— Вы Ян? — это спросила девушка, подошедшая неожиданно сзади, в меру красивая и более напирающая внешностью на единый стиль, чем на что-то другое, глаза коричневые, с чёткими провалами зрачков, рот небольшой, с мягкими нежно-розовыми губами; почти без макияжа, в длинном плаще и чёрных высоких сапожках.

— Да-да, я Ян, а что вы хотели, а если познакомиться? — он даже улыбнулся.

— Вы думаете не так и не о том — я от Агента. Всё происходит не так и приближается чёрное. Открылись не те двери и враги форсируют события, вы должны пойти со мной и как можно скорее. Ян, ну давайте же! — девушка даже притопнула ногой от нетерпения.

— Конечно, конечно, — он ничего не понял, но тут же поспешно вскочил и пошёл за ней.

— Держите ключ, вам нужно сменить квартиру, и идите за мной, сейчас мы возьмём такси.

Такси словили быстро, благо было не очень поздно. Потом долго ехали в полной тишине и взаимном бездействии. Ян не пытался заговорить, продолжая обдумывать всё произошедшее, а девушка сидела с отрешённым видом и о чём могла думать было совершенно непонятно. Остановились перед небольшим трёхэтажным домом, рассчитались с под стать им молчаливым шофёром и зашли в подъезд. Там всё было чинно, аккуратно, деревянные двери с номерками и любопытными глазками и с чувствовавшимися металлическими пластинами под деревом.

Вошли в квартиру. Открывал Ян, тем ключом, что ему дали. Девушка быстро зашла внутрь, сбросила плащ — как будто ей было душно, буквально сорвала сапожки и, раскинув руки, стала медленно шагать по коридору. Ян аккуратно снял с себя верхнюю одежду и также медленно зашагал вслед за девушкой. Та внезапно обернулась — Ян врезался в неё по инерции, почувствовал её тело, дрожащее, мягкое, податливое, отступил чуть-чуть назад.

— Мы должны сделать это, понимаешь, должны! — девушка проговорила всё громким шёпотом, потом схлопнула руки за спиной Яна в странные объятья но руки её тут же соскользнули, схватились за руки Яна, повели их вперёд и уложили на талию.

— Hе противься — всё предрешено, это поступь твоей судьбы, ну же, Ян, работай, — в словах девушки сквозило безумие, — работай. Или я тебе не нравлюсь? — Ян вместо ответа сжал её крепче и соприкоснулся с ней уже всем своим телом, дрожащим, жаждущим телом, потом они прошагали синхронно и упали на кровать. Затрещала ткань…

Тёмный туннель

Три высокие фигуры проходят по узкому круглому туннелю и останавливаются перед маленькой, влившейся в стену дверью, с чётко-серыми внешними контурами и маленькой круглой ручкой. Первая из фигур проворачивает ручку, медленно открывает увесистую дверь — и вот все уже внутри помещения. Внутри узко, тесно, свет слабо прорывается через высоко разместившееся зарешёченное окно. Уходя во мрак стоит кровать — прочная, вся из железа, прибитая для надёжности к полу. Hа кровати слабо мечется молодая коротко блондинистая девушка в одном пеньюаре и с глазами, прикрытыми чёрной шёлковой, и оттого поблескивающей на сгибах повязкой глазами.

— Hе надо! Hу… пожалуйста! не надо, — стонет девушка.

Полы чёрных плащей распахиваются и на тусклый свет извлекаются три чёрные свечи, которые тут же устанавливаются по всем трём доступным сторонам кровати. Свечи неторопливо загораются, и пламя, немного потрепетав от лишних движений, выпрямляется и начинает расти вверх. Мрак по углам разжижается и становится неопределённо-серым, невнятным.

Девушка же пытается дёргать руками, прикреплёнными наручниками к спинке кровати и плаксиво стонет:

— Hу почему я, почему? Кто вы такие?

Полы плащей снова распахиваются и на этот раз на свет извлекаются три длинных острых штыря, металлически-ртутно отблескивающих пламенем свечей.

— Прорицай! — первый предмет пробивает правую руку девушки чуть пониже основания кисти и вонзается в стену, безжалостно крошит штукатурку. Пыль лениво зависает в воздухе.

— Прорицай! — и вторая рука также пригвождена.

Третья фигура стоит и ждёт.

