– Ты не сможешь.

– Почему это?

– Марго наложила арест на твои счета, на все твои финансы. Строго говоря, машины, драгоценности и прочее являются собственностью Марго, а вовсе не твоими. О недвижимости и ценных бумагах мы даже не говорим. Это не обсуждается.

– То есть я должна помереть с голоду, обвешавшись бриллиантами?

– Ну, до голодной смерти тебе далеко, а что до денег… Ви, тебе никогда не приходило в голову, что их можно заработать?

Вивиана задумчиво крутила в пальчиках лист филодендрона.

Как ее звали, ту серую мышку, которая училась с ней в колледже? Милли? Санни? Полли? Она одевалась в секонд-хенде, ездила на раздолбанном велосипеде и подрабатывала официанткой. Их орбиты никогда в жизни не пересекались – блестящая Вивиана Олшот, за которой приезжал шофер и которая носила норковые шубки, на каждый день новый фасончик, просто не обращала внимания на бесцветную и скучную, как зубная боль, зубрилку.

Разговорились они случайно, в библиотеке. Выяснилось, что Миллисент – точно, Миллисент Тукборо! – приехала из какого-то захолустья. Мать ее была уборщицей, отец водителем, а обучение в колледже оплатили жители ее родного городка, собрав деньги по благотворительной подписке. Миллисент собиралась учиться на доктора, чтобы потом уехать обратно в свой город и работать для тех, кто так помог ей в жизни.

Да, а ведь эта серая мышка вряд ли пропала. Она была вполне самостоятельна в семнадцать лет, наверняка и сейчас у нее все в порядке.

Колин, с тревогой наблюдавший за хмурой Вивианой, откашлялся и подал голос.

– Ви, я хочу уточнить. Ни взаймы, ни в кредит ты денег не получишь,

– Я поняла.

– Но ты можешь их заработать.

– Как, по-твоему?

– У тебя высшее образование.

– Ага. История искусств. Очень практично. Самая необходимая специальность в мире.

– Ну, чему-то ты научилась за четыре года…

– Да. Я хорошо разбираюсь в греческой мифологии. Может, попроситься к Марго в экскурсоводы? Брось, Колин. Ничего я не умею. Только тратить деньги и весело проводить время.

В голосе девушки прозвучало такое отчаяние, что сердце Колина Фаррелла не выдержало.

– Ви, Марго убьет меня, если узнает, но… на ланч с Дикси хватит.

Она машинально взяла деньги и вышла, вяло кивнув Колину на прощание.

Восемьдесят долларов. Пара обедов в «Мажестик». Заправить машину. Сеанс массажа. Маникюр. Пузырек любимых духов.

Нет, дорогая. Тебе предстоит прожить на восемьдесят долларов три месяца, потому что ни на одну работу тебя не возьмут!

Что-то мешало Вивиане двигаться вперед, и она с неудовольствием подняла голову.

Оказывается, она практически упиралась в грудь незнакомца в джинсовом костюме. Незнакомец был лохмат и усат, большие пальцы были заложены за широкий ковбойский ремень, а серые глаза смотрели на Вивиану дерзко и восхищенно. Она явно произвела на незнакомца неизгладимое впечатление, потому что уступать ей дорогу он не собирался.

Какие у него здоровенные ручищи… Нет, ерунда, он не может быть ни клиентом Колина, ни новым служащим. С такими руками только в лесорубы идти. Канадские.

По спине у Вивианы внезапно пробежала дрожь. Приятная и волнующая. Слишком уж он был… мужчина.

Такой загар не заработать на пляже. Это только на ранчо, когда целый день находишься на свежем воздухе. И мускулы такие в тренажерном зале не накачать. Парень не Аполлон, если уж говорить о греческой мифологии. Скорее, Гефест. Кряжистый и высокий, очень мощный и обстоятельный. Несуетливый.

Секретарша тоже смотрела на парня во все глаза, бедная девочка. Конечно, тут чьи угодно гормоны взыграют. Вивиана задрала нос, осторожно обошла парня по кривой и выплыла из офиса. В горле щипало, глаза заволакивало слезами. Нет ничего хуже, чем попасть в дурацкое положение!

