— Вы были здесь одни? — спросила Жанна.

— Да. Бейд и Красавчик…

— Гэй! Келс! — внезапно рявкнула банда в соседней комнате.

Он откинул край завесы, и Жанна увидела бандитов, окруживших стол, сплошь заваленный мешками с золотом.

Келс тихо присвистнул.

— Жанна, — сказал он, — сейчас начнется перепалка, но вы не бойтесь, я не забуду вас.

Однако, несмотря на искренность его слов, она почувствовала, как вид золота сразу же повлиял на него. Прежний странный ужас охватил ее душу. Едва Келс вышел, как она бросилась подслушивать.

— Всем поровну! — гудел гигант Гульден.

— Э, ребятки! — весело сказал Келс. — А не лучше ли вам сперва поесть?

Насмешки посыпались ему в ответ.

— Я нажрусь золота и буду сыт, — прибавил Бад.

— Ну, как хотите! — ответил Келс. — Бликки, достань со стены весы и принеси их… А кто имеет что-нибудь против того, что к вечеру я отыграю большую часть золота?

И снова насмешки были ему ответом.

— Какой дурак захочет сейчас играть?

— Эй, хозяин, я держу пари за тебя.

— Ха-ха-ха! Смотри, запоешь иначе к заходу солнца.

Затем настала тишина, прерываемая металлическим позвякиванием весов.

— Черт бы тебя побрал, хозяин, откуда ты только узнал об этой куче золота? — спросил Джесси Смит.

— Шпионил. Красавчик был вместе со мной.

— Надо выпить за здоровье Красавчика! — воскликнул один из бандитов.

— А кто отослал почту? — еще раз спросил любопытный Смит. — Все мешки с одним и тем же штемпелем.

— Они идут от одного человека, — ответил Келс. — Все золото проходит через старшину приисков Ольдер-Крика. Люди называют его Оуверлэнд, «Так-и-так».

Услышав это имя, Жанна даже привскочила. Густая краска залила ее лицо. Старого Билла Хоудли, ее дядю, всегда называли так. Неужели бандит говорил именно о нем? Вряд ли; это имя было довольно обычным в горах.

— Я частенько встречал этого Оуверлэнда, — заметил Бад.

— Кто-то проболтался, что легион хочет поохотиться за его золотом, — продолжал Келс. — Я думаю, за это мы можем послать на небо благодарность Рыжему Пирсу. Однако эта история с золотом благополучно сошла для нас. Вероятно, суматоха возле виселицы здорово напугала Оуверлэнда, ибо он решил со следующей же почтой отослать в Баннек свой золотой песок. И это удалось бы ему, не услышь Красавчик случайно этой новости.

Взглянув, Жанна заметила, что и Джим сильно заинтересован рассказом Келса. Однако, ей все еще не верилось, что этот Оуверлэнд был ее дядей…

Наконец Келс уселся за стол, а Бликки встал возле него с весами в руках. Остальные бандиты выстроились в ряд. Джим Клайв отошел в сторону настороженным и сосредоточенным зрителем.

— Всего нам не свешать на этих весах, — заметил Бликки.

— Ну, само собой, — ответил Келс. — Сначала мы поделим только маленькие мешки. Десять делений — десять равных частей… Вытряхивай мешки, Бликки, да поторапливайся… А не то Гульден задохнется от жадности… Пока мы будем делить золото, пусть кто-нибудь сготовит нам завтрак.

— Ха-ха-ха-ха!

— Ой-го-го-го!

— Кто хочет есть?

Бандиты толкались, хохотали и радовались, как школьники.

— Нет, я уж лучше посмотрю, как будут отвешивать мою часть, — заявил Бад.

Рука Келса вздрогнула, и, выхватив револьвер, он тяжело стукнул им по столу.

— Ты не доверяешь моей честности, Бад? — быстро и резко спросил бандит.

— Брось, хозяин, я просто сболтнул.

Это столкновение вызвало едва заметную перемену в настроении бандитов. Веселость и шутки прекратились. Гульден и его команда ближе подошли к столу. Лица сделались напряженными, хмурыми и подозрительными.

Скоро Келс закончил раздел золота, высыпанного из маленьких мешков.

— Это тебе, Гульден, — сказал он и подал великану один из мешков. — Джесси… Боссирт… Пайк… Бади… Бринерман… Бликки.

— На, Джим, будь с нами заодно, — добавил он, бросая ему мешок. Джим нагнулся, чтобы поднять его.