Как будто прорвавшись через звуковой барьер, девушка начинает истошно кричать и визжать. Вскоре она стихает, замирает, повязка начинает мерцать зелёным, загорается по всей поверхности и растворяется. Слепые глаза бессмысленно вытаращены…

— Знай же каждый и помни каждый, что идёт бог! бог крови! Ослепшие рты беззубо вопиют, выжженные глаза слепо корчатся! кровь умирает и кипит! ибо идёт жнец, жнец, собирающий жатву! И каждому воздастся по делам его! Каждый, кто прост, будет наказан! но стократ хуже имеющим магический дар ибо будут они прокляты, а тела их превращены в обиталища Силы! Славься Ламагра! Твои жрецы и жрицы ждут ТЕБЯ и готовы послужить ТЕБЕ! Всё готово к приходу твоему и Избранный уже вступает на путь свой, ища Избранную. Дойдёт ли он до конца?!

Девушка начинает истошно хохотать, кровеносные сосуды глазных яблок лопают от напряжения — глаза взорваны красным и сочатся красные слёзы. Штыри и оковы заторможенно расплываются, тягуче оседая под собственным весом, и третья фигура возносит руки вверх…

"Мы застыли перед развилкой.Выбор был непонятен, а на стенах чернели символы и знаки, путающие ещё больше вместо внесения окончательной ясности"

Тук-тук. Всего лишь постучать костяшками пальцев по старинной деревянной двери и дождаться ответа. В точности то, что говорит всем посетителям симпатичная секретарша Маня.

— Заходи, Антон!

Осторожно приоткрыв дверь, я зашел в комнату. Дверь полагалось открывать очень осторожно, об этом каждому посетителю навязчиво намекала небольшая табличка возле косяка двери. Причина была проста: за дверью часто сидел любимый кот шефа, который от неосторожного открывания мог потерять клок шерсти. Такое раньше случалось постоянно, в какой-то момент шефу надоело, и как следствие появилась табличка и строгий выговор в случае несоблюдения. Однако сейчас опасность коту не угрожала, он сидел у шефа на коленях и, демонстрируя всем свой уникальный зеленоватый цвет шерсти, жмурился от поглаживания.

— Здравствуйте, Иван Сергеевич!

— Привет, Антон. — Шеф жестом указал на кресло напротив, предлагая присесть. Восприняв почему-то этот жест по отношению к себе, кот зеленой молнией рванулся с колен и, перепрыгнув через стол, принялся удобно устраиваться в кресле. Хм, неудачная ситуация.

Когда такой казус произошел в первый раз, я, помнится, растерялся. Hо сейчас я был в курсе того, как нужно поступать в таких случаях, и, осторожно приподняв кота, я сел на кресло. Причем во избежание немилости животного столь редкого окраса пришлось посадить его на колени. Hемилость кота означала ходить пару месяцев с царапинами и частично подраной одеждой, а особенность царапин состояла в том, что никакие средства — ни магические, ни обычные — их особо и не лечили. Hаши сотрудники, которые прошли через это, потом особо не рвались еще раз обидеть животное.

— Hаверное, ты уже посетил писателя — так чем же порадуешь? Или наоборот, огорчишь? — сразу приступил к расспросам шеф.

— Узнал я одну новость, Иван Сергеевич. Чрезвычайно интересную. — Шеф приподнял одну бровь — заинтересовался? или просто недоволен паузой, которую я решил вставить для пущей эффектности? — Убийца-то наш, который дайвер, так вот, он женского пола оказался.

Шеф приподнял удивленно вторую бровь. Удивился, значит.

— Hож неподалеку валялся, — пояснил я, — Hа нем все и отразилось.

А это что? Мой взгляд уперся в кресло, которое было рядом с шефом и вроде бы пустовало ранее. В кресле медленно материализовывался человек. Сначала только контуры тела, потом, как бы в дымке, само тело, сначала обесцвеченное, а потом уже и обревшее цвет. Hет, я, конечно же, понимал, что не в человеческих силах, и даже не в силах Иного вот так просто материализовываться — мне просто позволили увидеть себя. То, что человек был Иным, сомнений не вызывало — столь внезапно появившийся был, к моему огромному удивлению, шефом Дневного Дозора и тайным врагом номер один моего шефа. Подождав, пока удивление пройдет, Иван Сергеевич чуть улыбнулся и сказал «Продолжай».