Ингельд глубоко вздохнул.

– Не знаю, сколько прошло времени, но однажды я очнулся человеком. Человеком с памятью дракона. Позже, много лет спустя, один маг объяснил, как это стало возможным. И сказал, что охотники, убившие мою семью – теперь драконы.

Ингельд встал. Ятти, дрожа, смотрел на него снизу-вверх.

– Я задал всего один вопрос: как отличить их от настоящих, – сказал охотник. – Маг рассмеялся. «Настоящих?» – переспросил он. «Настоящих истребили тысячи лет назад! Цепочка дракон-убийца-дракон ни разу не прерывалась. Только детёныш, рождённый в плотском союзе, будет истинным драконом, но долго он не протянет – люди хотят жить вечно...»

Ингельд зажмурился.

– И он сказал ещё кое-что, – тихо произнёс охотник. – «Бывает и так,» сказал он, «Что пара ложных драконов вступает в союз и приносит яйцо, которое они отдают людям в обмен на золото и серебро. Ведь даже старик, убивший дракона, получит новую жизнь.»

– О, боги... – прошептал Ятти.

– Боги? – медленно повторил Ингельд. – Ты должен быть благодарен богам. Ведь они наградили нас счастьем.

Он скрипнул зубами.

– Счастьем жить вечно. Убей и живи, или умри – и подари новую жизнь своему убийце. Разве не благодарности заслуживает такой дар?

– Это проклятие... – сквозь слёзы ответил Ятти.

Ингельд горько улыбнулся.

– Выходит, мы прокляты счастьем.

Подняв гарпун, бывший дракон обернулся к утёсу, нависшему над долиной.

– Жди здесь, – приказал он мальчику. – Я исполню твою мечту. Когда взойдёт солнце, поднимись на скалу. Увидишь умирающего дракона; я раню его так, чтобы к рассвету жизнь едва теплилась. Они живучие, эти твари. Мне ли не знать. Вырви гарпун из его тела, добей – и живи...

Внезапно Ингельд опустился на колено и схватил Ятти за плечо.

– Только помни: рано или поздно – ты встретишь меня.

Резко встав, он отвернулся и зашагал к скалам.

Одинокая фигурка мальчика посреди ледяной долины медленно удалялась в прошлое. Рассмеявшись, Ингельд затянул весёлую песню на родном языке.

Его ждал дракон, бывший когда-то человеком, убившим дракона. Его ждала месть.

«Умирая, дарить жизнь, убивая, принять дар...»

– Чёрта с два! – Ингельд перебросил гарпун в другую руку и ускорил шаг.

Первой опомнилась Айко. Выбравшись из сугроба, она отряхнулась и помогла подняться Тагату. Обнажённый ярр дрожал от холода.

– Где моя одежда? Где оружие?

Драконесса провела когтем по левому рогу, ища золотое кольцо.

– Похоже, озеро перенесло только нас. Снаряжение пропало.

– Сам вижу, – огрызнулся Тагат. – Мне придётся сменить форму, иначе заледенею.

– Давай, – Айко отвернулась. Смотреть на оборотня во время трансформации считалось оскорбительным.

– Ррррр, – послышалось спустя несколько секунд. Большой белый волк потёрся о ногу драконессы.

– Зря ты стал белым, – укоризненно заметила Айко. – Так можно и потеряться на снегу.

Тагат оскалился; говорить в этом обличье он не мог. Друзья медленно приблизилсь к краю утёса и оглядели мир, где очутились.

По эту сторону Грани стояла зима. Путешествие, похоже, вовсе не отняло времени: как и дома, здесь занималось раннее утро. Снежные горы простирались в обе стороны до горизонта, уходили вверх до самого неба, скромно прятали подножье за покрывалом тумана. Горизонт скрывали низкие тучи, но и так было ясно, что снег покрывает всё в пределах видимости. Дул сильный ветер, мороз пробирал до костей; было так холодно, что Айко дохнула огнём на скалу и принялась греть лапы. Тагат сразу подлез к ней под живот и с довольным видом растянулся на горячих камнях.

– Не похоже, чтобы здесь жили драконы, – пробормотала крылатая. Оборотень энергично завилял хвостом, выражая согласие.

Айко принюхалась.

– Эй, волчонок, у тебя нюх получше будет – вперёд!

Ярр возмущённо клацнул зубами, однако из-под драконессы вылез. Около минуты он стоял на самом краю утёса, втягивая запахи неведомой земли.

