Она взглянула на меня с испугом.

— Не понимаю.

— Получили ли вы хоть одно письмо от д'Арси?

— Нет… Но что это имеет общего…

— Странно, не правда ли? По-моему, такой хорошо воспитанный человек, как д'Арси, не пренебрег бы столь общепринятой формой вежливости.

Наверно, она об этом тоже уже думала. Я почувствовал это, когда впервые упомянул ее вирджинского друга. Невероятно, чтобы такой человек мог ни с того ни с сего бесследно исчезнуть.

Несколько минут мы стояли молча. Сердца наши бились в унисон, лица нежно овевал ветер.

— Рано или поздно все это кончится, — сказал я, — пройдет, как проходит ночь. И тогда я заберу вас на Тополевую промоину, чтобы жить там с вами.

— Странный вы человек, Мэтт. Выглядите, как обыкновенный ковбой, а разговариваете, словно получили образование.

Я усмехнулся.

— Когда-то мне случалось прочесть книгу. Ну две — если уж совсем честно. И не обманывайтесь, полагая, что все ковбои такие уж темные люди.

Я подтянул подпругу и повернул Серого, чтобы вскочить в седло.

— Но можете ли вы там обосноваться? Удержитесь ли вы на одном месте?

Вставив ногу в стремя, я вскочил в седло.

— В тот день, когда я приехал в Хеттен-Пойнт и увидел вас, я понял, что останусь здесь навсегда. Зачем человек скитается? Он просто чего-то ищет: деньги, дом, девушку…

С холмов спускалась ночь: ее мрачные крылья уже нависли над деревьями и низкими крышами построек. На небе начали проступать звезды.

Нагнувшись, я подхватил Мойру и поднял; нога ее оперлась на мой сапог. Едва девушка Оказалась в моих объятиях, у нее перехватило дыхание, а потом она быстро и глубоко вздохнула, приоткрыв губы. Я ощущал тепло прильнувшего ко мне тела, губы Мойры торопливо и страстно искали мои. Все заботы, все горести, все потери и тревоги мгновенно растаяли, словно дым. Наконец девушка отпрянула от меня — испуганная, возбужденная, с трудом переводя дыхание.

— Это нехорошо, Мэтт! Вы слишком… слишком неистовы. Вам надо быть спокойнее.

Я рассмеялся, чувствуя, как переполняет мою душу радость жизни, любовь, восхищение красотой девушки, которую я обнимал в сгущавшихся сумерках наступающей ночи.

— Вас тоже бесстрастной не назовешь.

— Меня? — Она мгновение колебалась. — Пусть так, мы оба торопимся.

— А что в этом плохого?

Кто-то вышел из дома, тихонько насвистывая. Гравий дорожки заскрипел под сапогами, и я быстро опустил Мойру на землю. Это был Кеневейл.

— Лучше поезжайте… Скоро уходит Морган Парк. Могут быть неприятности.

Я подобрал поводья.

— Считайте, что меня уже нет.

— Вы и вправду так думаете? О мире и всем таком…

— А чего мы добьемся, воюя?

Кеневейл повернулся к Мойре.

— Позвольте мне поговорить с Бреннаном наедине, мисс. Кое о чем ему следовало бы знать.

Когда Мойра ушла в дом, Кеневейл негромко проговорил:

— Она похожа на мать.

Я удивленно посмотрел на него.

— Вы знали ее мать?

— Она была моей сестрой.

— А Мойра знает?

— Мы с Рудом дружили. Я тогда стрелял быстро и убил человека, у которого оказалось слишком много родственников. Вот мне и пришлось покинуть те места. Когда я уехал, Руд женился на моей сестре. Время от времени мы переписывались. А потом Руду понадобилась помощь в борьбе со скотокрадами, и он послал за мной. Потом убедил остаться здесь. — Кеневейл поколебался и добавил: — Мойра этого не знает.

Мы помолчали, слушая ночь, как это делают люди нашей с ним породы. Я знал, что понравился Кеневейлу — иначе он никогда бы мне этого не рассказал.

Было уже за полночь, когда я покинул наконец «Боксед-М». Оставив дорогу в стороне, я напрямик направился к началу каньона Джипсум.

Прежде чем уехать, я рассказал Кеневейлу все, что узнал о Слейдах, наемных хладнокровных убийцах, прекрасно владевших револьверами. Он выслушал, не проронив ни слова. Не знаю, поверил ли он, но, по крайней мере, я его предупредил.

