У Марджи действительно была хорошая, интересная работа, и за последние годы ей удалось добиться заметных успехов. Продвигаясь по творческой лестнице снизу вверх, она прошла через различные редакционные отделы журнала «Время и люди» и в прошлом году стала заместителем его главного редактора. А три или четыре месяца назад встал вопрос о назначении ее на должность главного редактора, поскольку нынешний руководитель журнала Мэрилин Бустер собралась уйти в отставку.

Все говорили, что у Марджи есть все шансы занять самое высокое кресло в редакции. Она была талантлива и одержима работой. Самой ей казалось, что серьезных конкурентов у нее не было. Тираж журнала постоянно возрастал, и она знала, что этому в немалой степени способствовали и ее усилия. Одним словом, в последние месяцы она чувствовала себя спокойной и уверенной как никогда.

И вдруг по редакции поползли слухи о том, что ежемесячник «Время и люди» может быть поглощен или уже поглощен какой-то другой компанией. Как только эти слухи дошли до Марджи, над розовой картиной будущего, которую она уже успела нарисовать в своем воображении, тотчас -появилась стайка угрюмых чернокрылых тучек. Время шло, но слухи не исчезали. Наоборот, они росли, ширились. И вскоре маленькие угрюмые тучки в воображении Марджи слились в огромную грозовую тучу, нависшую над ее жизнью и карьерой. Она встревожилась.

Никто точно не знал, кому понадобилось такое слияние двух компаний, но все понимали, что, если оно произойдет или уже произошло, неминуемо последует сокращение штатов. Первыми жертвами, несомненно, станут сотрудники, занимающие ключевые должности, ибо новая компания наверняка захочет выдвинуть на эти должности своих людей.

Но даже если она потеряет работу в этом журнале, ее возьмут в другом месте. Так думала о своих возможностях Марджи. У нее был великолепный послужной список. Конечно, может случиться и так, что при этом она не будет зарабатывать достаточно, чтобы приобрести такой же красивый дом, как этот, и в таком же уютном месте, как это. Но она наверняка сможет снять какое-то приличное жилье. И до тех пор, пока она будет в состоянии сохранять свою независимость и обеспечивать нормальное воспитание для Шона, ее жизнь будет исполнена смысла и значимости.

– Шон, через минуту я буду наверху, – предупредила Марджи сына и опять взглянула на лестницу.

– Чем он там занят? – спросила ее мать.

– Возится с железной дорогой, которую ему купил на прошлой неделе Фернандо. Игрушечные поезда бегают вокруг его кровати и под ней.

– Фернандо мне нравится. – Джина задумчиво улыбнулась. – Марджи, почему бы тебе не поужинать с ним завтра? Я все думала об этом и вчера, и сегодня, и вот что придумала: вам надо посидеть вдвоем в каком-нибудь уютном ресторанчике и серьезно поговорить о будущем Шона. А я посижу с малышом.

– Нам не о чем говорить с Фернандо, ма. Он звонил мне на этой неделе несколько раз, но я каждый раз бросала трубку. Я уже дала ему свой ответ.

– И тем не менее, дочка, тебе надо поговорить с ним. Только ты должна смягчить тон, выбрать для разговора сдержанную, спокойную интонацию и думать о будущей судьбе сына, а не отдаваться во власть неуправляемых эмоций.

– Смягчить тон?! – Марджи взглянула на мать с ужасом. – Да если я пойду на такое, он просто-напросто заберет Шона и бесследно исчезнет из моей жизни, как дым из трубы.

– Фернандо разумный человек, Марджи. Я уверена, что вы сможете прийти к какому-то компромиссу.

– Но только не по поводу Шона. Марджи упрямо покачала головой. Ей не нравилось, что ее мать без конца хвалила Фернандо. Много лет подряд она то и дело выслушивала от мамы слова о том, какой он замечательный отец, и уже привыкла к ее песнопениям в адрес этого человека. Но ведь при сложившейся ситуации, когда Фернандо задумал отнять у нее Шона, мать могла бы встать на ее сторону. Пусть не полностью, но хоть в какой-то степени она могла бы поддержать дочь. К сожалению, этого не происходило, отчего Марджи страдала вдвойне. Получалось так, что ее не понимали ни Фернандо, ни родная мать.