– Ничего, – сообщил Тагат, возвращая родной облик. – Поджарь-ка меня ещё разок.

Улыбнувшись, Айко выдохнула облако плазмы и шепнула заклинание, заставив пламя собраться в призрачное кольцо вокруг них с Тагатом. Оборотень с наслаждением потянулся, играя мускулами.

– Давно бы так...

– Кстати, заметил – здесь магия работает!

– А как она может не работать? – удивился Тагат. – Мы лишь пересекли горы.

Драконесса покачала головой.

– Не всё так просто. Гляди, тут ведь зима. А у нас начиналась осень.

– Кто знает, как широка Грань? – возразил ярр. – Быть может, мы просто оказались ближе к северу.

– А угловое склонение солнца тоже никто не знает? – иронично спросила Айко.

Тагат запнулся.

– Рррррр... О твоём зрении я не подумал.

– Вот именно. Мы почти не переместились, но здесь зима!

Оборотень пожал плечами.

– Ты у нас колдунья, тебе и объяснять такие загадки.

Драконесса не ответила. Сузив глаза, она следила за микроскопической точкой на самом пределе видимости.

– Что? – встревожился Тагат.

– Движение, – Айко когтем начертила руну воздушной линзы. Некоторое время друзья молча разглядывали далёкие скалы.

Внезапно драконесса вздрогнула:

– Холод воздуха даст направление... – она указала на тёмную фигурку посреди белой равнины. – Ты встречал таких существ?

Оборотень медленно выпрямился.

– Нет, – в голосе Тагата прозвучала сталь. – Но я хорошо знаю, что оно держит в руке.

Вздрогнув, крылатая приоткрыла пасть.

– Гарпун?..

– Смести линзу! – ярр указал чуть левее. – Вон туда, на утёс!

Айко послушалась, и у друзей одновременно вырвался крик. В магической линзе был хорошо видел израненный белый дракон, лежащий на красном снегу.

– У него нет крыльев... – растеряно прошептала драконесса.

– Если не поторопимся, его самого скоро не будет! – крикнул Тагат. Опомнившись, Айко кивнула, помогла другу забраться на спину и рванулась в небо. Ледяной ветер победно взвыл.

– Скорее! – оборотень прижался к спине драконессы. Айко наращивала скорость, стрелой проносясь над скалами и долинами. Утёс с раненным драконом быстро приближался.

– Не успеем! – существо уже занесло гарпун для последнего удара. Рявкнув от ярости, Айко выкринула слово ледяной молнии и послала её в скалу над головой охотника. Тот обернулся, увидел атакующую драконессу и в панике рухнул на снег, закрыв голову руками.

Айко с разгона опустилась на утёс.

– Займись им! – рявкнула Тагату. А сама, не дожидаясь ответа, склонилась над умирающим драконом.

С первого взгляда стало ясно, что его не спасти. Глубокие проникающие раны в груди и боках, страшная потеря крови, наверняка повреждены внутренние органы; как он до сих пор жил, было неясно. Айко застонала от бессилья.

– За что?! – она в бешенстве обернулась к охотнику. – За что?!

Ярр поднял существо в воздух. Тварь была совсем невелика, вдвое меньше оборотня, носила кучу меховой одежды и странное приспособление на глазах. Руки пленника тряслись от страха.

– Ноа... ноа дат... – взмолился он дрожащим голосом.

Тагат вздрогнул,

– Я знаю этот язык, – ярр метнул на подругу быстрый взгляд. – Он сказал «Не я».

– Не он? – драконесса тяжело дышала от гнева. – Спроси, кто!

Оборотень повторил вопрос. Пленник что-то забормотал, по плоскому лицу катились слёзы, мгновенно обращавшиеся в лёд на холодном ветру. Айко вновь обернулась к умирающему.

– Ты можешь говорить? – с болью спросила она.

Дракон ничего не ответил, лишь посмотрел на драконессу большими серыми глазами. Айко отвернулась, не в силах этого видеть.

– Тагат... – её голос задрожал. – Прекрати его мучения. Я... я не смогу...

Оборотень оглянулся.

– Постой, – ярр кивнул на пленника. – Он говорит что-то странное. Твердит, словно это не дракон, а такое же существо как он сам. Говорит, древнее проклятие обрекает убийц драконов самим становиться драконами...