В ночной пустыне таится какая-то магия; только в одиночестве постигаешь ее очарование, тишину и такую близость к звездам, какой нельзя ощутить больше нигде.

Я ехал спокойно и неторопливо, вспоминая девушку, оставшуюся позади.

Малвени ждал меня.

— Узнал походку Серого. — Он кивнул на холмы. — Что-то там слишком тихо.

Мы легли спать, но посреди ночи я проснулся от звука выстрела. Малвени крепко спал, и я не стал будить его, тем более, что не был даже до конца уверен, действительно ли это был выстрел. Или мне просто почудилось во сне? Все было тихо, и, еще немного прислушавшись, я снова забрался под одеяло, не собираясь идти выяснять что-либо посреди холодной ночи.

Утром я рассказал об этом Малвени.

— Вы вставали?

— Да, но ничего не услышал. Это мог быть кто-нибудь из Бенара — иногда они охотятся по ночам.

Два часа спустя я узнал, что это было. Источник Меверик находился на ничьей земле — там, где территория ранчо «Ту-Бар» граничила с угодьями «Боксед-М». Я отправился туда, потому что неподалеку от Меверика было болото, и мне уже дважды приходилось вытаскивать из него бычков.

Когда я выезжал из промоины, стояло свежее и ясное утро, и, направившись прямиком к источнику, я еще издали увидел лошадь без всадника. Она стояла, опустив голову, и, обеспокоенный, я пустил Серого рысью.

Подъехав ближе, я увидел что-то темное, лежащее на земле, возле лошади. То был человек, и он был мертв. Еще не перевернув тело, я знал, что это Руд Макларен.

В него стреляли сзади — дважды, оба раза в голову.

Он лежал ничком, одно колено поджато, обе руки на виду на песке. Револьвер был в кобуре. Макларена застрелили без всякого предупреждения.

Бегло осмотрев труп, я отступил и, вытащив из седельной кобуры винтовку, трижды выстрелил в воздух, подавая сигнал Малвени.

Увидев Макларена, мой напарник побледнел.

— Вот это уже беда, дружище. Округа его уважала. Кого-то за это вздернут.

— Потрогай его, Малвени. Он холодный. Это был тот самый выстрел, который я слышал ночью.

Малвени кивнул.

— Вы лучше придумайте что-нибудь, Мэтт. Это сорвет крышку с кипящего котла.

В этом не было сомнений, и я прекрасно понимал, что по логике вещей все подозрения падут на меня.

— Ничего не буду придумывать. Я расскажу правду.

— Они вас повесят. Он на вашей земле, и вы враждовали.

Я стоял подле безжизненного тела, и без слов Малвени ясно сознавая положение, в котором оказался. Но зачем приехал сюда Макларен? Что он делал на моем ранчо посреди ночи? И кто мог сопровождать его?

Кто-то настолько жаждал убить Макларена, что заманил его сюда под каким-то предлогом и подло выстрелил сзади. С уверенностью можно было сказать, что полуночные поездки не в характере Макларена. Я уехал с «Боксед-М» достаточно поздно, и он еще оставался там. Но там был и Морган Парк.

Малвени отправился в «Боксед-М», чтобы сообщить об убийстве Кеневейлу. Рассказывать о случившемся Мойре придется уже Кеневейлу, и мне не хотелось об этом даже думать.

В одном мне повезло: вверх по промоине ехал Джолли Бенара, и я послал его в город — доложить о случившемся шерифу Кею Чепину.

Оставшись один, я сел на лошадь и, стараясь не повредить следов, осмотрел окрестности. Там, где топталась ночью лошадь Макларена, разобрать что-нибудь было невозможно: в путанице оставленных на сыпучем песке следов отделить отпечатки ее копыт от других не сумел бы никто.

Озадачивало и еще одно обстоятельство: я слышал лишь один выстрел, а пулевых отверстий было два. Опустившись на корточки возле тела, я внимательно рассмотрел их. Странно — следы крови виднелись только вокруг одной раны.

Завидев приближающихся всадников, я встал. Впереди ехал Кеневейл; рядом с ним — Мойра. Остальные трое были ковбоями с «Боксед-М». Один взгляд на лица показал, что никто из них не сомневался, кто убил Руда Макларена.

Кеневейл бросил на меня холодный и пронзительный взгляд. Мойра соскочила с лошади и бросилась к распростертому на песке телу. На меня она даже не взглянула и ничем не показала, что вообще заметила мое присутствие.