— Черта с два! — Лицо незнакомца побагровело от гнева. — У меня есть приказ, и я…

Мой кулак выбил ему зубы и изуродовал губы. Он вылетел из седла, а я развернул лошадь и спрыгнул на землю как раз в тот момент, когда он начал подниматься. Я ударил его снова, и он растянулся на земле, однако опять начал вставать и вдруг кинулся мне в ноги. Я отскочил, а когда он шлепнулся наземь, схватил его за волосы и вздернул вверх. Нанеся удар в солнечное сплетение, я оттолкнул его и снова ударил в лицо. Он упал и больше не пытался встать.

Джонатан и Джолли подогнали ко мне еще двоих. Первый — стройный юноша с жестким лицом, выглядевший так, словно дьявол оседлал его и неустанно погонял; мне случалось видеть таких и раньше. Второй — рыжий, коренастый, со шрамом на скуле.

— Вы загубили все мое имущество! — возмущался рыжий. — Что за дела?

— Нанимаясь на воюющее ранчо, вы должны предусматривать, возможность неудачи. Чего вы ждали, отправляясь сюда? Приглашения на чашку чая? Поезжайте назад и посоветуйте Макларену не посылать на мужскую работу мальчиков. В того, кто еще будет нарушать границы владения, я буду стрелять без предупреждения.

По лицу младшего блуждала глумливая улыбка.

— А если Макларен пошлет меня? — Он положил руки на бедра. — Если бы я не потерял в суматохе револьвер, тебе пришлось бы проглотить свои слова!

— Джолли! Одолжи мне револьвер!

Ни слова не говоря, Джолли протянул свой шестизарядник.

Взгляд юнца неожиданно стал расчетливым и настороженным. Он подозревал подвох, но не мог сообразить какой. Держа револьвер за ствол, я подошел к нему.

— Вот твой шанс, — сказал я, протягивая ему оружие. — Используй его, как хочешь. Что бы ты ни придумывал, все равно я тебя убью.

Ему это не понравилось. Он вытаращил глаза сперва на меня, потом на револьвер. Облизнул губы. Ему очень хотелось схватить оружие — ведь мое находилось в кобуре. У парня была порочная наклонность, делающая человека убийцей, но сейчас, столкнувшись со смертью лицом к лицу, он не хотел этого поединка. Его беспокоило, что я вел себя как игрок. Никто не станет играть в эту игру, если не уверен… или если не сошел с ума.

— Это обман, — выговорил наконец парень. — Ты не настолько дурак,

— Дурак? — не выдержав, я дал ярости выплеснуться наружу. — Послушай, ты, дешевая подделка под головореза! Я могу дать тебе два револьвера — и все равно отстрелю тебе уши в любой момент! Можешь начинать прямо сейчас! Приставь револьвер к моему животу, а я уткну ствол в твой. Если хочешь смерти — давай попробуем! Прямо сейчас! Ну, дешевка, подходи!

Разумеется, я вел себя, как сумасшедший, но в этот момент мне было все равно. Лицо юнца побледнело, глаза пылали. Он весь дрожал от страстного стремления схватить револьвер. Но лицом к лицу? Револьверы, приставленные к телу? Мы оба умрем. Мы не сможем промахнуться. С пересохшими губами и выкаченными глазами он затряс головой:

— Нет… Нет…

Держа револьвер за ствол, я подкинул его, поймал за рукоятку, а затем коротким взмахом ударил парня по голове. Тот без сознания рухнул к моим ногам. Второй стоял, глядя на меня.

— Все, — сказал я. — Поднимайте его и убирайтесь вон!

— Мы выполняли приказ.

— Могли бы и уволиться. Могли ведь?

Коренастый пристально смотрел на меня.

— Теперь он объявит на вас настоящую охоту. Долго вы не проживете. Знаете, кто это? — Он указал на лежавшего юнца. — Это Боди Миллер!

Знакомое имя. Боди Миллер убил двоих. Он славился своей порочностью, и хотя окончательно пока не созрел, но со временем обещал стать одним из худших.

Ковбои Макларена подобрали Миллера и взгромоздили в седло. Обезоруженные, они шагом направили лошадей из промоины.

О скоте можно было больше не беспокоиться. Животные не покинут тучные пастбища промоины или поросшие травой каньоны на востоке.

