Рука его обвела хмурое небо. Ледяной ветер гнал тучи.

– Вы, проклятые убийцы, задумывались хоть раз, на что обрекаете нас? – спросил человек, тяжело дыша. – Вы, творцы, хотели бы жить в мире, вами сотворённом?

– Да! – прохрипела кошка.

Человек оскалил вампирьи клыки.

– Так живите! – крикнул он яростно. – Живите той жизнью, которой наградили нас!

И он впился в горло умирающей кошке. Тело ещё долго билось в агонии.

Мне было плохо. Я понимал, что сплю, но не мог проснуться. А миражи продолжались. Теперь я видел заснеженый каменный монолит, ледяные горы и двух хрупких пернатых тварюшек, бредущих по камням. Кауран и Лэя, я знал их имена...

Впереди темнела пасть пещеры. Мы постояли у входа, пытаясь разглядеть, что таится внутри.

– Я войду первым, – сказал Кауран. И шагнул вперёд, но внезапно время остановилось. Замерли снежинки, влекомые ветром, перья Лэи перестали трепетать. Из пещеры показалось существо.

– За что? – спросил Я-Кауран. – За что ты нас проклял?

– Я проклял себя, – ответило Я-существо. – Но ты можешь спасти нас всех.

– Как? – спросил Кауран.

Существо ответило на его вопрос. Даже сейчас, в объятиях Лэи, я проснулся в холодном поту.

Теперь я знал, куда мы спешим.

Бензин кончился на пятый день. Мы столкнули мотоциклы в долину, где жили разумные змеи, они долго громыхали по камням. Несколько рептилий выползли из нор, посмотреть, кто нарушил покой. В их глазах не было счастья.

Утром шестого дня мы увидели город. Он темнел посреди пустыни, одинокий и нереальный. Остовы небоскрёбов торчали как рёбра убитых дельфинов, ветер пел заунывную песню о смерти. Я знал имя этого города. Никто не верил, что он существует. Но верили все. У города были тысячи имён, в разных мирах в нём жили разные жители. Но город был один.

Хотя его не было.

Мы шли по мёртвым улицам, не в силах нарушить жуткую тишину. Я знал, что Лэе известно о моём сне. Но она не задавала вопросов.

Когда мы проходили мимо энергостанции, Лэя остановилась.

– Кауран, – шепнула она. Я понял без слов. Мы вошли в здание, поднялись на второй этаж и включили большой красный рубильник. Где-то внизу, под землёй, с мерным гулом заработали машины.

Когда мы вышли на улицу, город показался живым. Сверкали лампы, гирлянды фонариков вдоль домов весело мерцали. Откуда-то доносилась прекрасная музыка. Мы шли по асфальту, раздвигая толпы призраков, мёртвые дети играли в парках, горячее солнце сушило наши слёзы. У входа в метро я увидел перевёрнутый крест. К нему был привязан скелет мутанта.

Вечером Лэя нашла кусок мела и вывела наши имена на какой-то серой стене. Я поднял голову. Стена тянулась высоко, к мрачной железной табличке с надписью «Бойня». Внутри было тихо. Смертные крики жертв давно канули в лету вместе с убийцами.

– Уйдём отсюда, – сказал я негромко. И мы ушли.

В жёлтом здании на окраине плескалась вода. Мы вошли внутрь и открыли все краны. Быть может, через сотни лет на месте этого проклятого города возникнет озеро, где вновь зародится жизнь. Пройдут миллионы веков. Здесь снова построят город, а в городе бойню. Но нас уже не будет, чтобы запустить проржавевшие насосы. Кто знает, может это и к лучшему...

Чёрная дорога вела из города к космодрому. Сильный ветер гнал пыль, жуткая тишина окружала каждый наш шаг. В небо, охотясь за умирающим солнцем, поднимались первые звёзды.

– Мы ещё можем вернуться, – одними губами сказала Лэя.

Я не ответил.

На космодроме горели красные прожекторы. Я знал, что произойдёт, когда мы подойдём к единственному открытому ангару, и всё же содрогнулся, встретив там существо из видения. Оно стояло рядом с гильотиной. Чёрные птицы летали вокруг, но страшную, смертоносную тишину нарушали только наши шаги. Мы шли рука об руку, Кауран и Лэя, два человека без тел, два тигра без памяти, две птицы без крыльев.

– Мы здесь, – сказала Лэя.

– Я вижу, – ответило существо.

– Ты готов? – спросил я.

– Нет, – ответило оно.

Мы подвели его к гильотине, уложили на липкие от крови доски. Лезвие со скрежетом поползло вверх. Лэя заплакала, я прижал её к груди. Нам было страшно.

– Когда я умру, погибнет ваш мир.– сказало существо.

– Мы знаем, – сквозь слёзы ответила Лэя.

– Вы тоже погибнете.

– У нас будет десять часов, – возразил я. – Мы успеем.

Существо загадочно улыбнулось.

– Лишь один из вас, – шепнуло оно, и, прежде чем мы успели понять, лезвие с грохотом рухнуло.

В следующий миг взорвался город за нашими спинами.

Я ловил капли крови с горящих тел, я смотрел на огонь сквозь призму снов. В бесконечной борьбе я его одолел, он погиб от копья из жестоких слов.

Я стоял на бетонном полу ангара, рядом с телом Лэи. Руки тряслись. Она шла за мной из любви, а я? Почему меня вела вперёд только ненависть?

Путь сделал нас живыми. Вырвал из проклятого театра, где все мы играли жестокие роли. Небо, звёзды, зачем мы стремились к свободе? Ведь не такой же ценой!

Оставалось десять часов. Мы с Лэей – персонажи одного рассказа. Если кто-то из нас гибнет, второй проживёт не больше десяти часов, так сказал творец. Разум мой вырвался из его плена, но тело оставалось послушным. Десять часов – переход – новый рассказ...

У меня мало времени. Я должен успеть. Долететь до другого мира, где живут крылатые, рассказать им правду. Они должны знать, что есть путь к свободе!

Я поднял на руки невесомое тело Лэи. Через десять часов мы снова встретимся – и не вспомним. Но эти часы, полные горя и боли, я буду жить. Не так уж мало: десять часов жизни посреди вечного сна.

Прижав Лэю к груди, я шагнул в ангар. Город за спиной продолжал гореть, откуда-то доносилась пошлая музычка радиокомикса.

Быть героем весело. Но я променял эту весёлую вечность на десять часов подлинной жизни.

Конец

Дракия – http://www.drakia.com/