Она приехала в «Мажестик» с небольшим опозданием, потому что переодевалась дома и там позволила себе поплакать. Очень зря, ибо Дикси Сеймур обладала прямо-таки орлиным зрением и дотошностью старого полицейского. Худая брюнетка с синими очами (контактные линзы, цена восемьдесят баксов!), Дикси была старинной приятельницей Вивианы. Подругой ее назвать язык не поворачивался, потому что Вивиана прекрасно знала: оступись она, попади в настоящую беду – Дикси немедленно перемоет ей все косточки и продаст с потрохами. Впрочем, сейчас Дикси была кстати. Лучше, чем ничего, если можно так говорить о приятелях.

В течение четверти часа Дикси красиво хлопала ресницами, охала и вскрикивала, даже закусила безупречно накрашенные губки пару раз, а потом, когда обессиленная рассказом Вивиана мрачно припала к бокалу с коктейлем, выдохнула потрясенным шепотом:

– Ви, это же кошмар! Я бы удавилась на твоем месте. Или отравилась. Даже не представляю, как можно жить на восемьдесят баксов… хоть полчаса! То есть ты с нами не едешь? Я имею в виду, мы же собирались на Мальорку…

Вивиана застонала. Все ее друзья поедут на райский остров, будут пить шампанское и купаться в лагунах, кататься в шикарных тачках вокруг острова… А Вивиана Олшот будет… мыть посуду в какой-нибудь забегаловке!

Официант неслышно материализовался за спиной.

– Простите, мисс Олшот, вам звонят.

Она потащилась к стойке бара, ощущая себя глубоко несчастной и до смерти уставшей посудомойкой.

– Вивиана? Это Колин Фаррелл. У меня неожиданное сообщение…

– Что еще? Марго догадалась, что ты дал мне денег, и ты хочешь их забрать?

– Слушай меня, юная Вивиана!

В течение нескольких минут юная Вивиана ошеломленно выслушивала то, что говорил ей Колин, а потом осторожно поинтересовалась:

– Это ты так шутишь, что ли? Или это еще один дьявольский план Марго?

Через некоторое время Дикси забеспокоилась и отправилась на поиски подруги. Вивиану она обнаружила все там же, у стойки. Девушка смотрела на телефонную трубку, которую сжимала в руках, и сильно вздрогнула, когда Дикси тронула ее за плечо.

– Господи! Я должна ехать, Дикси. Мне позвонил Колин Фаррелл. Либо он сошел с ума, либо я помешалась от горя.

– Плохие новости?

– Скорее, хорошие, если иметь в виду мою ситуацию. Он нашел мне работу.

– Так быстро? Вот душечка! И что ты будешь делать?

– Если все это не бред сумасшедшего… Сегодня в офисе я наткнулась на гориллу в джинсовом костюме. Сейчас Колин сообщил мне, что горилла выиграла в лотерею бешеные деньги и хочет, чтобы ее научили вести себя за столом, пользоваться носовыми платками и все прочее…

– Много выиграла?

– Кто?

– Горилла.

– Ах, этот… Колин сказал, пятьдесят миллионов.

Теперь окаменела Дикси Сеймур. Вивиана этого даже не заметила. Она сердито вернула трубку на рычажки и пробурчала:

– Ерунда какая-то. Из него Элиза Дулитл, как из меня… профессор Хиггинс!

– Клево! Потрясно! Офигительно! А главное – прикольно!

– Дикси, я терпеть не могу этих новоявленных Рокфеллеров! Он хочет стать настоящим джентльменом! Да этому же нельзя научиться за неделю!

– Ви, он же будет платить, так какая разница…

– Большая! Я не фея-крестная, а он не Золушка. Трох-тибидох – и ты джентльмен. Танцуешь менуэт, шпаришь по-французски и знаешь, зачем в ресторане слева от тарелки номер семь кладут нож номер пять.

– Ну, положим, по-французски из наших никто не говорит…

– А он хочет!

– Ви, я знаю, почему ты злишься. Это все фортуна. Ты в один миг стала бедной, а он в это время нежданно-негаданно огреб джек-пот. Кстати, я не ослышалась? Пятьдесят миллионов?

Вивиана мрачно посмотрела на подругу.

– Не ослышалась. Это и есть самое противное. Ладно. Поеду к Колину. Нам, пролетариям, выбирать не приходится.

Шейн Кримсон в семнадцатый раз выглянул из-за «Спортивного обозрения», надеясь, что хоть в этот раз секретарша его не заметит, но она заметила и опять приветливо улыбнулась. Шейн мучительно оскалился в ответ, искренне полагая, что выглядит спокойно и независимо. Дружелюбно. Располагающе. На пятьдесят миллионов, одним словом.