– Ты полагаешь, Шону можно верить? Ты уверена, что Фернандо собирается жениться? – спросила вдруг Джина свою дочь. – Неужели он в конце концов решил создать семью с этой испанкой? Как ее зовут? Линда? И, может, именно поэтому задумал перебраться в Испанию?

– Возможно. – Мысль, высказанная матерью, давно начала терзать Марджи, а последние несколько ночей она вообще не могла из-за нее спать. – Но какая бы ни была причина его переезда в Европу, сына ему я все равно не отдам.

Наконец Шон появился на верху лестницы, и Марджи с облегчением прервала утомительный разговор с матерью. Когда сын спустился к ним, она обратила внимание на легкий румянец на его щеках. Это насторожило ее. Приложив ладонь к его лбу, Марджи спросила:

– Как ты себя чувствуешь, мой котик? – Лоб Шона был холодный и влажный. – Ты не заболел?

– Нет, со мной все в порядке. – Он пожал плечами.

– Может быть, мой внучек немножко устал и вспотел, когда возился с этой железной дорогой? – с улыбкой предположила Джина и погладила Шона по голове.

– Я построил несколько туннелей под кроватью и большой мост перед дверью в ванную, – увлеченно затараторил мальчик. – Пойдем, бабуля, я покажу тебе мою дорогу!

– Может быть, попозже, мой маленький. – Джина снова улыбнулась. – Я отведу тебя в твою группу, и ты поиграешь там с другими мальчиками. Иначе, если мы с тобой задержимся, мама опоздает на работу, а я не приду вовремя в свой клуб, чтобы поиграть в бридж.

Слава Богу, что Шон не заболел, подумала Марджи полчаса спустя, усаживаясь за свой рабочий стол, на котором за время ее отсутствия успела вырасти целая гора писем, телеграмм, рукописей. Если бы ей из-за Шона пришлось взять сегодня отгул, завтра стол вообще исчез бы под грудой бумаг. В редакции царил хаос.

Целая толпа старших сотрудников собралась в кабинете заседаний совета редакторов; все о чем-то шумно говорили, спорили, галдели…

– Марджи, ты в курсе? Сегодня будет заседание, – услышала она голос Норманна Даблдэя, нового редактора отдела документального очерка. Он шел за кофе и приостановился около ее стола. – Похоже, процесс поглощения нашего журнала не только начался, но уже заканчивается.

После этих слов у Марджи слегка защемило под ложечкой, а в голове мелькнула горькая мысль: если это действительно так, все ее неимоверные усилия пробиться к креслу главного редактора оказались пустой тратой времени.

– Эй, откуда такая тоска в глазах, Марджи? – Норманн слегка коснулся пальцами ее руки. – Ты одна из самых талантливых редакторов, с которыми мне приходилось работать. Не бойся, уж тебе-то не придется пополнять ряды безработных.

– Спасибо за доверие, Норманн, но я сомневаюсь, что твои предсказания так легко сбудутся.

Она улыбнулась ему. Норманн был привлекательным мужчиной и пару месяцев назад стал ее близким другом. Он действительно нравился ей. В отличие от многих других. Из всех мужчин, с которыми она познакомилась за последние годы, ей никто не был так симпатичен, как Норманн.

– Тебе принести чашечку кофе из автомата, чтобы ты взбодрилась? – спросил он.

– Пожалуй, мне это не помешает. Спасибо, Норманн. Буду признательна.

Когда он вышел из офиса, Марджи посмотрела ему вслед через стеклянную стену-перегородку, а мгновение спустя ее внимание привлекло суетливое движение нескольких сотрудников около окошечка дежурного администратора. Ее взгляд случайно скользнул вправо, и тут в потоке людей, выходивших из лифта, она с ужасом обнаружила… Фернандо Ретамара!

Да как он посмел явиться к ней на работу? Впрочем, тут же спохватилась Марджи, возможно, у него назначена встреча с каким-то другим сотрудником журнала? Во всяком случае сегодняшний дежурный администратор Энн Браун, которая всегда отличалась повышенной строгостью, наверняка не позволит ему войти без заказанного заранее пропуска.

Но Фернандо вошел. Без всякого пропуска. И направился прямо к ее офису. Марджи видела, как он лишь улыбнулся и что-то сказал Энн, и та, тоже улыбнувшись, тут же дала ему «зеленый свет».