Джонатан Бенара свернул самокрутку и, сжав ее губами, поправил на плече единственную подтяжку. Потом чиркнул спичкой и закурил.

— Ну что ж, — криво улыбаясь, проговорил он. — Никто не сможет сказать, что вы ходите по ниточке. Вы успели схватиться едва ли не с каждым в этих краях.

Когда они уехали, на ходу разговаривая о происшедшем, я принялся обдумывать сложившееся положение. И не нашел в нем ровным счетом ничего, что мне нравилось бы. Макларен вернется… Или появятся Пиндеры. А я здесь один как перст.

Продолжать защиту «Ту-Бар» стало невозможно. Но и любое другое решение также было неприемлемым. Я неохотно пришел к выводу, что необходимо подыскать себе какое-то иное жилище — по крайней мере, на время. Оставаясь на ранчо, я должен иметь возможность покинуть его в любой момент.

Еще при жизни Болла мы составили план последней обороны, если таковая понадобится, — в старом доме, пристроенном к скальной стене каньона «Ту-Бар». Мы запасли там немного продовольствия, а сейчас, раскапывая руины, я нашел несколько банок консервов сохранившимися, перенес наверх и спрятал возле дома у скалы.

По дороге туда и обратно я непрерывно искал выход из положения, в котором оказался.

Единственными моими друзьями здесь были Бенара, но это была не их война, а моя.

На востоке лежала труднопроходимая, изрезанная каньонами местность, а за нею раскинулась пустыня — безводные, суровые места, где человеку ничего не стоит умереть от жажды и зноя… Если только он не знает расположения источников.

На западе простирались владения «Си-Пи» и «Боксед-М».

Еще каких-нибудь несколько недель назад я поддался бы искушению начать охоту на убийц моего партнера. Теперь я стал осмотрительнее.

Победить их можно было, только удержав ранчо, сохранив его за собой, как хотел Болл, не допустив его захвата теми, кто надеялся завладеть им путем убийства. А чтобы исполнить это, мне надо было остаться в живых. Значит, надо было тщательно обдумывать каждый шаг.

Молодняк пасся теперь на траве «Ту-Бар»; он будет расти и жиреть. Это сделано. Но необходимо еще построить новый дом, соорудить коррали. Я должен пустить в эту землю такие мощные корни, чтобы сдвинуть меня с места оказалось никому не под силу. Пускать корни было совершенно необычным для меня занятием.

Если удастся, Макларен попытается придать своим действиям хотя бы видимость законности. Пиндера скорее всего нет. Однако опасны они были одинаково.

И еще одно — я должен был сохранить расположение тех немногих друзей, которыми успел обзавестись. Помимо семьи Бенара, в Хеттен-Пойнте насчитывалось несколько человек, которые, не будучи моими друзьями, по крайней мере, не были и врагами. Нейтралитет сохранял Кей Чепин; я мог рассчитывать на его хотя бы моральную поддержку. И еще была миссис О'Хара.

Шериф Тарп не станет вмешиваться ни в какие ссоры между ранчерами. Болл убедил меня в том, что шериф будет ловить преступников, убийц и скотокрадов, тогда как землевладельцам предстоит самостоятельно решать свои споры — со стрельбой или без. Но если Тарп не обнаружит в моей персоне ничего, что могло бы ему не понравиться, это тоже окажется небесполезным. Следовательно, оружие мое должно использоваться только для обороны.

Весь следующий день я работал, расчищая пожарище и восстанавливая корраль. При этом я не переставал внимательно наблюдать за окружающей обстановкой. Часть лошадей разбежались, когда ковбои Макларена повалили ограду, и теперь я разыскал их и вернул обратно. Вместе с ними я поместил и своих мулов.

Один из молодых бычков сломал ногу во время набега на лагерь пришельцев с «Боксед-М». Я пристрелил его, разделал тушу и подвесил в ожидании времени, когда у меня появится возможность завялить мясо.

Я расчистил находившийся неподалеку от дома источник и вырыл несколько окопов — на случай возможного нападения. Потом оседлал Серого и остаток дня исследовал окрестности. Никаких всадников поблизости видно не было. Все было тихо. Молодняк счастливо обживался на новом месте, разгуливая посреди высокой, по колено, травы.