— Теперь один для Красавчика и один для меня, — продолжал Келс. — Бликки, выверни большой мешок!

И внезапно глазам Жанны представилась громадная груда золота. Глаза бандитов загорелись желтыми огнями. Казалось, какая-то угроза витала над их головами. Движения Келса сделались резкими и порывистыми. Большие капли пота выступили у него на лбу, руки задрожали.

Вскоре были поделены и большие мешки. Напряженность спала с лица бандитов. Однако они все еще не могли успокоиться и походили на свору ищеек. Вдруг Бликки перегнулся через стол и сильно стукнул кулаком.

— Хозяин, я кое-что вспомнил, — сказал он.

— Ну так валяй, — ответил атаман.

— Будет Гульден делить свой слиток?

— Да, если он честный парень.

Бандиты громкими криками поддержали замечание Келса. Гульден тяжелым шагом подошел ближе.

— А разве я не имею права по собственному усмотрению делать некоторые дела, если мне этого хочется? — спросил он.

— Нет. Я разрешил тебе только одно: убивать, когда тебе это захочется… Вот наше условие.

— А для чего убил я?

Никто не ответил ему.

— Я хорошо помню, что я сказал, и поэтому оставлю этот слиток у себя.

Одно мгновение царила угрожающая тишина.

— Вот как? Теперь его карты открылись, хозяин, и все, что ты велишь — будет исполнено! — раздраженно сказал Бликки.

— А, пусть его! — презрительно ответил Келс. — Я отыграю этот слиток у него и поделюсь с бандой.

Громкое «ура» было ответом на его слова, и только Гульден мрачно уставился в одну точку. Келс поднялся, и своей красивой сильной рукой помахал у него под носом.

— Я выиграю твой слиток! — воскликнул он. — Говори, согласен ты или нет?

— Вперед! — вдруг взревел Гульден и со страшной силой швырнул золото об стол.

Бандиты, толкаясь и бранясь, старались отвоевать наиболее близкие места за столом.

— Я участвую в этой игре! — крикнул Бликки.

— Все мы примкнем к ней, — заявил Джесси Смит.

— Валяй! — согласился Гульден.

— Но невозможно же играть всем сразу, — запротестовал Келс. — Давайте разделимся на две партии.

— Нет!

— Ну в таком случае, пока я буду грабить одних, другие пусть отправляются завтракать.

— Правильно сказано — грабить, — многозначительно воскликнул Бад. — Ты очень точно стал выражаться, Келс. Мне кажется, что за этой игрой следует смотреть в оба.

— Это второй раз, Бад, — гневно и с угрозой ответил бандит. — Берегись третьего раза.

— Ребята! Тяните, кто будет сейчас играть и кто потом! — крикнул Бликки, швыряя на стол колоду карт.

С поспешностью, словно они тянули жребий на жизнь или смерть, бандиты бросились к картам. Бад, Бриверман, Джесси Смит и Бади Джонс оказались не включенными в игру.

— Бади, вы можете распрячь лошадей и выгнать их пастись.

Бад скроил кислую физиономию, но два других охотно отправились исполнять приказание. И игра началась; только один Клайв стоял в стороне. Все бандиты молчали; время от времени их руки протягивались над столом, и фигуры настороженно склонялись вперед. Бликки сидел, словно околдованный, жадный и напряженный. Джесси Смит был холодным и хитрым игроком; Боссирт и Пайк — два мерзавца, которых Жанна почти совсем не знала, совсем потеряли головы. Постепенно Келс превратился в странного, слабого, охваченного азартом человека; он всегда выглядел таким, когда садился играть в карты.

Вышедшие к лошадям бандиты вернулись, неся за собой тяжелые тюки. Порывисто вскочив, Бад побежал к ним и вернулся к столу, держа в руках бутылку с виски.

— Виски! — воскликнул Келс. — Уберите его! Мы не можем играть и пить в одно и то же время.

— А ты посмотри на меня! — ответил Бликки.

— Пусть их пьют себе, — заявил Гульден. — Тем скорее мы заберем их золото и тогда сыграем с тобой.

Келс не сказал больше ни слова. Игра продолжалась и он становился совершенно другим человеком. И сам не замечая того, он начал пить. Страх Жанны увеличился. Она чувствовала надвигающуюся катастрофу. Что думал Джим в эту минуту? Вспомнив его лицо, она поняла, что он испытывает то же самое.