыхнула. Она дрожала как в лихорадке от стыда и унижения.

— Заткнись! — выкрикнула она. — Заткнись! Слышишь?.. Я не хочу больше говорить об этом. Убирайся из моего дома и оставь меня в покое! — Она схватила с тумбочки мобильник. — Я вызываю полицию. У тебя десять секунд, чтобы убраться. — Она принялась набирать номер.